Линда Ли - Пурпурные кружева Страница 50

Даже не подумав о том, что ему следует сначала заглянуть во флигель и переодеться, Морган широким шагом направился к веранде у двери заднего фасада, к тому месту, где впервые увидел Лили. Не отвлекаясь на воспоминания о том, как совсем недавно помогал ей счищать алые буквы с белой стены, он решительно прошел в дом. Ему необходимо было немедленно увидеть Лили, посмотреть ей в глаза, дотронуться до нее.

Чтобы заставить ее наконец сказать правду.

Но внезапно ноги отказались повиноваться ему. Пораженный до глубины души, Морган замер на месте, а его сердце, казалось, перестало биться: в тот момент, когда он вошел через задний вход, парадная дверь распахнулась и…

В холле Блэкмор-Хауса появился Джон Крэндал.

Голова у Моргана гудела, а мысли путались. Обессилев, он прислонился к стене. Там было довольно темно, и со стороны главного входа его не могли заметить.

У Моргана забурлила кровь, в висках застучало. В дом Лили приехал Крэндал. Наконец этот мерзавец здесь! Но что он, Морган, может сделать? Больше всего ему хотелось бы броситься вперед, схватить Крэндала за грудки и повергнуть на землю, однако приходилось лишь стоять и молча наблюдать за происходящим.

Нет, не теперь. Еще слишком рано.

Сквозь пелену мучительных раздумий неожиданно проник нежный голос Лили.

– Джон! – воскликнула она, торопливо спускаясь по лестнице. – Наконец-то ты приехал!

– Что случилось, Лили?

Вместо ответа девушка бросилась в объятия Крэндала. Если Морган и надеялся когда-то, что Лили и этот человек не имеют ничего общего, то теперь, при виде того, как нежно они обнимают друг друга, его надежда рухнула.

Гнев и сердечная боль, возмущение и сумятица мыслей сплелись воедино и переплавились в душе Моргана в какое-то удивительное по силе и мощи чувство. Ничего подобного он прежде не испытывал.

Стараясь ступать как можно тише, Морган отвернулся от Лили и Крэндала и незаметно выскользнул на улицу через заднюю дверь. Холодная, ледяная ярость ослепляла его.

Глава 11

Морган проснулся поздно. Он чувствовал себя совершенно разбитым, и душа его была в смятении. Почти всю ночь он проворочался, безуспешно пытаясь заснуть. Его мозг безостановочно работал, а кровь бурлила от ярости. И все-таки он не мог поверить тому, что услышал от Мери Готорн.

Обнаженная Лили позировала богатому мужчине. Почему она сделала это?

Чтобы получить деньги этого человека? Или потому, что любила его?

Оба ответа не устраивали Моргана. Ему было отвратительно предположение, что Лили могла продавать свое тело! Но мысль о том, что она любила другого мужчину и позировала ему, чтобы таким образом выразить свои чувства, заставила его содрогнуться от негодования.

А теперь еще и Крэндал! Наконец случилось то, ради чего, собственно, Морган и проник в Блэкмор-Хаус, – в доме появился человек, которого он так хотел увидеть! Теперь он мог вплотную заняться своим расследованием. Казалось бы, этот факт должен был принести ему хоть некоторое удовлетворение. Однако ничего, кроме бешенства, при виде Крэндала Морган вчера не почувствовал. Его захлестнули гнев и ярость оттого, что он оказался таким глупцом и позволял себе надеяться – надеяться на то, что Лили Блэкмор невинна. Удивительно – он уже почти готов был поверить в это! Должно быть, эта женщина околдовала его, опутала своими невидимыми сетями, непостижимым образом заставив сомневаться в том, что ему было о ней известно.

Морган невесело усмехнулся от сознания собственной глупости.

Отбросив простыню, он встал с узкой кровати и прошелся по комнате. Его великолепные мышцы заиграли, придя в движение. Он быстро умылся и побрился, затем облачился в рабочую одежду и направился к дому. Несмотря на то что день уже клонился к полудню, Морган был уверен, что Лили еще не поднялась. «Вот и хорошо!» – подумал он. Меньше всего ему хотелось сейчас увидеть Лили Блэкмор. Ему предстояло переделать множество дел, и ни одно из них не имело отношения к Блэкмор-Хаусу. Но не потому, что ремонт семейного гнезда Лили завершен – до этого еще далеко, – а потому, что отныне проблемы этого дома его не интересуют. Пришло время вплотную заняться Крэндалом. Через каких-то несколько дней он покончит с этим мерзавцем, а значит, выполнит то, к чему стремился долгие годы.

Однако именно Лили оказалась первой, кого увидел Морган, едва переступив порог кухни.

От удивления он застыл у входа, забыв убрать руку с дверной ручки, завороженный хрупкой красотой девушки. Его исступленная ярость, как бывало уже не раз, оказалась мгновенно побеждена не менее сильным чувством, которое, в свою очередь, неизменно порождало в его сердце смятение. И даже сейчас он был не в состоянии побороть это чувство.

«О, Лили, как ты могла совершить такое?» – промелькнула непрошеная мысль, прежде чем Морган, погруженный в раздумье о красоте девушки и загадках ее прошлого, понял, что в семействе Блэкмор что-то произошло.

Ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы, окинув взглядом кухню, осознать, что воздух здесь пропитан напряжением. Лили сидела за столом, напротив нее – Роберт. Пенелопы и Кэсси поблизости не было, зато за спиной Лили стояли Марки и Жожо. Все молчали. Тишина, столь необычная для дома, всегда наполненного детскими голосами и веселым шумом, казалась признаком надвигающейся грозы.

Марки и Жожо посмотрели на Моргана. В их глазах он прочел мольбу, но не смог понять, о чем они беззвучно просили его.

Морган уже собирался поинтересоваться, что же все-таки случилось, как Лили неожиданно подняла голову и взглянула на него.

У Моргана на мгновение перехватило дыхание: девушка смотрела на него широко открытыми глазами, полными боли.

Он хорошо помнил этот взгляд – такая же боль и такое же отчаяние отражались на ее лице, когда они встретились впервые.

Теперь у него больше не оставалось сомнений в том, что произошло нечто ужасное.

– Доброе утро, – сказала, вернее, еле слышно произнесла Лили. – Я думаю, мне лучше пойти наверх, – тут же добавила она, поднимаясь из-за стола.

Морган не шелохнулся до тех пор, пока за девушкой не закрылась дверь. Его неприятно поразило одно обстоятельство: несмотря на все что он в последнее время узнал о Лили, ему стоило огромного труда сдержаться, чтобы не броситься вслед за ней. Морган почти ненавидел себя за то, что снова был готов заключить ее в объятия или сделать любую другую глупость, лишь бы она перестала так страдать.

«Проклятие!» – мысленно выругался он. Она была и продолжает оставаться Пурпурной Лили. Падшей женщиной. Любовницей человека, которого он ненавидит всем своим существом. Сколько раз можно напоминать себе об этом?