Александра Девиль - Корсары Таврики Страница 5

А после всех испытаний, после возвращения Донато из да­лекого опасного пути, после того, как они наконец обвенча­лись, поместье Подере ди Романо стало их счастливой гаванью, которая с каждым годом хорошела. Здесь родились Примавера и Роман, здесь Марина собиралась родить и третьего ребенка. А ведь раньше, в пору легкомысленной юности, она думала, что никогда не променяет шумную пеструю Кафу на какое-ни­будь тихое загородное поместье.

Теперь же Марина ездила в Кафу лишь затем, чтобы наве­стить свою мать и младшего брата, да еще на городские торги и праздники, а Донато бывал в городе несколько чаще, выпол­няя обязанности советника консула.

Подумав о Кафе, Марина тут же вспомнила последний го­родской праздник, после которого произошла их первая с До­нато серьезная ссора. Молодая женщина и раньше по некото­рым признакам предполагала, что ее муж ревнив, но три месяца назад убедилась в этом слишком чувствительно.

Случилось так, что во время праздничного гуляния Донато отвлекся на разговор со знакомым купцом из Генуи, а Мари­ну в этот момент пригласил танцевать Константин и во время танца принялся нашептывать ей на ухо какие-то любезности, от которых она со смехом отмахивалась, не слушая. И вдруг смех ее резко оборвался, потому что она увидела перед собой горящие гневом глаза Донато. Он схватил Марину за руку и, оттолкнув от нее Константина, глухим от сдерживаемой яро­сти голосом произнес:

— Не смей так вольно вести себя с моей женой! Это никому не позволено, а тем более — тебе!

Константин явно опешил от такого напора, но, стараясь сохранить свое лицо и не показать себя трусом, задиристо спросил:

— Почему же мне тем более?

— Потому что слава у тебя плохая, и я не хочу, чтобы тень этой славы упала на мою жену!

И, отодвинув плечом растерявшегося Константина, Дона­то ушел, уводя за собой Марину. Константин не решился свя­зываться с римлянином, который был известен в городе как хороший боец, побывавший в прошлом и корсаром, и кондо­тьером.

Дома, едва оставшись с Мариной наедине, Донато набро­сился на нее с упреками:

— Что, не смогла удержаться и не полюбезничать с предме­том своих девичьих грез? Может, он и свидание тебе назначил? А может, вы уже и встречались тайно, пока я отлучался из Кафы по делам?

Марина в первое мгновение не поняла всей серьезности его чувств и стала отшучиваться, даже подзадоривать Донато, а он вдруг в порыве ревности отвесил ей пощечину. Она ахнула, схватилась за лицо, потом подскочила к мужу, заколотила ку­лачками по его груди и сквозь слезы обиды закричала:

— Да как ты посмел меня ударить?! Как ты посмел заподо­зрить меня в неверности?! И это после всего, что между нами было, после всех испытаний, через которые мы прошли!., не­навижу тебя!..

Она оттолкнула его, убежала в другую комнату, а там запер­лась и плакала, не желая его видеть. Но Донато скоро опом­нился, раскаялся и стал умолять Марину о прощении. Он клял­ся, что никогда больше не обидит ее, не поднимет на нее руку, что все случилось лишь по причине его безумной любви и рев­ности. Марина дулась какое-то время, но потом все-таки про­стила. А через несколько дней после примирения Донато, не желая даже ненадолго расставаться с Мариной, взял ее с собой в Сугдею, куда направлялся по делам службы. Во время поезд­ки они часто бродили по окрестностям города и побывали в том месте побережья, где, как можно было предположить из древней рукописи, нашли свое спасение Климент и Аврелия. Именно там и тогда Марина почувствовала новую беремен­ность. Тогда же супруги решили дать будущему ребенку име­на тех легендарных римлян, которые привезли в Таврику свои духовные и земные сокровища...

Марина невольно вздохнула, вспомнив свою досадную раз­молвку с Донато. Впрочем, она знала примету, что если у че­ловека все хорошо, то скоро может произойти несчастье. «Дай Бог, чтоб эта ссора была самым большим нашим несчастьем, — подумала молодая женщина. — Может быть, ангел нарочно по­слал нам мелкую неприятность, чтобы оградить от крупной». С этой умиротворяющей мыслью, помолившись на ночь, Ма­рина легла в постель.

Глава вторая

Погружение в царство Морфея было недолгим. Сон лишь слегка коснулся Марины своим мягким кры­лом, как тут же и улетучился, вспугнутый странным, тревожным звуком.

Вздрогнув и открыв глаза, молодая женщина увидела над сво­ей постелью лицо мужчины, показавшееся зловещим в отбле­сках светильника, который он держал перед собой. В первую секунду ей пришло в голову, что это просто кошмарный сон, но потом она узнала монаха, навешавшего поместье накануне. Только теперь капюшон у него с головы был откинут, и в обрамлении всклокоченных волос его жесткое лицо с отросшей ще­тиной не имело уже ничего монашеского. Мгновенно подняв­шись с подушки, Марина хотела закричать, но пришелец зажал ей рот своей шершавой ладонью и сквозь зубы прошипел:

— Если поднимешь шум — тебе не жить. А еще, я знаю, тут в соседней комнате спят твои щенки, так что ради них лучше поговори со мной спокойно.

Она кивнула и, отодвинув его руку от своего лица, испуган­ным шепотом спросила:

— Кто ты такой? Что тебе нужно?

— Кто я такой? — криво усмехнулся незнакомец. — Ты на­верняка слышала мое имя. Меня зовут Нероне Одерико.

— Нероне Одерико!.. Брат Чечилии и Уберто... — прошеп­тала Марина, стиснув руки на груди.

— Да, я их старший брат. Донато, конечно, надеялся, что я сгину в тюрьме или в пиратском плену, но я, как видишь, жив и хочу отомстить за брата и сестру.

— Отомстить мне?.. Но я их не убивала, а только защищалась, и Донато защищал меня! — Марина отодвинулась на край постели, прижавшись спиной к стене.

Нероне поставил светильник на стол и, обеими руками схва­тив Марину за плечи, дернул ее к себе, потом резким движе­нием разорвал рубашку у нее на груди.

— Ты хочешь меня изнасиловать? — вскрикнула она. — Я позову на помощь, и тебя убьют!

— Ты мне угрожаешь? — Он повертел у нее перед глазами стилетом. — Не дрожи, я не буду тебя насиловать, хотя мог бы. Но, на твое счастье, я не люблю женщин, у меня другие предпочтения. Просто хочу посмотреть на тот след, который остался тебе от Чечилии. Ведь она успела тебя ударить, правда? — Он провел рукой по шраму, Пересекавшему тело Мари­ны от ключицы до плеча. — Наверное, искусный лекарь тебя лечил, если ты выжила после такой раны.

— Чего ты добиваешься? — сдавленным голосом опросила Марина, тщетно пытаясь отстраниться от Нероне.

— Не бойся, мне нет резона тебя убивать. Ведь после смер­ти ты не сможешь со мной расплатиться. А я, пережив нема­ло бедствий, оказался на мели, и мне нужны деньги, много денег. Мой бывший зятек Донато разбогател, уж не знаю, на чем, но разбогател ведьма заметно. Так пусть заплатит мне за Чечилию и Уберто, тогда я не буду мстить вашей семейке. Тебе понятно?