Кэрол Финч - Пообещай мне лунный свет Страница 5

На мебели в гостиной не было пи пылинки, и Лоутон напомнил себе, что должен поблагодарить Молли Херман, — на этот раз она превзошла самое себя.

— Похоже, Молли не жалеет сил ради того, чтобы ты назвал ее своей женой, — фыркнул Такер. Отшвырнув свой стетсон подальше, он плюхнулся за обеденный стол и откупорил бутылку виски. — Так ты, в конце концов, женишься на вдове или так и будешь водить ее за нос, как все эти три года?

— Чтобы Лоу женился? — расхохотавшись, произнес Вуди и уселся верхом на стул. Протянув Такеру свой стакан, он внимательно проследил, чтобы тот наполнил его до краев, — Ты забыл, что он терпеть не может женщин? У него к ним свое отношение, и ты отлично знаешь какое.

— Моя личная жизнь не тема для обсуждений, — с недовольным видом буркнул Лоутон, опускаясь на свой стул и окидывая жадным взглядом запасы спиртного. С каким удовольствием он пропустит сейчас стаканчик… или несколько! Целых три с половиной месяца он не прикасался к виски. — Это ты, Красавчик, любишь смаковать подробности после того, как растечешься по городу, как масло по горячему хлебу.

В ответ Вуди сверкнул своей мальчишеской улыбкой, которая разбила не одно девичье сердце.

— Что я могу поделать, сели нравлюсь женщинам? — снисходительно добавил он. — А если и рассказываю об этом, то только для того, чтобы предостеречь вас от превратностей любви.

Лоутон поднес ко рту стакан и не спеша отпил почти половину.

— От женщин одни неприятности. Чем реже имеешь с ними дело, тем лучше, — тоном знатока произнес он.

— Пей, циник, — перебил приятеля Такер. — Может быть, позже ты посвятишь нас в великую тайну и объяснишь, почему считаешь женщин низшей формой жизни.

Как бы пьян Лоутон ни был, он никогда не раскрывал своего секрета и не говорил, почему относится к женщинам с таким пренебрежением. По женскому вопросу Лоутон Стоун всегда придерживался собственного мнения, которого, впрочем, никому не навязывал.

— Что до меня, так я не против женщин, — продолжал Такер. — Да только моя физиономия не слишком-то их привлекает. Не то что твоя или Красавчика. — Скользнув взглядом по лицу Лоутона, он добавил: — На тебя они слетались бы как мухи, не будь ты таким неприветливым. Надо тебе перенять у Вуди кое-какие приемчики, тогда от женщин отбоя не будет.

— Я пока не жалуюсь, — проворчал Лоутон и залпом выпил полстакана.

— Еще бы! Ты вообще почти не раскрываешь рта, — съехидничал Такер. — Вот потому мы с Вуди и размышляем о той неуловимой красотке, что разбила тебе сердце. Кто она такая?

Лоутон не был настроен делиться своими сердечными тайнами.

— Налей еще, — потребовал он, протягивая Такеру стакан.

— Что ж, лично я не вижу никакого вреда в том, чтобы пообщаться с дамой, если выпала такая возможность, — подытожил рыжий. — Человек, три с лишним месяца гонявшийся за самыми опасными преступниками, имеет право на развлечения.

— Скорее уж на одержимость, — поправил его Лоутон. Вуди пожал плечами. Этот тридцатилетний красавец был всего на год моложе Лоутона. В периоды, свободные от погонь за очередным негодяем, он жил в доме своей замужней младшей сестры, вместе с ней и ее детьми. Впрочем, сказать, что Вуди и в самом деле живет на ферме своей сестры, было бы неверно. Скорее, он квартировал там, встречаясь с остальными членами семьи только за обеденным столом. Вуди был необычайно падок на женщин, и они отвечали ему взаимностью. С наступлением темноты он, как почтальон, отправлялся по известным ему адресам, навещая знакомых женщин, а под утро, когда его боевой дух угасал, брел обратно на ферму.

Лоутон поклялся, что никогда не позволит себе впасть в такую зависимость и не допустит, чтобы его мыслями и свободным временем всецело завладела какая-нибудь женщина. Ему не нужны ни жена, ни любовница, ни даже целый гарем. Когда его мужская природа требовала удовлетворения, он снисходил до общения с женщинами, но даже в этих случаях ограничивался краткими и нечастыми встречами, хотя вдова Херман, так же как и две другие его подружки, всегда встречала его с распростертыми объятиями.

Предоставив Вуди и Такеру рассуждать о том, годится ли вдова Херман Лоутону в жены, гигант с мрачным видом молча поглощал свою выпивку. Сегодня перед ним стояла единственная задача — напиться вдребезги.

«Границу между Индианой и Оклахомой справедливо называют Хребтом дьявола, — подумал Лоутон, отправляя в рот очередную порцию виски. — Целые толпы бандитов, грабителей, бутлеггеров, воров и налетчиков, терроризирующих обе территории, разгуливают в этих местах, так что невозможно шагу ступить, не наткнувшись па кого-нибудь из этих мерзавцев». Лоутону и его товарищам некогда перевести дух: едва они доставляли в город очередной фургон с правонарушителями, как судья Паркер вручал им два десятка новых ордеров и снова отправлял на задание. Смешно даже говорить о том, что две сотни блюстителей закона в состоянии поддерживать порядок на семидесяти четырех тысячах квадратных миль, где преступники кишат, как комары на болоте.

Лоутону не хотелось думать о работе — ни о той, что была уже завершена, ни о предстоящей. Ей не видно было конца, как если бы ему предложили выполоть все сорняки на обеих территориях. Сейчас ему хотелось просто напиться и забыться. Через несколько дней он протрезвеет, вымоется, сбреет бороду и усы и начнет все сначала.

«Что ни говори, — продолжал размышлять про себя Лоутон, — жизнь непростая штука. Человеку остается только смириться с этим». Когда-нибудь он будет слишком стар для того, чтобы ползать по мокрой земле, сидеть в засаде и отражать нападение отчаянных головорезов. Тогда он обзаведется собственным ранчо и будет предаваться воспоминаниям о тех днях, когда он был судебным исполнителем Соединенных Штатов. В его работе нет ничего героического, он просто выполняет свой гражданский долг и защищает тех, кто не может защитить себя сам.

«Это справедливо, как сама жизнь, — думал Лоутон. — Человек идет по жизни своим путем, делает все, что от него зависит, чтобы мир стал чуть-чуть лучше. Его путь не усыпан розами, и над ним не сияет волшебная радуга. Жизнь сурова и беспощадна. В ней всегда есть тот, кто нарушает закон, и тот, кто этого нарушителя преследует. Человек проживает свою жизнь, а потом предстает перед Создателем. И в потусторонней жизни отвечает за свои смертные грехи. И только достигнув жемчужных врат, — Лоутон влил в себя очередной стакан виски, — он может спросить Творца, не совершил ли он ошибки, создав женщину.

Кейро Калхоун выпорхнула из дверей гостиницы и решительно зашагала к новому зданию суда, не обращая никакого внимания на оборачивавшихся ей вслед мужчин. Она не была тщеславна и не кичилась своей внешностью. Разве не Господь создал ее такой, со всеми ее достоинствами? Значит, нужно принимать все так, как есть. Поэтому тот факт, что мужчины находят ее привлекательной, не внушал Кейро ни радости, ни сожаления. Она просто не замечала этого.