Алина Знаменская - Рябиновый мед. Августина Страница 50

Позже, обругав себя как следует, Ася начала наступление па архитектора. Но он-то каков! Заманил ее кататься на лодке, предложил выдумать его историю… Это ведь не ее идея, его! И вот ее история ему не понравилась! И она же виновата!

Злость помогла ей. Ася убедилась, что куда-то делся налет обожания, с которым она готова была взирать на этого человека. Она больше не будет смотреть в его сторону! Подумаешь, ему не понравились ее слова! Она такая, какая есть. А кому не нравится…

Размышлениям помешал шум, доносившийся из правого крыла. Там что-то упало, раздался крик, кто-то пробежал по галерее.

Ася выглянула в коридор. Первое, что бросилось в глаза, — плетью повисшая рука Лизы. Девочку нес перепуганный доктор.

Следом бежала Ирина Николаевна и что-то говорила, говорила не переставая.

— Где Татьяна? В этом доме есть хоть одна горничная? Августина? Да найдите хоть кого-нибудь из прислуги!

— Что с Лизой?!

— Приступ, — на ходу ответил доктор. — Принесите лед! Скажите кухарке, пусть вытащит с ледника…

Ася побежала вниз и на лестнице столкнулась с архитектором.

— Августина, я хотел…

— Извините, я спешу. Лизе плохо, нужен лед.

Они вместе прибежали на кухню. Лев отобрал у копуши-кухарки ключи, сам побежал на ледник.

Когда они вернулись в детскую, доктор уже уложил девочку в подушки и, засучив рукава, колдовал над ней.

Ирина Николаевна беспокойно металась по комнате, хватая вещи дочери, бессмысленно перекладывая их с места на место.

— Откройте окно! — приказал Дмитрий Ильич.

Лев распахнул окно, в комнату влетел летний теплый ветер.

— Ирина Николаевна, выпейте валериановых капель. — Ася усадила хозяйку, протянула ей склянку с лекарством. Та, похоже, с трудом понимала то, что ей говорят. Она оттолкнула руку гувернантки и крикнула в спину доктора:

— Ну сделайте же что-нибудь! Почему у нее губы синие? Почему у нее губы синие, я вас спрашиваю, доктор!

— Сейчас все пройдет, — повторял тот, — сейчас пройдет. — Но почему так долго? Почему долго?!

У Ирины Николаевны началась истерика. Лев обнял ее за плечи, вывел из комнаты, а Ася взяла Лизину руку. Ладонь девочки была холодной и вялой.

— Может быть, я разотру ей руки?

— Вы, Августина, посидите с ней. Просто подержите ее за руку. Я пойду взгляну, чем можно помочь Ирине Николаевне.

Доктор ушел. Ася устроилась на стуле рядом с кроватью девочки. Она держала ее руку в своей и приговаривала:

— Все позади, Лиза. Все позади. Теперь нужно собраться с силами и открыть глазки. Ну же, Лиза, я знаю, что вы меня слышите.

Ася сейчас вдруг захотела быть сильной. Такой сильной, что-бы поделиться с воспитанницей, перелить ей часть своих сил.

И она взяла в свои руки вторую ладошку Лизы и стала держать их обе и приговаривать что-то ободряющее. Хотя по большей части она ободряла саму себя.

Через некоторое время ресницы Лизы дрогнули, и она отрыла глаза.

— Боже, Лиза! Как вы нас напугали!

— Где я? Что со мной?

— У вас был приступ, но теперь все позади.

— Приступ… Мне холодно.

— Ах да. У вас лед на груди. Я сейчас уберу.

— Не уходите. Дайте мне вашу руку.

— Да-да. Сейчас.

Ася вернулась на место.

По коридору раздались шаги. Тяжелые — мужские — и торопливые, мелкие — женские. Распахнулась дверь, в комнату вошел полковник. Из-за его плеча выглядывала Ирина Николаевна.

— Ты очнулась? Тебе лучше, дорогая? Как же ты нас напугала, глупышка…

— Вы не любите меня! Уходите! — Лиза пыталась подняться. От усилий ее шея вытянулась, сквозь тонкую ткань сорочки поступили острые ключицы. Лицо, и без того всегда болезненно-бледное, исказила боль.

— Лиза! Доченька, что с тобой? — недоумевал полковник.

— Уходите все! Вы не любите меня! Уходите! Все уходите, кроме Августины.

Полковник, совершенно потрясенный, отступил в коридор.

— Лиза, лежите, все ушли. Мы с вами одни.

Было слышно, как в коридоре полковник раздраженно допрашивает доктора.

— Так бывает. Это шок. Шок. Это бывает, — твердил Дмитрий Ильич.

Ирина Николаевна плакала.

Ася по-настоящему испугалась. Она не понимала Лизу и боялась нового приступа.

В дверь осторожно поскреблись. Лиза умоляюще воззрилась на гувернантку.

— Не волнуйтесь, Лиза, я с вами.

Дверь скрипнула, показалась физиономия архитектора. Собрав, вероятно, все запасы своего артистизма, он состроил такую мину, что было невозможно не улыбнуться.

— Можно войти? — на манер опоздавшего ученика спросил он. Ася взглянула на девочку.

— Войдите, — разрешила та.

Лев, продолжая изображать грустного клоуна, втащил себя в комнату. Покрутился возле стола, взял в руки карандаш и листок бумаги.

Он что-то набросал на нем и протянул дамам. Ася взглянула. Это был шарж на доктора. Дмитрий Ильич на рисунке был очень похож. Немного преувеличенно вырисованный нос и приподнятые высоко густые брови делали его весьма потешным.

Ася передала картинку Лизе. Девочка улыбнулась.

А Лев уже рисовал кого-то еще, и еще…

Приказчик вышел надутым, точь-в-точь индюк!

Лиза посмеялась. На следующей картинке была горничная Татьяна. Ася сразу узнала ее по острому носику и волосам, собранным в пучок.

Лиза будто обожглась о картинку. Отдернула руку.

— Ненавижу! Нарисуйте ей бородавку на носу.

— Лиза, но у нее нет бородавки!

— Так пускай будет! Жаба!

Ася в недоумении оглянулась на архитектора — тот лишь плечами пожал. Ася взяла книгу и начала вслух читать. Девочка не возражала. Лежала, отвернувшись к стене, и молчала.

Позже, когда Лиза уснула, они вышли в классную.

— Она пугает меня, — тихо проговорила Ася. — Я не понимаю, в чем дело. Может быть, вы понимаете?

— Возможно, девочку обидели? В чем-то отказали ей, мало ли?

— Но откуда столько ненависти? Она единственный ребенок в этом огромном доме…

— Очень одинокий ребенок, — заметил Лев.

— Но только вчера Лиза была весела, оживленна, а сегодня…

— Будем надеяться, что после сна она станет другой.

— Да. Я должна теперь пойти к Ирине Николаевне. Спасибо вам за помощь, Лев.

— О чем вы? Сущие пустяки. Я хотел попросить у вас прощения за вчерашнее. Я лишь хотел предостеречь вас. Ваши слова…

— О нет. Давайте не будем вспоминать мои слова. — Ася поднялась и устремилась к выходу. — Я прошу вас, обещайте считать их неудачной шуткой!

Она вышла, не дожидаясь его ответа.

Ася пересекла пустую гостиную и направилась в правое крыло. Постучала в спальню хозяйки, но на ее стук никто не отозвался. Тогда Ася решила, что Ирина Николаевна могла сейчас находиться в кабинете мужа. Прошла по коврам в сторону кабинета. Еще издали она увидела, что у дверей кабинета, замерев в позе суслика, стоит горничная Татьяна. Ее остренький носик, так удачно скопированный архитектором, был вытянут в сторону приоткрытых дверей. Зажатая в пальцах фланель бездействовала.