Клаудиа Дэйн - Игра с огнем Страница 50

— Не думаю, что это всегда срабатывает, — парировала она. — Поскольку я не собираюсь за вас замуж, а вы не хотите на мне жениться, ваши… действия крайне неуместны. Я не понимаю, к чему все эти проявления чувственности, которые так вас забавляют.

— Неужели не понимаете? — спросил он едва слышно, и его взгляд вдруг стал напряженным и внимательным.

Какой же он все-таки непредсказуемый. Его бедной жене не позавидуешь, ибо всю свою жизнь она будет подстраиваться под мужа, пытаясь предугадать смену его настроений.

Из-за этой злополучной тирады, хотя и непреднамеренной, душу Пенелопы теперь терзали противоречивые чувства.

— Вам совершенно чужда логика, лорд Айвстон. Вы даже не осознаете этого. Вы просите меня об одном, а делаете нечто иное. Вы сердиты и подозрительны, требуете доказательств и объяснений, а сами, не говоря ни слова, вдруг становитесь не в меру… игривым.

— Игривым? — повторил он и, стянув с ее руки перчатку, нервно скатал из нее неровный мягкий шарик. — Вы считаете меня игривым?

— Даже очень, — сказала она. — У Джорджа иногда бывает такое настроение, особенно когда несколько дней напролет идет дождь и он не знает, куда деваться от скуки. Его поведение в такие дни очень напоминает ваше. Я пришла к выводу и думаю, вы со мной согласитесь, что мужчинам надо чаще бывать на свежем воздухе, чтобы пройтись, размять ноги и проветрить голову. Я уверена, вам бы это пошло на пользу. Джорджу всегда помогает.

— Вы сравниваете меня со своим братом, — констатировал Айвстон. Это сравнение оскорбило его до глубины души.

— Конечно, — спокойно подтвердила она. Выражение его лица было просто восхитительным. Он выглядел подавленным, почти несчастным.

— Вы хотите сказать, что ваш брат проделывает с вами то же, что и я?

Он был как в воду опущенный. И поделом ему. Ей эти игры ни к чему, ведь она охотится за герцогом. Айвстон действительно очень расстроился, но какая ей от этого польза? И поскольку она сама довела беднягу до такого состояния, то не считала себя виноватой, хотя следовало бы, но обсуждать она это не собиралась. Зачем?

— Лорд Айвстон, неужели вы сами настолько невинны? Неужели, целуя руку девушки, вы думаете, что это губительно и опасно для нее? Я не настолько наивна.

Это надо было видеть. Айвстон разозлился по-настоящему. У него даже челюсть свело, а губы сжались в тонкую жесткую линию. Глаза сверкнули бешеным огнем, прежде чем спрятаться под опущенными веками.

Пенелопа едва сдерживалась, чтобы не улыбнуться. Было так весело изводить его; естественно, будучи мужчиной, он не понимал, что выглядит забавно. Вот только его поцелуй, всколыхнувший ее чувственность, придется на время стереть из памяти, пока она не выйдет замуж за Иденхема, и тогда ничто не помешает ей купаться в ностальгических воспоминаниях о чудесном поцелуе, полном соблазна и натиска, отчего сердце рвалось из груди, а кровь бешено пульсировала по жилам. Она прибережет это на потом. А пока упрячет трепет и волнение в потаенные кладовые своей памяти.

— Я верю вам, мисс Прествик. Вы, несомненно, искушенная женщина. Возможно, в самом неприглядном смысле этого слова, — сказал Айвстон, положив руки на колени. Он выглядел совершенно спокойным, даже слишком. Разве не он только что оскорбил ее? — Не хотите поделиться вашим богатым опытом?

— Я поделюсь с вами, лорд Айвстон. Речь идет о моей невинности и моей искушенности. Я буду отстаивать и то, и другое в равной степени.

— Не понимаю, как это возможно.

— Скоро поймете, — с затаенным коварством сказала она и, просунув палец за край уцелевшей перчатки, начала поглаживать себя по руке. Глаза Айвстона загорелись, и взгляд мгновенно устремился на ее руку. Какое наслаждение мучить его. — Когда мне исполнилось двенадцать лет, я хорошенько подумала и решила, что пришло время для первого поцелуя. Я хотела испытать поцелуй мужчины неблагородного происхождения. — Айвстон, подавшись вперед, обратился в слух. Его руки потеряли покой и нервно сжимались. Пенелопа подавила вздох удовольствия и продолжала: — В нашем поместье в Тимперли работал по найму один конюх, видный парень. Он всегда был очень любезен со мной, и вскоре это произошло, — сказала она, пожимая плечами. — Я все подстроила так, чтобы он меня поцеловал.

Глаза Айвстона были широко открыты, дыхание перехватило. О! Вот оно. Наконец он пришел в себя и судорожно глотнул воздух.

— Подстроили? Но каким образом?

— О, лорд Айвстон, — сказала она, — вы должны знать, что добиться от мужчины поцелуя очень легко. Взгляд, брошенный невзначай. Улыбка. Пустая конюшня. Мне это ничего не стоило.

Затем она улыбнулась и потянула за край перчатки.

Несчастный Айвстон был готов убить кого-нибудь. Но ударить ее он не мог, поэтому момент получился очень комичным.

— Извините, никогда не целовался с мужчиной, поэтому не могу судить, насколько это просто. Придется поверить вам на слово.

— Благодарю, — сказала она. — Мне продолжать? Вы же хотели услышать подробности.

— Это еще не все?

В ее душе не было ни капли сострадания к Айвстону, поэтому она и не думала прекращать безжалостную расправу. С какой стати? Ей давно не было так весело.

— Конечно, это не все, лорд Айвстон. Я не настолько труслива, чтобы удовлетвориться лишь одним поцелуем. Нет, моя юная душа жаждала наставлений, упражнений и поддержки.

Шея у Айвстона побелела. С обеих сторон. Яркие белые отметины проявились под каждым ухом. Ну что ж. Наверное, стоит добавить еще деталей, чтобы его беловато-пятнистое волнение обернулось ядовитым змеиным клубком негодования. Надо заметить, что ее рассказ был чистой правдой. Она никогда не лгала. Ни за что. Она была самой честной леди на свете и подобных себе не встречала ни разу. Женщины склонны к скрытности, и это самая большая ошибка представительниц ее пола.

— И в чем вы искали поддержки? — тихо спросил Айвстон.

— В том, что нужно всегда и во всем быть честной. В то время меня еще одолевали сомнения. Получив поддержку, я обрела уверенность. Я хотела, чтобы меня вдохновляла страсть, чтобы я смогла вселить эту уверенность в других, в своего будущего мужа, если быть точной. Конечно, я не утверждаю, что достигла вершин мастерства, но я старалась и думаю, герцог одобрит мои усилия, направленные лишь на то, чтобы понравиться ему.

Айвстон задумчиво кивнул, в его глазах затаился странный блеск. Он положил ногу на ногу и откинулся на изящную спинку позолоченного стула.

— Пожалуй, нам стоит остановиться, мисс Прествик. Мы больше не одни, но, надеюсь, вы закончите свое повествование при более благоприятных обстоятельствах?