Негодница - Тесса Дэр Страница 5

– Вы и не подозревали о моей привязанности к вам, – произнёс он.

Она ошеломлённо покачала головой.

– Нет.

– Поразительно. Я думал, это очевидно. – Граф посмотрел вдаль. – Полагаю, я льстил себе, предположив, что вы обращаете на меня внимание.

– Я обращала на вас внимание. Слишком пристальное внимание. Весь этот год я только и делала, что беспокоилась и переживала из-за вашего мнения обо мне. Я думала, что не нравлюсь вам.

– Вы ошибались.

– Но вы продолжали кружить вокруг меня.

– Как мотылёк кружит над пламенем.

– Тщательно изучали каждое моё слово и каждый мой поступок.

– Очаровывался. Восхищался.

– Всегда смотрели на меня свысока.

Он вскинул руки.

– Я высокого роста. И могу смотреть на вас только сверху вниз. И, как вы поняли, я был не в силах оторвать от вас взгляд. Я нахожу вас несравненно прекрасной. Притягательной. Очаровательной. Желанной. Восхитительной. Выбирайте эпитет по своему усмотрению, они все к вам применимы.

Её щёки вспыхнули.

Что тут скажешь, когда красивый, импозантный граф делает разом дюжину комплиментов, будто вручая наспех собранный букет?

К счастью, он не стал дожидаться ответа.

Граф принялся расхаживать перед ней взад-вперёд по замерзшей земле. Сделал полдюжины шагов. Развернулся. Прошёл ещё полдюжины шагов, опять развернулся. И отправился в обратный путь. В его походке было что-то напряжённое, и, казалось, он не знал, куда девать руки. Хлоя подозревала, что у графов нет причин так расхаживать.

Она всё ещё держала кольцо в руке.

– У вас есть коробочка для него или...?

– Я оставил её дома. Я не хотел, чтобы коробка... – Он остановился на месте и криво усмехнулся. – Торчала под жилетом и испортила весь вид.

Хлоя поёжилась. Он на самом деле ожидал, что сегодня вечером состоится совсем другой праздник. И почему граф решил, что она примет предложение?

Он, должно быть, глубоко заблуждается либо обладает излишней самонадеянностью. Или и то, и другое?

Скорее всего, и то, и другое.

Граф вновь принялся расхаживать туда-сюда.

– Значит, тот пикник прошлой весной, – размышляла она вслух, – перед свадьбой Эндрю и Ребекки.

– Вы хотели сказать: прогулка до Ноб-Хилла.

– Да, – размышляла она, прикусив губу. – Во время нашей прогулки вверх по склону, когда я сделала маленький венок и вплела его в волосы, вы посмотрели на меня и драматично вздохнули... И вы хотите сказать, что вздох не означал раздражение?

– Конечно же, нет.

– И когда я настояла на том, чтобы подняться на отвесный склон холма и полюбоваться видом, вы настойчиво потребовали сопровождать меня, предложили руку, чтобы я не упала с обрыва, хотя все остальные с удовольствием остались на травянистом плато... Вы хотите сказать, что не чувствовали раздражения и нежелания?

– Я помню, что чувствовал нечто, похожее на волнение.

– А потом, когда мы присели перекусить, сахарная глазурь на булочках начала таять от жары, и я съела три штуки, а потом облизала пальцы... Вы же обрушили на меня весь свой праведный гнев одним лишь взглядом.

– Уверяю вас, в моём взгляде не было ничего праведного.

– О! – Хлоя опустилась на скамейку в ожидании, когда голова перестанет идти кругом. – Понятно.

Он опять выругался, уже второй раз за вечер.

– Но мы можем всё уладить.

Граф встал перед ней.

А после опустился на одно колено.

– Что вы делаете?! – воскликнула она, вскочив на ноги.

Граф снова встал.

– Собираюсь предложить вам руку и сердце. Кольцо у вас. Я не совсем изысканно об этом говорю.

Теперь настала очередь Хлои расхаживать взад-вперёд.

– Если это поможет собраться с мыслями: я ни на секунду не сомневаюсь, что вы откажетесь, – сказал он.

– Это вовсе не поможет.

– Идёмте, – граф жестом подозвал Хлою к фонарю, где они могли лучше видеть друг друга. – Я должен сказать. И скажу. Если же вы мне откажете, то жалкая глава наших отношений закончится. Я навсегда закрою эту тему. Но если я не выскажусь сейчас, то не смогу спокойно жить.

– И я, полагаю, тоже, – собравшись с духом, ответила она. – Хорошо. Говорите, что должны. Но я не сяду, а вы пообещаете не преклонять колени.

– Никаких коленопреклонений, – согласился он, прочистив горло. – Моя дорогая Хлоя...

– Подождите. Никаких "дорогая" или "любимая". Не используйте подобные слова.

– Как можно сделать предложение, не произнося ласковых слов?

– Не знаю. Но я не могу думать, когда вы так говорите.

– Не можете думать? Ради бога, да у меня не получилось сформулировать ни одной связной мысли с тех пор, как мы встретились. Во всяком случае, когда речь шла не о вас. Настоящее мучение.

– Так вот, что вы хотите мне сказать? Что я делаю вас несчастным? - ощетинилась Хлоя.

– Вы запретили мне использовать нежные слова!

"Справедливо", – подумала она.

– Какой-то абсурд. – Он провёл рукой по волосам. – Я люблю тебя. Вот так прямо и говорю. Простым языком, без поэзии. Я люблю тебя.

Как странно. Встав с постели этим утром, Хлоя пребывала в уверенности, что у неё имелись колени. Но она не знала, куда они подевались сейчас. На их месте возникло что-то наподобие заварного крема.

– Я люблю тебя, – повторил он. – Я раньше никогда не говорил этих слов. Никому.

А ей никогда не говорили этих слов. Во всяком случае мужчины.

– Понимаешь, постоянно, каждую секунду я не нахожу себе места. Из-за любви к тебе я безнадёжно несчастен. Стоит услышать, как ты смеёшься, и у меня перехватывает дыхание. Стоит увидеть, как ты танцуешь, и я не могу сдвинуться с места. Когда ты бросаешь мне вызов, я теряю почву под ногами. Едва ты вставляешь цветок в волосы, и весь мир для меня расцветает. Ты слизываешь глазурь с кончиков пальцев, и я жажду почувствовать сладость твоих губ. Можешь себе такое представить? – Он ткнул себя пальцем в грудь – Я жажду!

– Совсем не похоже на тебя.

– Если тебе необходимо доказательство, то лучшего и не найти. – Граф провел руками по расстегнутому отвратительному жилету, щёлкнув ногтем по одной из кисточек. – Я носил это. На себе. У всех на виду.

Хлоя тяжело сглотнула. Она не могла не признать, что довод прозвучал довольно