Маргарет Макфи - Сорвать маску Страница 5

Вместо этого протянул руку и распустил шнуровку на платье, пока корсаж не разошелся, открывая идеально очерченные полные груди. Светло-розовые соски, выделяющиеся на безупречной бледной коже, легонько терлись о ткань. Доминик осторожно, мягко коснулся нежной плоти, и они тут же затвердели, как бусинки.

Он склонился и приник губами к бархатистой коже одной щеки, затем второй и, вглядевшись в разрезы маски, заметил, как расширились зрачки. Ее глаза были того же чистого, пронзительного синего цвета, как залитое солнцем летнее небо.

Арабелла. Вспыхнувшая боль смешивалась с равным ей по силе желанием.

Он провел губами по стройной шее, покрыл поцелуями ключицу, постепенно спуская платье с плеч мисс Нуар. Ее груди высвободились из плена кружева, и Доминик склонился к ним, пока не прикасаясь. Розовые соски напряглись еще сильнее, когда их обдало горячее дыхание. Медленно, дразня, он коснулся их языком.

Женщина закрыла глаза, безуспешно пытаясь перевести дыхание. Доминик губами почувствовал пробежавшую по ее телу невольную дрожь.

Медленно, плавно, он ласкал незнакомку, посасывая соски, поглаживая пышные груди, осторожно сжимая их пальцами. Доминик чувствовал, как колотится ее сердце и, что еще более странно, как по роскошному телу то и дело пробегает дрожь.

Отстранившись, он обратил внимание на легкий румянец, выступивший на ее щеках. Она вновь открыла глаза, и на мгновение Доминик уловил в них явный отблеск желания. Затем незнакомка спустила платье с плеч, освободила руки и расстегнула пуговки на талии. Черные юбки водопадом скользнули на пол. Она сделала шаг вперед и замерла, нагая, если не считать туфель на высоких каблуках, чулок и маски на лице.

Мисс Нуар не пыталась поощрить его. Впрочем, этого и не требовалось. Она гордо стояла на месте, не сводя с него пристального взгляда.

«Арабелла», — хотел было прошептать Доминик. Хотя это имя преследовало его на протяжении долгих шести лет, появление женщины, поразительно похожей на ту, которую он любил, разбередило старые раны. Но, несмотря на боль, желание было острее, чем когда-либо. Он хотел ее так, словно перед ним и впрямь была Арабелла.

Доминик сбросил жилет, развязал галстук и снял с себя рубашку. Заметил, как взгляд незнакомки скользнул по его груди к животу и ниже, к выпуклости на панталонах. Когда их глаза вновь встретились, на ее лице появилось странное выражение, значения которого Доминик так и не понял.

Он снова приблизился, притянул мисс Нуар к себе и поцеловал — нежно, глубоко, пылко, так, как ему хотелось с того мгновения, как он ее увидел. Поначалу она стояла неподвижно, но затем ответила и прижалась к нему. Это было прекрасно — почти так же, как если бы в его объятиях вновь была Арабелла. Доминику даже не понадобилось закрывать глаза, чтобы притвориться, будто он снова с ней.

Он целовал незнакомку так же, как женщину, которую любил — со страстью и мукой, разъедавших душу. В ответных движениях ее губ Доминик с удивлением уловил отголосок чувств, которые когда-то горели между ним и Арабеллой. Он замер и отпрянул, желая взглянуть ей в глаза, однако мисс Нуар тут же отвернулась и начала водиться с подвязками.

Доминик остановил ее.

— Оставь их, — пробормотал он. — Я хочу посмотреть на тебя.

Неверно истолковав эти слова, женщина отошла на несколько шагов, предлагая свое тело его взору. Он не ответил на это приглашение, а, сглотнув, окинул взглядом длинные ноги, мраморно-белые на фоне черных чулок, гладкие изгибы бедер, маленький треугольник светлых волос между ног, мягкий женственный животик.

Мисс Нуар зарделась, словно перед ним стояла не искушенная куртизанка, проводившая каждую ночь с новым клиентом, а его Арабелла. Доминик ощутил боль в паху.

Она не попыталась снять маску, да он и не настаивал — не стоило разрушать чудесную иллюзию, которая привела его сюда.

Доминик быстро разделся и вновь заключил незнакомку в объятия.

«Арабелла», — беззвучно выдохнул он, прижавшись губами к ее горлу, когда она обняла его за шею.

«Арабелла», — вновь прозвучало в сознании, когда он отнес ее на постель и уложил на черные простыни. Контраст между темным шелком и бледной кожей почему-то наделил незнакомку еще большим сходством с Арабеллой. Он хотел ее до боли и не мог даже подумать о чем-либо другом. Доминик накрыл женщину своим телом, продолжая одной рукой ласкать пышную грудь, и раздвинул коленом ее ноги.

Она ждала этого — жаркая, покрытая влагой. Его твердая плоть ворвалась внутрь. Все в ней — запах, вкус, прикосновения — до такой степени напоминало Арабеллу, словно она и впрямь каким-то чудом оказалась с ним в постели. Он почти убедил себя, что занимается любовью с Арабеллой, и двигался до тех пор, пока у обоих не перехватило дыхание, тела не покрылись пленкой пота, до тех пор, пока не достиг освобождения. В последний миг Доминик вышел из нее, излившись на простыни.

Какая изысканная пытка.

Едва достигнув пика, он скатился с нее, и тут же нахлынуло сожаление о содеянном.

С ним была не Арабелла. Своими действиями он добился лишь одного — разбередил старые раны. Доминик чувствовал пустоту, одиночество, грусть — как всегда. Осталось лишь одно желание — как можно быстрее убраться из этого места. Выпутавшись из простыней, он поднялся с постели.

— Спасибо, — неловко произнес он, но так и не сумел заставить себя произнести вымышленное имя этой женщины.

Отошел прочь, нашел рубашку, панталоны и поспешно натянул их на себя.

С кровати донесся едва уловимый вздох, подозрительно похожий на всхлип.

Доминик повернулся к замершей на простынях женщине. Взглянул ей в глаза, незнакомка быстро отвернулась, перекатившись спиной к нему, словно пытаясь забыть о его присутствии.

Взгляд Доминика скользнул по золотым кудрям, выбившимся из прически, по бледным плечам и изящной линии спины. Тонкая талия переходила в широкие бедра и округлые ягодицы.

Его пальцы замерли на пуговицах панталон. Кровь застыла в жилах. Доминик не мог пошевелиться — даже вздохнуть. Он смотрел, как завороженный, на аппетитную попку, нежную светлую кожу... на которой отчетливо просматривалась черная родинка. На правой ягодице, чуть ниже поясницы. Он прекрасно помнил ее.

Он испытал такое потрясение, словно кто-то в упор выстрелил ему прямо в сердце из пистолета. Все остальное вдруг потеряло значимость. Доминик уставился на женщину, не веря своим глазам, пытаясь осознать простую истину. Он не верил, что не понял этого сразу.

— Арабелла?

Даже не шепот, еле слышный вздох, разнесшийся эхом по комнате, словно Доминик проревел это имя во всю силу легких.