Кэтрин Коултер - Хозяин Вороньего мыса Страница 51

Братья Рольфа дивились рассказу, но качали головами, не желая прислушаться к собственным мыслям. На свете сколько угодно воинов по имени Рольф, говорили они себе, и среди них немало людей, с честью выдержавших суровую проверку. И все же оба они хотели поутру подробнее расспросить скальда. Когда же они принялись искать его, он уже покинул усадьбу, и, как ответили им люди, стоявшие у ворот, старик ушел с рассветом и даже будто бы растворился в солнце, превратился в тень, в золотистый призрак, сиявший, точно утренние лучи, и наконец исчез. Братья переглянулись и с того дня никогда больше не упоминали ни имени старшего брата, ни странное появление и исчезновение старика, поведавшего о Рольфе-викинге.

Сама того не замечая, Ларен теперь в открытую улыбалась Меррику, и Меррик глядел на нее, а потом перевел взгляд на Таби, который так и не уснул. Малыш, озабоченно хмурясь, следил за рассказом и под конец отчетливо произнес:

– Ларен, а единорога я помню.

Глава 14

Ларен с удивлением посмотрела на брата и ответила ему голосом нежным, словно пушок там, у Меррика внизу живота:

– Я ведь рассказывала тебе истории про волшебных животных, наверное, и про единорога тоже. Беги, лапонька, поиграй с Эйлой. Смотри, она хочет бросить тебе мячик. Будь умницей, Таби, поиграй с ней, а то она так и не вынет пальчик изо рта.

Меррик хотел было что-то сказать, но передумал. Таби побежал к подзывавшей его малышке. Эйла, надо отдать ей должное, вполне справлялась с кожаным мячом одной рукой, а палец другой остался у нее во рту.

Ларен поспешно отодвинулась от Меррика, избегая его вопросов. Олаф Торагассон заметил:

– Ты и нас втянула в свою историю. Это занятно, никто из скальдов до сих пор такого не делал. Я договорюсь с Мерриком и куплю тебя.

Ларен вздрогнула, но, прежде чем она успела ответить на эти слова, Олаф уже оставил ее в покое и направился к Меррику, оживленно потирая свои большие загрубевшие руки.

Летта неодобрительно нахмурилась вслед отцу, а затем, повернувшись к Лареп, произнесла:

– Дождь уже стих. Мы с Мерриком идем на прогулку к заливу. Наверное, сегодня я позволю ему поцеловать меня. Пора ему узнать, каково целовать невинную девственницу.

– Теперь ты позволишь ему поупражняться на тебе? Девушка отреагировала мгновенно и влепила Ларен звонкую пощечину. Ларен пошатнулась от сильного удара, и Летта тут же нанесла второй, на этот раз опрокинув свою соперницу навзничь.

Ларен знала, что должна покорно снести это наказание, знала, что заслужила его своей издевкой, однако справиться с собой не могла. Вскочив на ноги, она неистово набросилась на Летту. Зажав в руках две пряди густых волос Летты, Ларен принялась наматывать их на руку, пока исказившееся от боли лицо девушки не приблизилось вплотную к ее лицу.

– Послушай меня, ты, ведьма злобная! Больше ты не поднимешь на меня руку, а если попробуешь, я у тебя все зубы повыдергаю, один за другим.

Резким движением Ларен выпустила волосы Летты и оттолкнула девушку. Та рухнула в объятия подошедшего сзади Меррика, едва разглядев, кто подхватил ее, зарыдала и, обернувшись, уткнулась лицом в грудь Меррика, жалостно всхлипывая.

Через голову Летты Меррик взглянул на Ларен, он видел отпечаток от ладони Летты на ее лице, видел, как утихает ее ярость и Ларен осознает, что она наделала.

Олаф Торагассон уже ринулся к ним, словно разъяренный бык, братец Эрик удовлетворенно потирал руки. Одним движением Меррик оторвал Летту от земли и сдал ее на руки одному из ее младших братьев, тому самому, который так отважно и безрассудно подарил Ларен брошь, доставшуюся ему от матери. (“Надо полагать, не только волшебная сказка так прельстила его”, – подумал Меррик.) Склонившись над Ларен, Меррик ухватил ее за руку, притянул к себе.

Обращаясь и к самой Ларен, и к тем, кто столпился вокруг, Меррик произнес:

– Она – моя рабыня. Я сам накажу ее.

– И как же ты накажешь ее, брат? – полюбопытствовал Эрик. – Нам всем очень интересно, насколько сурово ты обойдешься с ней.

– Будь она покрепче, я бы выпорол ее. Но она еще слишком слаба, чтобы вынести это. Следующие три дня она будет готовить для нас всех. Сарла, ты приглядишь, чтобы она не отлынивала, когда меня не будет поблизости?

Сарла широко ухмыльнулась и потрясла кулаком:

– А как же, я тресну ее горшком по голове, если ей не захочется готовить.

– Придержи язык, Сарла! – Эрик побагровел от ярости и шагнул к жене, в свою очередь занося кулак.

– Она ничего дурного не сказала, брат, – возразил Меррик, преграждая ему путь и по-прежнему увлекая за собой Ларен, – Сарла пошутила, обычная шутка, ничего страшного.

– Все равно, я не позволю ей дерзить тебе или мне!

– Если мне что-нибудь покажется обидным в словах Сарлы, я сам скажу ей обо этом. Оставь ее, Эрик!

– Не лезь в мои дела, брат. – Эрик постоял с минуту, затем резко шагнул вперед, обойдя брата, и отвесил Сарле звонкую пощечину.

– Вот так, – произнес он, наблюдая, как она выпрямляется, прижимая руку к лицу. – Это научит тебя держать рот на замке.

Затем он обернулся к Меррику:

– Вот как надо обращаться с женой. Я не собираюсь терпеть ее штучки, довольно!

Меррик молча сжимал кулаки, Ларен бросилась было к Сарле, но Эрик мгновенно отшвырнул ее в сторону:

– Не подходи к ней, рабыня! Или ты тоже хочешь получить свое?!

На несколько секунд все затихли. По лицу Сарлы беззвучно струились слезы, мужчины и женщины – все замерли на месте, боясь произнести хоть слово, даже дети молчали, глядя на родителей и не зная, как следует себя вести.

Затем раздался вопль Летты:

– Она сказала, что вырвет у меня все зубы, все зубы, один за другим! Побей ее, Меррик, ты должен побить ее!

Меррик подавил смех, поднимавшийся изнутри, сумел он совладать и с гневом, побуждавшим его наброситься на Эрика. Это было бессмысленно, он не мог сражаться с братом в доме, который принадлежал Эрику. Теперь Меррик знал точно, что пора уйти из родительской усадьбы, найти свою землю и самому стать хозяином. Обернувшись к Летте, он произнес:

– Ты тоже ударила ее. Ларен – скальд, поэтому она пыталась запугать тебя словами. А сейчас успокойся, все уже прошло.

Обернувшись, Меррик оглядел лица своих людей:

Деглин явно огорчился, что Ларен не получила заслуженную порку, старый Фиррен занялся резьбой по дереву и не поднимал головы от своей работы, лицо Клива побелело, он сдерживался с трудом. Таби, слава богам, уже отвлекся, дети снова затеяли игру, они спорили и кричали, ничего не замечая вокруг себя. Люди Торагассона растерялись, они глядели по сторонам, избегая встречаться взглядом с Леттой. Меррик понял, что они не слишком любят молодую хозяйку, а рассказы Ларен им понравились. Глаза Меррика обратились к Сарле. Женщина низко опустила голову, она была унижена, сокрушена поступком мужа.