Жюльетта Бенцони - Флорентийка Страница 51

На этот раз толпа взревела. Иеронима знала, что делает, упоминая о колдовстве. Сердце ее наполнилось черной радостью, ибо она почувствовала, что победа близка. Еще чуть-чуть, и вспыхнет пламя, толпа бросится на ненавистную Фьору и разорвет ее на куски…

А Фьора стояла, закрыв лицо руками, стараясь ничего не видеть и не слышать вокруг. Ошеломленный происходящим, Лоренцо наконец пришел в себя. Он не мог позволить, чтобы какая-то истеричка взяла над ним верх или чтобы народ указывал ему, что он должен делать. Лоренцо всегда терпеть не мог это семейство Пацци, от которого он старался быть подальше, как от чумы.

— Хватит! — вскричал он. — Я повторяю еще раз: эта сцена перед храмом позорна. Похороны человека, достойного любви и уважения, не должны служить поводом для сведения счетов. Мы выясним позже, нарушил ли Франческо Бельтрами, повинуясь сердечному порыву, законы нашего города… Сейчас же…

— Прошу меня извинить, — перебил его Петруччи, — но что ты имеешь в виду, говоря «позже»?

— Я имею в виду, когда Франческо Бельтрами будет покоиться в могиле, которая для него уже готова.

— Значит, ты согласен с тем, чтобы сразу после похорон та, которую мы считали его дочерью, ее воспитательница, обвинительница и свидетель, о котором она упоминала, будут препровождены в Сеньорию для выяснения обстоятельств дела?

Охваченный сомнениями, Лоренцо Великолепный медлил с ответом. Он скользил взглядом по лицам своих друзей, стражников, всех тех, кто его окружал. Все напряженно ждали. Он увидел залитое слезами лицо Фьоры. Ее поддерживали с двух сторон бледная Леонарда и Кьяра Альбицци с горящими от гнева глазами. Лоренцо слышал выкрики: "К правосудию!

Надо поступать по праву!»и даже, к сожалению: «Смерть колдунье!»

И Лоренцо понял, что, если он воспротивится требованию гонфалоньера, он не выиграет ничего. Он хорошо знал, что он обладает властью, потому что его поддерживает большинство, а такое дело, как это, может послужить прекрасным предлогом к бунту.

— Пусть будет так! — сказал он наконец. — Все будет сделано по законам нашего города.

— В таком случае, стража Сеньории, отведите этих женщин во дворец, где они будут ждать решения своей судьбы!

Поняв, что ее лишают права проводить ее любимого отца в последний путь, Фьора возмутилась.

— Я хочу, — крикнула она, — присутствовать при похоронах отца! Дороже его у меня не было никого на свете…

— А если он тебе не отец, — усмехнулся Петруччи, — то тебе там нечего делать!

— Я была удочерена по закону перед этой же самой Сеньорией!

— Но, видимо, по ложному заявлению. А мы не любим не правду!

— Возможно. Однако вы верите, как словам Евангелия, обвинениям, брошенным этой женщиной, которая еще вчера просила моего отца выдать меня замуж за ее сына. Позор моего рождения, видимо, не очень ее смущал в сравнении с богатством, которое она надеялась… и продолжает надеяться заполучить!

— Это правда? — строго спросил Лоренцо, обращаясь к Иерониме.

— Ложь! — взвизгнула она. — Нет ничего более лживого, чем эти слова! Чтобы я, из благородной семьи…

— Да, именно ты хотела, чтобы я вошла в твой дом как невестка. Есть свидетели твоего последнего визита к моему отцу как раз накануне его смерти. Несмотря на все твои угрозы, он отказался выдать меня замуж за твоего Пьетро, а на следующее утро он был заколот!

— Ты смеешь еще меня обвинять, ты, презренное ничтожество! Скоро ты снова окажешься в грязи, откуда ты явилась!

— Я не обвиняю никого, — с трудом сдерживая клокотавшую в ней ярость, сказала Фьора. — Но ты сама себя выдала, и это не моя вина! Что до твоего свидетеля, пойди поищи его!

Я знаю, кто это: Марино Бетти, управляющий нашего поместья. Отец облагодетельствовал его и поверил в его преданность, но, по слухам, он стал твоим любовником.

Потеряв самообладание, Фьора была готова наброситься с кулаками на ту, которая бросила грязь на незапятнанное имя ее отца. Она, как кошка, выпустила когти, но тут ее схватил в охапку Лоренцо и попытался успокоить:

— Гнев ослепляет тебя, Фьора. Ты должна понять, что все, что здесь было сказано сегодня, чрезвычайно важно. При всем желании нельзя повернуть события вспять и сделать вид, что ничего не произошло. Смирись и положись на волю господню! Я буду с тобой, не сомневайся в этом.

— Значит, и ты тоже отказываешь мне в праве остаться возле отца до самого конца? — горестно произнесла Фьора, показывая на носилки с телом Бельтрами, которые, словно каменные изваяния, держали на своих плечах шесть носильщиков.

— Позволь мне заменить тебя. Когда жизнь войдет в свою колею, ты сможешь молиться на его могиле сколько тебе будет угодно…

Фьора посмотрела ему прямо в глаза, и легкая усмешка появилась на ее губах.

— После всего, что ты услышал, сеньор Лоренцо, ты по-прежнему хочешь, чтобы я вышла замуж за твоего родственника? — спросила она тихо, так, чтобы ее мог слышать только он. — Возможно, Лука и любит меня… однако он не вмешивается, и я одна веду битву, от которой зависит моя жизнь…

Фьора говорила так не без оснований. Только что, приблизившись к собору, она заметила Луку Торнабуони, стоящего слева от Джулиано де Медичи. Он не сводил с нее влюбленных г газ. Но вдруг он исчез. Лоренцо тоже искал глазами молодого человека и, не найдя его, покраснел.

— Прости меня, — сказал он глухим голосом. — Возможно, я ошибся… А он был здесь?

— Ты неудачно лжешь, сеньор Лоренцо…

— Да, он был здесь, — раздался спокойный голос Деметриоса, вдруг появившегося рядом с Лоренцо Великолепным. — Но я видел, как он ушел, как только эта женщина заговорила о твоем рождении, донна Фьора. По всей вероятности, он внезапно вспомнил, что одна из его лошадей занемогла и нуждается в его помощи…

— Итак, как мы поступим? — заволновался Петруччи.

Фьора жестом подозвала Леонарду и обернулась к нему.

— Пусть нас отведут в Сеньорию… сеньор! Я буду ждать там решения благородных приоров… Но не забудь потребовать от этой женщины, чтобы она представила своего свидетеля!

Свидетель, о котором шла речь, находился, конечно, неподалеку. Он вышел из толпы и, не поднимая глаз, встал рядом с той, которая слыла его любовницей.

Фьора язвительно сказала, обращаясь к нему:

— Ты не боишься, преданный Марино, что тень моего отца будет являться к тебе по ночам? На твоем месте мне нечем было бы гордиться…

Марино ничего не ответил и стоял как истукан. Стражники Сеньории окружили его и Иерониму, так же как Фьору и Леонарду. Духовенство, пришедшее в замешательство от всего того, что произошло, снова появилось перед входом в собор и возглавило процессию. Явно обессилевшие носильщики продолжили свой путь. Фьора, поддерживаемая Леонардой, осталась стоять на месте в окружении четырех стражников. Она смотрела, как за мраморным порталом исчезает тело ее отца.