Шэна Эйби - Месть русалок Страница 5

Когда Кайла, вскрикнув, бросилась к нему, Малкольм принял ее за Элейн. Он схватил ее за руки и принялся укорять за то, что она бросила его, своего брата, предала, перешла на сторону его врага. Он говорил яростно, с болью и ненавистью, и было ясно, что он не простил ее и никогда не простит. Но, выплеснув на нее всю свою ярость, он вдруг обнял ее и прижал к себе, и Кайла увидела слезы в его глазах. Он продолжал что-то бессвязно бормотать, но девушка вырвалась из его рук и быстро выбежала из комнаты.

К счастью, Малкольм наутро ничего не вспомнил. Во всяком случае, он никогда не упоминал об этом вечере. И Кайла почти забыла об этом – пока не получила сегодня утром записку от Роланда с предложением мира.

Она была готова на сделку и даже, более того, всей душой стремилась к этому. Ведь ей представлялась прекрасная возможность очистить имя отца и восстановить фамильную честь. Ничего не могло быть важнее этого.

Но Малкольм не хотел мира, нет, он жаждал битвы. Как же ужасно оказаться в заложниках у безумца, сжигаемого ненавистью, еще страшнее – стать причиной кровопролития. Малкольм увидел в этой ситуации шанс взбунтоваться против судьбы, отомстить тем, кто отнял у него сестру. Это был его золотой час для мести.

И теперь сюда шли солдаты.

Но где Алистер?

Кайла нашла брата в его комнате. Он стоял возле своего скромного ложа спиной к ней и смотрел вниз на что-то, лежащее на покрывале.

Кайла тихо проскользнула в комнату, но брат все же услышал ее и бросил быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что не ошибся.

– Они хотят, чтобы мы сдались, – сказал он подавленно.

– Кто они?

– Англичане.

Он произнес это слово с таким презрением, словно оно было для него ненавистным, словно он сам не был наполовину англичанином. Это работа Малкольма, поняла Кайла, чувствуя неприятный холодок внутри.

Она подошла к нему и увидела, что он смотрит на широкий меч, лежащий посреди шкуры, покрывающей его кровать. Кайле он показался пугающе огромным. Вдоль всего тускло мерцающего стального клинка виднелись пятна ржавчины.

Ее сознание отказывалось принимать какую-либо связь между этим ужасным оружием и ее братом. Что делает здесь этот отвратительный меч? Алистеру нельзя брать его, он может пораниться! Не соображая, что делает, Кайла потянулась к рукоятке, намереваясь схватить ее.

Но Алистер опередил ее. Ему пришлось взять меч двумя руками, чтобы с видимым усилием поднять его.

– Что ты делаешь? – Кайла попыталась унять дрожь в голосе, испытывая единственное желание – отобрать у брата оружие.

– Ты разве не слышала? – спросил он и взмахнул мечом в одну, потом в другую сторону. Меч пока еще плохо его слушался, и Алистер все свое внимание сконцентрировал на том, чтобы крепко держать его в руках.

– О чем слышала? – недоуменно спросила Кайла. Но в ту же минуту действительно услышала за окном новые, зловещие звуки, от которых ей стало жутко. И как она сразу не обратила на них внимание? Топот множества обутых в сапоги ног, грубые, резкие мужские голоса, от которых ее кожа тут же покрылась мурашками. Кайла обхватила себя руками, пытаясь унять внезапную дрожь.

– Лорд Стрэтмор приказал дяде сдаться. Уорвикам – сдаться! Он сказал, что если дядя этого не сделает, то он никого не пощадит в Гленкарсоне.

Алистер опустил меч и бросил его на кровать, поникнув головой. Только теперь Кайла заметила, что он одет в тунику, под которой поблескивает металлическая кольчуга. Наряд взрослого воина был слишком велик для его худенького тела. Кровь бросилась ей в голову. Она хотела закричать, но горло сдавило от ужаса, и она едва прошептала:

– Нет!

– Это правда. – Алистер первый раз за все время разговора взглянул ей в глаза. – Я сам видел этот ультиматум. Его принесли сегодня днем, вскоре после того, первого, письма. Дядя дал мне его прочитать.

– Нет, – повторила она, не желая верить этой чудовищной новости.

Незнакомые, зловещие звуки за окном становились все громче. Кайла хорошо понимала, что они предвещают.

Облака закрыли солнце, и комната погрузилась в серый полумрак.

– Он безжалостен, Кайла. Вот почему его прозвали Цербером, адским псом. Он ни за что не остановится, пока мы сами его не остановим. Это будет продолжаться бесконечно. И рано или поздно он схватит тебя. – Детская рука Алистера обхватила рукоятку меча. – Но я не позволю, чтобы это произошло. Не позволю ему убить тебя!

– Послушай, – начала Кайла взволнованно.

– Алистер! – прервал ее грубый голос, раздавшийся из двери.

И вновь Кайлу охватила дрожь. Малкольм!

– Все будет хорошо, Кайла, – поспешно сказал ее брат. – Я буду тебя защищать!

– Я не позволю тебе этого делать! – воскликнула девушка и не узнала своего голоса – тонкого, срывающегося.

Малкольм заговорил снова, появившись в дверном проеме темным силуэтом на фоне освещенного холла.

– Ты очень ошибаешься, если думаешь, что у тебя есть выбор, Кайла. Ты останешься здесь с остальными женщинами. Все это дело тебя не касается.

– Но я не позволю вам! – закричала она, бросаясь к двери.

Она попыталась проскользнуть мимо него, но Малкольм без труда задержал ее, схватив своими сильными руками за талию.

– Алистер! – снова позвал он своим не терпящим возражений тоном, заставившим Кайлу содрогнуться.

Девушка услышала за спиной легкие шаги брата. Алистер обогнул их обоих и вышел из комнаты.

– Нет! – закричала ему вслед Кайла, протягивая руки. – Вернись!

Алистер оглянулся, его взгляд был красноречивее любых слов. А затем он быстро исчез из вида. Кайла, пылая негодованием, обернулась к Малкольму.

– Ему нужна одна я! – в ярости крикнула она. – Отпустите меня! Я договорюсь со Стрэтмором.

– Никогда, – твердо заявил Малкольм, и Кайла поняла, что это его последнее слово.

– Но Алистеру всего двенадцать! – вскричала Кайла. – Сжальтесь! Ведь он совсем еще ребенок! Не делайте этого с ним!

Малкольм лишь скривился в презрительной гримасе.

– Он мужчина. Или был бы мужчиной, если бы ты так не нянчилась с ним. И это его святое право – сражаться с теми, кто погубил его отца!

– Но он погибнет!

– А хоть бы и так – он умрет, как мужчина. И довольно об этом.

– Мы все погибнем! Неужели вы не понимаете? Их в несколько раз больше. Вы хотите заставить крестьян со своими мотыгами и косами сражаться против хорошо вооруженных воинов!

– Раз того желает бог, пусть будет так.

Но жажда крови, которую она увидела в его глазах, яснее слов сказала ей обо всем. Этого желал не бог, а сам Малкольм. С холодной решимостью он толкнул ее в сторону комнаты. Кайла упала, ободрав ладони и больно ударившись об пол. Прежде чем она успела подняться, запутавшись в юбках, Малкольм вышел, закрыл за собой дверь и запер ее на замок.