Андреа Кейн - Кража Страница 5

А что, если встреча с Бариччи заново всколыхнет бурю в ее душе? Возможно. Но Ноэль готова была пойти и на это.

Внезапно дверь купе открылась, и вошел тот самый человек, которого она заметила на„платформе.

— Доброе утро, дамы. — Он приподнял шляпу и усмехнулся, заметив, что Грейс крепко спит.

— В таком случае доброго утра вам, леди, — поправился он, и его взгляд встретился с глазами Ноэль, когда он небрежно бросил шляпу на скамейку.

— Доброе утро, — ответила Ноэль, не в силах отвести от него взгляда. Пульс ее учащенно забился.

Вероятно, он был самым необычным, самым импозантным мужчиной, какого ей довелось встречать в жизни. Он не был красив. Слишком твердый подбородок, слишком сурово сдвинутые брови. Волосы цвета воронова крыла были не по моде слишком длинны. Их пряди косо падали на широкий лоб, а серые глаза, представлявшие разительный контраст с черными волосами, искрились зеленоватыми и темно-желтыми крапинками. Порой в них возникал удивительный калейдоскоп красок, придававший глазам изменчивость и особую выразительность. Жесткие линии вокруг рта свидетельствовали о силе характера, но, когда он улыбался, в его лице появлялось что-то мальчишеское, будто ему был известен какой-то редкостный и заманчивый секрет, тайной которого мог наслаждаться только он один.

Улыбка, с которой он вошел в купе, вдруг потускнела, а проницательный взгляд буквально пронизывал Ноэль, он оглядывал ее с головы до ног. Оглядывал пристально, почти нагло.

Наконец с довольным видом он занял место напротив девушки, коснувшись коленями ее ног.

— Прошу прощения, — обратился он к ней. Его голос звучал уверенно и повелительно — под стать внешности. Его богатый оттенками глубокий баритон вливался в сознание Ноэль, будто теплый мед.

— Пожалуйста, — ответила она, и ее сердце забилось так часто, что ей трудно было говорить. Она облизнула пересохшие губы кончиком языка и задала первый пришедший ей на ум вопрос: — Вы едете в Лондон по делам?

— Совершенно верно. А вы? — Он улыбнулся и перевел взгляд с Ноэль на Грейс, издававшую весьма неблагозвучный и отнюдь не аристократичный храп. Затем на небольшую корзинку с хлебом и сыром, которую Грейс поставила под скамейку. — Вы отправляетесь в город, чтобы пройтись по магазинам?

— Более или менее, — ответила она смущенно. Мысленно Ноэль ругала себя — никому из людей, с которыми она до сих пор общалась постоянно, прежде не удавалось смутить или запугать ее. Она не лезла в карман за словом, и ее никак нельзя было обвинить в недостатке светскости. Так почему же, оказавшись рядом с этим человеком, она повела себя как маленькая дурочка?

— Если вы будете смотреть на меня столь пристально, я буду вынужден спросить вас: чем обязан? — насмешливо протянул он.

— Пожалуйста, не делайте этого, — поторопилась возразить. Ноэль, — В противном случае мне придется ответить вам, дав честный ответу, я, вероятно, просто, умру от смущения.

Из его груди вырвался хрипловатый смешок:

— Я этого не допущу. Вы слишком милы, чтобы позволить вам умереть. Лучше я сменю тему и спрошу ваше имя.

— Мое имя леди Ноэль Бромли. А ваше? — Эшфорд Торнтон.

— Эшфорд Торнтон? — Глаза Ноэль расширились от любопытства. — Вы родственник Пирса Торнтона, герцога Маркхема?

— Честно говоря, да. Он мой отец.

— О, ваши родители — удивительные, замечательные люди! — сказала Ноэль пылко. — Я и выразить не могу, сколько добра они сделали для прихода моего прадеда и для бедных детей этого прихода.

— Благодарю вас. Не могу с вами не согласиться. Они действительно редкие люди. — Эшфорд Торнтон отвесил ей легкий поклон: — Как, впрочем, и ваши. Что касается упомянутого прихода, то моим родителям удалось сделать там много полезного лишь потому, что ваши отец и мать помогали им. — Вы знаете моих отца и мать?

— Я лично с ними не знаком, но, конечно, мне известно имя Бромли. Полагаю, вы дочь графа и графини Фаррингтон.

— Верно, — с гордостью согласилась Ноэль. — И они самые лучшие люди на свете, лорд… — Она запнулась, недоуменно хмуря брови. — Прошу прошения, я не знаю вашего титула. Представляясь, вы не назвали его.

Ноэль была немало наслышана о герцоге Маркхеме, в частности, о том, как лет тридцать пять назад непочтительно отзывался он о своем титуле, и теперь ее охватило, приятное волнение.

— Значит, вы не желаете принимать ни одного из титулов вашего отца? — спросила она, подаваясь вперед. — Как и он, вы избегаете общества и недолюбливаете дворянство?

Зубы Эшфорда Торнтона блеснули в улыбке:

— Боюсь, мне придется разочаровать вас. Нет, я не стыжусь своего происхождения. И не избегаю общества, подобно отцу. Что же касается моего титула, то извольте. По правде говоря, у меня их несколько: граф Тремлетт, граф Чарзбрау, а также виконт Ренвик и, наконец, барон Холсбери. Что вы предпочтете?

Ноэль вспыхнула:

— Вы смеетесь надо мной!

— Нет, только поддразниваю, — уточнил, он.

— В таком случае я вас прощаю, — парировала Ноэль, стараясь быть язвительной. — Лорд Тремлетт, — .добавила она колко.

— Ах да, вы привержены правилам хорошего тона!

— Приходится, Этой весной родители начали меня вывозить в свет. Поэтому я должна знать, как обращаться со знакомыми джентльменами.

— Разумная предусмотрительность. — Он снова дерзко оглядел ее с головы до ног. — Но простите мою нескромность, едва ли вам следует беспокоиться о соблюдении формальностей. При вашей красоте для мужчин не важно, как вы к ним обратитесь. Они падут к вашим ногам и станут лизать вам ручки.

— Действительно? — Ее глаза сверкнули. — В таком случае мне тем более следует проявлять осмотрительность. Лизать руки — удел собак, а лежать на полу положено коврам, а не людям.

Граф откинул голову на спинку скамьи, и заразительно расхохотался:

— Блестящее замечание! Так скажите мне, леди Ноэль, что вы собираетесь дать обществу в свой первый сезон в Лондоне? Точнее говоря, что собираетесь получить от него?

Ноэль посерьезнела:

— Откровенно говоря, я об этом не думала. Мои мысли занимали другие, более важные для меня вопросы.

Он не стал настаивать на более подробном ответе. Но глаза его неотступно следили за ней. . — Я обидел вас, сказав о вашей красоте?

— Разумеется, нет, женщина, утверждающая, что не выносит комплиментов, лгунья.

— А вы не выносите лжи?

— Совершенно верно. — Ноэль пожала плечами. — Мне приятно слышать, когда обо мне говорят, что я красива. Но было бы еще приятнее, если бы во мне находили и другие достоинства. Например, быстрый ум и острый язык. Впрочем, я способна и действовать быстро. Мой отец говорил, что я скороспелка, когда я была еще ребенком. — Она улыбнулась, как бы подтрунивая над собой. — Откровенно говоря, он выражался и порезче. И был прав. Все четырнадцать лет я держала своих родителей в постоянном напряжении. — Четырнадцать лет?..