Джо Гудмэн - Безумный экстаз Страница 50

— И что же вы с ними сделали?

— Обвинил в нарушении порядка в ночное время и отправил в тюрьму, предварительно избавив от оружия. К полудню они протрезвеют, но в тюрьме пробудут по крайней мере до вторника, а затем вернутся на рудники. Несколько дней отдыха пойдут им только на пользу.

Мишель вопросительно взглянула на Хьюстона:

— Вы могли бы стать хорошим шерифом…

— Я и есть хороший шериф.

— Нет, я имела в виду…

— Я понял, что ты имела в виду. Но одно другому не мешает.

— Как вы можете так говорить?

— Значит, вот о чем ты спорила с Этаном? — спросил Хьюстон, неожиданно меняя тему.

— И об этом тоже. — Мишель подлила горячей воды из кастрюли в раковину.

Хьюстон отодвинул стул от стола и оседлал его.

— А как насчет прошлой ночи?

— Все ясно, вы и об этом уже знаете, — с деланной беспечностью отозвалась Мишель. Она лихорадочно орудовала руками в раковине, чтобы их дрожь не так бросалась в глаза.

— Мне рассказал Хэппи. По его словам, ты направлялась к конюшне.

— Возможно, я действительно шла в том направлении, но вовсе не в конюшню. Мне было все равно куда идти, лишь бы подальше от Этана.

— И ты прихватила револьвер.

Мишель кивнула;

— Но патроны остались у него. Это была необходимая мера предосторожности. Прошлой ночью мне ничего не стоило пристрелить его.

— Тебе еще повезло, что Хэппи не пристрелил тебя, как ему приказывали.

— Вы хотите сказать, что вы ему приказали?

Хьюстон пожал плечами:

— Я не мог допустить, чтобы ты подвергала нас опасности.

— Итак, я буду пленницей здесь, в Мэдисоне, до конца жизни?

Хьюстон предпочел ограничиться неопределенным ответом:

— Посмотрим.

Мишель действительно испытала желание швырнуть тарелку ему в голову и, стремясь успокоиться, начала свирепо скрести посуду.

— Вижу, ты приколола брошку, — заметил Хьюстон, указывая на воротник блузки.

— Наверняка вы уже не в первый раз видите меня с таким украшением. Я же говорила, что эта брошь много значит для меня.

— Я заметил, что, кроме нее, ты не носишь никаких украшений. Ни серег, ни колец.

— Если бы эти украшения были у меня во время ограбления, я лишалась бы их.

— А сейчас скорее всего получила бы обратно. Так где же твое обручальное кольцо?

— Я перестала носить его несколько лет назад, Хьюстон, когда сочла свой брак оконченным. — Мишель решила, что постепенно становится опытной лгуньей. Она никогда не блистала сообразительностью, когда дело доходило до обмана. Но теперь она не только быстро нашлась с ответом, но и ответила на коварный вопрос довольно гладко. Она склонила голову ниже, пряча улыбку.

— А кольцо, подаренное при помолвке?

— Мы с Дрю еще не объявили о своей помолвке и решили повременить с кольцом.

— Но ведь ты путешествовала вместе с ним.

— Для этого мне не надо было кольца. Хьюстон пробежал пальцами по светлым волосам.

— Ты не женщина, а сплошная загадка, Мишель. — Несколько минут он молчал, разглядывая ее. Когда Мишель закончила работу, Хьюстон поднялся, отодвинув стул, и подхватил ее за локоть. — Пойдем прогуляемся?

Мишель смутилась. Ей отчаянно хотелось выйти на улицу, но она сомневалась, что Этан ее отпустит.

— Не знаю, Хьюстон… Этан не…

— Забудь про Этана. Он ни о чем не узнает. — И Хьюстон повлек ее прочь от раковины; беспечная мальчишеская улыбка озарила его лицо. — Я принесу пальто Ди, и тебе не понадобится заходить к себе в комнату.

Его добродушное настроение было заразительным, и Мишель становилось трудно помнить об опасности.

— Хорошо. Я и вправду хочу выйти.

— Замечательно!

На улице Хьюстон взял Мишель под руку.

— Здесь есть скользкие места, — объяснил он, заметив ее недоуменный взгляд. — Не хочу, чтобы ты упала.

Мишель не знала, как возразить, не поднимая шума, и потому промолчала. Она не знала, что Этан стоит у окна своей комнаты и видит их уходящими рука об руку.

— Свежий снег так хорош, не правда ли? — произнесла Мишель. — Все вокруг кажется таким чистым и мирным. Оглянувшись, можно увидеть свои следы, но едва взглянешь вперед, где снег еще ровный, кажется, что ты первопроходец. Каждая тропинка обещает новые открытия. По-моему, ничего не может быть лучше дней, когда встречаются снег и солнце!

Они пересекали улицу. Внезапно Хьюстон остановился и повернул Мишель к себе. Он вгляделся в ее запрокинутое лицо, темно-зеленые глаза, редкую гостью — улыбку, ямочки в уголках рта и кожу, гладкую и нежную, как персик.

— Какого черта он сбежал от тебя? — Выпалив это, Хьюстон поцеловал Мишель посреди широкой пустынной улицы, укрытой снежным одеялом и тишиной, и в этом поцелуе было что-то сродни благоговению.

Мишель поднесла ладонь ко рту и осторожно коснулась губ, глядя на Хьюстона широко открытыми глазами.

— Зачем же вы… я не… — Мишель с запозданием поняла, что ее рука трясется, и совсем не от холода. Быстро повернувшись, она бросилась по своим следам в салун.

Хьюстон удержал ее за локоть:

— Нет, постой. Больше это не повторится — по край ней мере здесь. Пожалуйста, не уходи. Мы просто погуляем, вот и все. Тебе же хотелось погулять?

— Да, только погулять.

— Хорошо, обещаю, это будет всего лишь прогулка. Мишель смутилась, думая, что она могла бы вернуться в салун под предлогом обиды и стеснения. Но вместо этого она снова позволила Хьюстону взять себя под руку и повести прочь.

Они шли той же дорогой, что и днем раньше. Ни одна из лавок еще не открылась. Кое-кто из жителей города спешил к церкви. Мишель хотела бы присоединиться к ним, но не осмеливалась попросить, а Хьюстон ничего ей не предлагал. Он задавал беспечные вопросы и, казалось, почти не придавал значения ответам Мишель, но Мишель сочла, что это впечатление обманчиво. Несмотря на поцелуй, несмотря на всю мягкость и мальчишеское добродушие, в Хьюстоне было что-то от великого инквизитора, выбравшего хитрый способ заманить Мишель в ловушку. Возможно, он хотел ее, но ни в коем случае не доверял ей. По крайней мере в этом он не отличался от Этана.

Мишель не без успеха применяла оружие противника, правда, не представляла, откровенно ли отвечает Хьюстон на ее вопросы. Во всяком случае, он не уклонялся от ответов и, казалось, отчасти был даже польщен ее любопытством. Иногда Мишель удавалось удачно сыграть на человеческом самолюбии.

Она выяснила, что Хьюстон родом из Виргинии и что там у него остались дальние родственники. В семье Хьюстон был единственным ребенком, обоих его родителей уже не было в живых. Несмотря на то, что он не сообщил причину их смерти, Мишель сделала вывод, что они скончались скоропостижно. Отцу Хьюстона принадлежал крупный банк в Ричмонде, мать устраивала приемы для самых влиятельных жителей города. Оба они были уважаемыми и непомерно гордыми людьми.