Виктория Александер - Обольщение джентльмена Страница 5

Графиня справедливо указала на то, что из ее троих детей — Глиннис (матери Кэтлин), Ханны и ее брата-близнеца Малькольма — только у Глиннис появилось потомство, но сама она ушла в мир иной гораздо раньше положенного срока. Брак Ханны оказался бездетным и трагически коротким из-за безвременной кончины мужа. Добродушный крепыш Малькольм, который целых тринадцать лет вел семейную жизнь с пышущей здоровьем супругой, после ее внезапной кончины десять лет назад тоже остался бездетным вдовцом. Старая графиня безоговорочно относила это печальное обстоятельство к действию проклятия еще и потому, что ее сын, пользовавшийся благосклонностью очень многих дам, не обзавелся даже незаконным отпрыском. Длившийся всего год брак Кэтлин тоже не дал ей возможности испытать материнские чувства, и молодая вдова теперь — последний потомок одного из проклятых семейств. И она хорошо понимала, что дальнейшая судьба рода в ее руках.

Когда бабушка через год после смерти Кеннета завела с Кэтлин разговор о проклятии, молодая вдова спросила, почему она не сделала этого до свадьбы, ведь тогда бы бедный Кеннет знал, чем рискует, беря в жены девушку из проклятого рода. И почему не предупредили саму Кэтлин?

«Потому что человеку свойственно надеяться на лучшее», — объяснила старая графиня. Она и правда думала: а вдруг проклятие — только легенда? Но если это не так, то любовь Кэтлин и Кеннета должна победить изрядно ослабевшие за пятьсот лет колдовские чары! Увы, ее надежды не сбылись…

За минувшие с той поры годы у бабушки исчезли все сомнения в силе проклятия, а Кэтлин прошла путь от полного отрицания колдовства к осторожному предположению, что оно все же существует, а затем — к безоговорочной вере в колдовство, как у старой графини. А это совершенно не соответствовало природному благоразумию и рациональной натуре молодой вдовы.

— В болезни и здравии… — пробормотала Кэтлин и задумчиво коснулась безымянного пальца, где прежде было обручальное кольцо. Если ради спасения семьи надо снова выйти замуж, придется забыть о прошлом…

— Ты что-то сказала?

— Нет, ничего. — Кэтлин подперла голову рукой. — Знаешь, я должна была все продумать еще до того, как мы выехали из Шотландии, но мне не хватило времени.

— Еще бы, — хмыкнула Ханна. — Стоило тебе согласиться на встречу с Норкрофтом, как моя матушка тотчас же услала тебя в Лондон! Скажи спасибо, что тебе дали время на то, чтобы упаковать чемодан.

— Она испугалась, что я передумаю.

— И не без оснований, правда? На самом деле ты ведь не веришь в проклятие, да?

— Поначалу я не верила, а теперь…

— Что теперь?

— Теперь… Не знаю, — пожала плечами Кэтлин. — Но под влиянием бабушки или из-за обрушившихся на нас несчастий я стала бояться неверия и бездействия. К тому же на свете есть множество гораздо более неприятных вещей, чем брак с красивым и состоятельным английским лордом, не правда ли? А ты, тетя, — Кэтлин посмотрела Ханне в глаза, — веришь, что на нас наложено проклятие?

— Страшно употреблять это слово, но я все же предпочитаю использовать его, а не такие понятия, как «судьба» и «рок». Проклятие ведь можно снять. А что до веры… — Ханна глубоко вздохнула. — Когда-то я всем сердцем любила, но потом потеряла свою любовь; твои мать и отец безвременно покинули этот мир, муж тоже умер и сделал тебя вдовой. Я уверена, что ни эти несчастья, ни отсутствие у нас потомства нельзя объяснить никакими рациональными причинами, как, впрочем, и то, что всех мужчин, к которым ты за девять лет вдовства проявляла хоть какой-нибудь интерес, постигла, мягко говоря, незавидная участь.

— Я чувствую себя виновной в их гибели, — прошептала Кэтлин.

Печальная судьба джентльменов, просивших ее руки, более других доводов убедила молодую вдову в реальности проклятия.

— Единственный логический ответ на эту загадку, — продолжала Ханна, наклонившись к племяннице, — древние колдовские чары.

— Какая же здесь может быть логика? — спросила та и с удивлением взглянула на Ханну.

— Не знаю, — пожала плечами тетушка и усмехнулась. — Но иногда даже самое нелепое объяснение лучше, чем ничего. Послушай, моя милая, — на ее губах заиграла озорная улыбка, — ради спасения семьи от родового проклятия я собираюсь принести тебя в жертву. Ты готова, Кейт?

Кэтлин удивленно подняла брови — так ее звали только в детстве, да еще Кеннет иногда звал ее этим не очень нравившимся ей именем, когда хотел подразнить. Со временем оно стало неизменным атрибутом их любовных игр.

— Извини, дорогая, — спохватилась Ханна. — Иногда я забываю, что ты уже давно вышла из детского возраста. Так что ты предлагаешь делать дальше?

— Не думаю, что мы сейчас успеем что-то предпринять. — Кэтлин принялась собирать разложенные на столе бумаги. — Завтра наш граф уезжает в свое имение.

— Отлично!

— Не знаю, но у нас хотя бы появится время на то, чтобы обдумать следующий шаг.

— Мы тоже должны поехать за город!

— Вслед за ним? Нет. Я не последовала за ним сегодня вечером и впредь не собираюсь этого делать.

— Согласившись выйти за Норкрофта, ты стала какой-то уж слишком серьезной, Кэтлин…

— Потому что это серьезное и ответственное дело, — парировала молодая вдова. — Ты собираешься ради семьи принести в жертву мою жизнь, мое будущее и еще удивляешься, что меня угнетает подобная перспектива.

— Именно поэтому тебе нужно отдохнуть на природе! — просияла Ханна.

— И конечно, где-нибудь неподалеку от имения Норкрофта?

— Возможно, в тех же краях, но не так близко.

— Где же именно? — подозрительно прищурилась Кэтлин.

— Один мой старый знакомый пригласил нас с тобой погостить в его загородном доме, — ответила леди Фицгивенс. — Он из года в год в это время принимает в своем поместье добрых друзей. Впрочем, то, что там происходит, трудно назвать «приемами», потому что, как правило, все гостят подолгу — от нескольких недель до месяца, как пожелают. Одни уезжают, другие занимают их место. Мы все знаем друг друга много лет. Правда, мне уже давно не доводилось бывать там.

Ханна замолчала, и на ее лице появилось мечтательное выражение.

— Никогда не знаешь, кого из старых друзей встретишь там… — добавила она и вдруг озорно улыбнулась. — Но в этом доме всегда очень весело, и пребывание в нем надолго остается в памяти.

— Так ты поехала со мной в Англию не ради приключения, — осенило Кэтлин, — а чтобы вновь побывать у своего друга?

— И пережить самое захватывающее приключение! — с усмешкой нераскаявшейся грешницы призналась Ханна.