Ги Бретон - Версаль на двоих. Книга о галантной любви Короля-Солнца и прекрасных дамах Версаля Страница 51

– Не бойся ничего. Я пришла возвестить тебе именем Господа, что ты должен отправиться в Версаль и поговорить с королем. Ты докажешь, что послан Богом, рассказав то, что известно лишь ему одному: тридцать лет назад, когда он охотился на оленя, перед ним явилось сверхъестественное существо, при виде которого лошадь его встала на дыбы, и ему было приказано покончить с развратной жизнью… Сейчас я скажу, что ты должен ему передать. Но запомни: открыть это ты можешь только королю и никому больше. Если ты нарушишь приказ или откажешься выполнить порученное тебе, то будешь наказан смертью…

После этого призрак наклонился к Франсуа Мишелю и сказал, что именно следует передать королю Людовику XIV от имени Господа.

Потрясенный кузнец, продолжает свой рассказ Сен-Симон, «обещал все исполнить, и призрак королевы тут же исчез. Франсуа Мишель очутился в темноте у подножия дерева и прилег там, не зная, вправду ли было ему видение или он грезит наяву. Затем он пошел домой, уверив себя, что это безумие и обман, и никому об этом не стал рассказывать.

Через два дня, идя той же дорогой, он встретил то же видение и выслушал те же речи; но на сей раз призрак упрекал его в непослушании, грозил карами и, наконец, повторил свой приказ идти в Версаль. Однако ему было разрешено отправиться сначала к губернатору провинции и рассказать о видении, чтобы получить необходимые средства для путешествия. Теперь кузнец перестал сомневаться в истинности происходящего, но не знал, на что решиться, страшась как угроз призрака, так и невероятной трудности предприятия.

Целую неделю молчал он о том, что видел, и пребывал в колебаниях; в конце концов твердо решил отказаться от путешествия, но опять повстречался на том же месте с видением и услышал тот же приказ и угрозы столь страшные, что сразу пустился в дорогу. Через два дня он оказался в Эксе у губернатора провинции, который, не раздумывая, велел ему продолжать путь и дал денег, чтобы оплатить место в карете».

9 апреля 1697 года Франсуа Мишель прибыл в Версаль и попросил дать ему частную аудиенцию у короля. Над ним, естественно, посмеялись, но он пришел на следующий день, а затем через день. В конце концов, слух о настойчивом просителе проник во дворец и о нем стало известно Людовику XIV.

– Объясните этому человеку, – сказал он, – что я не принимаю первого встречного.

Франсуа Мишель, свято уверовавший в свою миссию, попросил передать королю, что расскажет о таинственных вещах, никому, кроме него, не известных, так что не останется никаких сомнений, является ли он божественным посланцем.

Король вновь отказал.

– Тогда пусть меня отведут к одному из государственных министров, – заявил ясновидец.

Монарх приказал направить его к своему старшему лакею Барбезье. Однако Франсуа Мишель, презрительно расхохотавшись, ответил, что его принимают за дурачка. Двор был ошеломлен. Послушаем Сен-Симона: «Больше всего удивляло то, что этот кузнец, едва здесь появившийся, а до приезда ни разу не покидавший своих мест и занимавшийся только своим ремеслом, не пожелал разговаривать с Барбезье и сразу же сказал, что просил встречи с министром, а Барбезье вовсе не министр. И прибавил, что ни с кем, кроме министра, беседовать не будет».

В итоге король заинтересовался провинциалом, который проявил такую осведомленность в жизни двора. Он отдал приказ министру Помпону принять его. Министр надолго закрылся с Франсуа Мишелем, а затем отправился докладывать монарху. На следующий день Людовик XIV дал личную аудиенцию кузнецу. «Он не стал этого скрывать, – пишет Сен-Симон, – и принял посетителя в собственном кабинете. Через несколько дней он опять призвал к себе кузнеца: и оба раза беседовал с ним больше часа, отдав распоряжение, чтобы их разговору не мешали. На другой день после первой встречи, когда король отправлялся на охоту, г-н де Дюра, бывший тогда в большом фаворе и говоривший все что вздумается, начал высмеивать этого кузнеца и вспомнил дурную пословицу, что либо сей человек безумен, либо король не дворянин. Тут монарх остановился и, повернувшись к маршалу де Дюра, сказал:

– Стало быть, я не дворянин! Ибо я беседовал с ним очень долго, он говорил со мной самым рассудительным образом, и могу вас заверить, что он вовсе не безумец.

Последние слова король произнес подчеркнуто серьезно, и это очень удивило всех присутствующих, широко раскрывших и глаза, и уши.

После второй встречи король признал, что этот человек рассказал ему о происшествии, случившемся тридцать лет назад, о котором никто, кроме него самого, не знал, потому что он никогда и никому о нем не рассказывал, и добавил, что с этим призраком некогда встретился в лесу Сен-Жермен, но также никогда об этом не упоминал».

Через несколько дней Франсуа Мишеля отвезли в Прованс за счет казны. Он дожил до 1726 года; но в Версале его больше не видели.

О чем поведал он Людовику XIV? Естественно, весь двор жаждал это узнать. «Никто из тогдашних министров не желал говорить на эту тему, – сообщает Сен-Симон. – Самые близкие их друзья всячески старались выведать секрет, заводили об этом речь много раз, подбирались к ним то так, то эдак, но не смогли вырвать у них ни слова; те отшучивались или переводили разговор на другую тему, ничем себя не выдавая».

В конечном счете многие при дворе пришли к выводу, что речь идет о дерзком мошенничестве, и что ясновидца из Салона подослал некто, желавший поразить воображение короля.

Тогда стали шептаться, что у истоков заговора стоит мадам де Ментенон, взявшая себе в сообщницы подругу детства мадам Арнуль – жену интенданта марсельского флота. «Видение и приказ обратиться к королю, – утверждал Сен-Симон, – были ловкой выдумкой этой женщины, а поручение, данное кузнецу трижды являвшимся ему призраком, состояло в том, чтобы принудить короля объявить мадам де Ментенон королевой».

Столь же определенно высказывается и принцесса Пфальцская в письме от 21 сентября 1715 года: «Я всегда считала, что историю с кузнецом затеяла эта дама (мадам де Ментенон), потому что коварнее ее никого на свете нет».

Франсуазу обвиняли не напрасно. В 1750 году старик из Салона рассказал автору «Энциклопедии Прованса», как совершили эту мистификацию мадам Арнуль и некий священник, действовавшие по указанию мадам де Ментенон, Сам он узнал истину от аббата, не умевшего удержать язык за зубами… «Один лишь Франсуа Мишель, – добавил он, – ни в чем не усомнился до конца…»

Увы! труды Франсуазы, поставившей эту занятную мизансцену, пропали даром. На какое-то мгновение Людовик XIV заинтересовался откровениями молодого провансальца, но выполнять «божественное распоряжение» не стал. Донесли ли ему о роли, сыгранной мадам Арнуль? Заподозрил ли он Франсуазу? Произвел ли собственное расследование? Вполне возможно.