Жаклин Нейвин - Наследница из Гайд-Парка Страница 5

– Неудивительно, что все это тронуло сердце твоей матери. Она решила, что плохой характер юного Эйлсгарта объясняется обстановкой в семье.

– Плохой характер выражался не в том, что он сидел в углу и ныл, наоборот, он носился по дому сломя голову. Когда я приехала в Уайтторн, он был старше меня в два раза, злой и вредный, как тролль. Только тролли еще и уродливы, а он был очень красив, хотя и несколько угловат и долговяз, да еще с взъерошенной шевелюрой, поскольку не причесывался и не использовал помаду для волос. Но и в таком виде он был просто великолепен.

Люси задумчиво отхлебнула вина.

– Похоже, он тебе нравился?

– Он нравился всем... хотя было в нем и что-то неприятное. О, поначалу он относился ко мне просто отвратительно. Он дразнил меня и пугал, утверждая, что в доме полно привидений, которые едят детей. Иногда он воровал мой десерт, запускал в детскую насекомых, чтобы напугать свою сестру и меня, все время подшучивал над нами и – что было для нас хуже всего – называл нас сосунками.

– Какой ужасный ребенок! – рассмеялась Люси.

Триста улыбнулась своим воспоминаниям, думая, что рассказывать все это ей бы не следовало, но остановиться она уже не могла.

Роман был подобен урагану, который, проносясь по дому, оставляет после себя опустошение. Но в нем была и притягательность, он не оставлял равнодушным, он был загадкой, которую всем хотелось понять... или, может, только ей. Поскольку она уже тогда что-то к нему чувствовала.

– Временами он был просто ужасен. Но мама сказала, что я должна быть к нему терпимой. А я всегда слушалась маму.

Триста задумчиво мерила шагами комнату. Люси молча следила за ней взглядом.

– Да. Тетя Джудит всегда отличалась добротой. Она была тактичной и очень красивой. Но когда ты поняла, что в него влюбилась?

– Это произошло через несколько месяцев после того, как мы приехали в Уайтторн. Он часто отправлялся надолго в лес. В доме начиналась настоящая паника – и вдруг он возвращался, равнодушный и безразличный, считая, что весь шум относительно его исчезновения поднят зря. – Она вздохнула и тут вдруг заметила, что нервно сжимает руки. – Однажды после очередного долгого отсутствия он вернулся домой и увидел, как я воюю с его сестрой, пытаясь вернуть куклу, которую мама сумела мне купить на свои небольшие деньги. Грейс очень мне тогда завидовала. И не только из-за куклы, но и потому, что у меня такая мама. Ее собственная мать на нее почти не обращала внимания. Так что сердиться на Грейс я не могла. В ней не было присущей всем Эйлсгартам энергии, и, не получая никакой заботы, она словно увядала день за днем.

– Твоя мать, должно быть, ее жалела?

– Мама была очень добра к ней, но Грейс все равно меня не любила. А когда мне подарили эту куклу, она меня просто возненавидела. Она пыталась отобрать у меня куклу, и когда мы боролись, фарфоровое личико куклы разбилось. Совершенно. Когда Роман увидел меня, я плакала навзрыд, как какой-то сосунок, как он меня часто дразнил.

– Должно быть, это его порадовало. Ты говорила, что он любил, когда ты попадала в неприятности.

– На сей раз это было не так. Он не стал надо мной смеяться – наоборот, он меня пожалел. Хоть и неуклюже, но он нашел для меня несколько добрых слов, от которых мне стало легче. Он сказал, что такая храбрая девочка не может плакать над разбитой куклой. Я ответила, что это был подарок моей матери. И он заговорил о другом. Похоже, он меня понял.

Люси пересела ближе:

– Как интересно. Так, значит, в его широкой груди есть сердце.

– В то время она была совсем не такой широкой – но да, сердце у него было. Однако дальше события развивались еще удивительнее. – Она запнулась, с изумлением обнаружив, что у нее на глаза навернулись слезы. – На следующий день он принес мне эту куклу со склеенным лицом. Результат был ужасен. Но почему-то меня до боли тронул его поступок. Он очень старался.

На лице Люси появился интерес.

– Поразительно, что он это сделал.

– С того момента он стал для меня кумиром.

– Похоже, он был очень одинок, – с жалостью произнесла Люси.

– У него был один друг. Или, вернее, товарищ по проказам. Джейсон Найтсбридж. Он жил в деревне, и его мало кто у нас знал. Они с Эйлсгартом сутками бродили по болотам, и из-за этого у нас была куча проблем.

– Эйлсгарт сказал тебе что-нибудь, когда вернул куклу?

– Ничего особенного. Ну... он только сообщил, что его мать велела купить другую куклу или отдать мне куклу Грейс. Но он ответил ей, что это разные вещи. Деньги могут исправить далеко не все. Сколь проницателен оказался этот мальчик!

– Ты думаешь, что он был прав? – посмотрела на кузину Люси.

– О, Люси, неужели тебя заинтересовала эта история? Люси пригубила бокал.

– Она довольно занятна.

Триста вздохнула:

– Я тогда решила, что он просто великолепен. Но, – мрачно добавила она, – это оказалось не так. Он меня и после этого продолжал высмеивать. Он не был больше ко мне жесток, но и тем, кем я хотела бы его видеть, он становиться не собирался. Иногда на него находило просветление, но такое случалось не часто. К сожалению, мама была убеждена, что люди с благородной кровью и ведут себя по-рыцарски, я верила этому и потому долго питала относительно него пустые иллюзии.

– Тетя Джуди не могла быть столь простодушной. Скажи мне, – спросила Люси, поднимаясь, чтобы передать Тристе ее бокал, – он никогда не оправдывал твоих надежд?

Глядя на содержимое бокала, Триста сжала губы.

– Нет. В конце концов, не оправдал.

Люси какое-то время молчала.

– Все дальнейшее легко угадать. Ты выросла, и... это произошло.

– Я расскажу, как все было. Ты все поймешь. Может, и я кое-что уясню. Когда дети выросли и им стала не нужна гувернантка, леди Эйлсгарт не захотела расставаться с моей матерью. Она взяла ее себе в компаньонки. А когда мама умерла, компаньонкой стала я. Тогда мне было уже шестнадцать, я была достаточно взрослой. Это была хорошая, безопасная работа. Но...

Острый взгляд Люси уловил сожаление на лице Тристы.

– Я была довольно одинока, – призналась Триста. – И мне приходилось много времени проводить вместе с Грейс, которая меня терпеть не могла, и с леди Эйлсгарт, уже мало что соображавшей. Естественно, для меня было праздником, когда в дом вернулся из университета красивый, хотя и сумасбродный сын хозяйки.

Триста посмотрела в окно, но сквозь пелену воспоминаний она видела не выстроившиеся вокруг площади аккуратные домики, а далекую усадьбу, где все словно ожило с появлением молодого человека.

– Знаешь, к тому времени я была почти в него влюблена. Это началось еще с куклы, с проявленной им чуткости, которая меня тогда очень тронула. Жизнь стала не такой беспросветной.