Лори Хэндленд - Пожар любви Страница 52

Поскольку Анжелина не видела возможности избежать объяснений, она вздохнула и, очертя голову, пустилась в пространный рассказ, начав с описания того, как она уехала из монастыря Корпус-Кристи, затем натуралистично изложила убийство ее друзей и то, как ее саму чуть не изнасиловали, а закончила тем, как ее спас Чарли. Но она не стала вдаваться в подробности их последующей поездки, не сказала о том, что Чарли разыскивает полиция, ну и, тем более, о своих видениях во сне, как и о своих чувствах к этому мужчине.

Тихий, сочувственный и страдальческий вздох заставил Анжелину замолкнуть и поднять глаза на мать. Тереза побледнела. Ее черные глаза широко раскрылись от ужаса и переживаний за дочь. Тереза безмятежно жила на гасиенде родителей, а затем – на гасиенде мужа. Поэтому до сих пор ей не приходилось сталкиваться с мрачными сторонами жизни, а ее покой чаще всего нарушал лишь деспотичный Мигель Рейес. Но даже он, каждый день доставлявший ей большие неприятности, не шел ни в какое сравнение с тем, о чем только что расссказала Анжелина.

– Простите меня, madre, – сказала Анжелина. – Мне не следовало рассказывать все подробности.

Нетерпеливым взмахом руки отец как бы отмахнулся от переживаний обеих женщин.

– Тереза, иди и позаботься о ванне для своей дочери, – пролаял он. – От нее пахнет дорожной пылью. – Без малейшего возмущения мать Анжелины встала и вышла из гостиной. – Так, значит, ты пообещала этому человеку, что я заплачу ему за то, что он привез тебя сюда?

– У меня не было выбора. Я осталась в прерии совсем одна, а он был единственным, кого я смогла уговорить. Что же, по-вашему, мне оставалось делать?

– А почему ты сразу не вернулась в монастырь?

– Мне захотелось повидать маму. – «Только маму, но не вас и не этот дом», – добавила Анжелина мысленно. Она гордо вздернула подбородок и вызывающе посмотрела на отца. – А это что, преступление?

– Да нет, я только удивлен. Еще год назад ты никак не могла дождаться того, чтобы поскорее уехать отсюда. А теперь вдруг захотела повидать свою мать. Очень интересно.

– Ничего интересного в этом нет. Я побуду с ней недолго, а потом вернусь в Корпус-Кристи и принесу свой обет.

– Но есть еще одно любопытное обстоятельство. Когда я посылал тебя в монастырь, то полагал, что ты начнешь свое послушничество через шесть месяцев. И вот, после того, как ты уехала, уже прошел целый год, и ты мне сообщаешь, что до сих пор все еще кандидатка в послушницы. Почему?

Анжелина стиснула зубы, пытаясь сохранить спокойствие. Ее раздражала манера отца задавать вопросы, ибо она представлялась ей намеренным искажением ее слов и поступков.

– Мать-настоятельница захотела, чтобы я еще подумала о том, действительно ли готова стать монахиней.

Отец вопросительно поднял брови.

– Выходит, что мать-настоятельница сомневается в том, что ты вполне уверена в своем призвании?

– Она не знает меня настолько хорошо, как остальных. Большинство постуланток жили в той округе и посещали монастырскую школу, где преподают сестры. Как только я стану послушницей, то приму монашеское имя и надену рясу этого ордена. Подобный шаг слишком серьезен, и просто недопустимо идти на это легкомысленно. А мать-настоятельница хочет лишь убедиться в том, что я готова к этому.

Его кивок мог означать, что он согласился с ее доводами.

– А что с этим Чарли? – как бы невзначай поинтересовался отец.

– Он останется и переночует здесь. А что он захочет делать потом – его личное дело.

Однако в голосе девушки прозвучало нечто такое, что, видимо, выдавало ее истинные чувства, так как отец, прищурившись, бросил на нее пытливый, можно сказать, тяжелый и подозрительный взгляд. Анжелина изо всех сил пыталась сохранять спокойствие. Стоило ей только показать ему свою слабость, как он тут же набросился бы на нее, как койот на раненого кролика.

– Что ж, ладно, – сказал он, вставая. – Я заплачу твоему провожатому. Пойди поищи свою мать, вымойся и переоденься. Увидимся за обедом. – Он важно вышел, даже не обернувшись.

Оставшись одна, Анжелина несколько минут посидела в гостиной. Ей бы следовало чувствовать облегчение, поскольку допрос, наконец, закончится. Еще ребенком она часто задавалась вопросом, не изучал ли ее отец методы инквизиции. Но в этот раз он почему-то отпустил ее слишком легко. Вполне возможно, он все-таки понял, что его дочь уже стала взрослой женщиной, которую нельзя запугать так же легко, как ее мать.

Анжелина успокоилась и глубоко вздохнула. Она добилась того, чего хотела. Отец заплатит Чарли, и этот короткий, пугающий и захватывающий эпизод ее жизни закончится. «Что ж, тем лучше... после такого приключения можно будет вернуться в монастырь.

Потом темными и тихими ночами я в одиночестве стану вспоминать о Чарли Колтрейне и мечтать о нем».

Чарли закончил чистить Гейба и занялся лошадью Анжелины. Он знал, что ему следовало бы пойти в дом к семейству Рейес, как просила Анжелина, но никак не мог пересилить себя.

Что-то в ее отце чувствовалось такое, что заставляло его стискивать зубы. Возможно, манера, в которой отец говорил с Анжелиной, словно она была его собственностью, а не человеком со своими чувствами и желаниями. Но возможно, это привычный для Рейеса способ смотреть на людей, как будто они для него не более чем насекомые, выползающие из-под камня. Так или иначе, но Чарли не горел желанием встретиться с ним в их гостиной.

– Могу я оторвать вас на минутку?

Чарли обернулся и встретился с хитрыми, темными глазами, пристально глядевшими на него. Мигель Рейес. В его мозгу немедленно прозвучал сигнал тревоги. «Этот человек от меня чего-то хочет. Но чего?»

– Полагаю, что минутку-другую я найду, – в тон ему ответил Чарли.

– Дочь рассказала, что вы спасли ей жизнь. Ее мать и я вам очень благодарны.

– Забудьте об этом.

– О, что вы, я не могу, я – ваш должник. Чем я могу отблагодарить вас за это доброе дело?

– Я бы хотел получить те деньги, которые мне пообещала сестра. И все. Я уезжаю.

– Сестра? – Мигель хихикнул так, будто Чарли глупо пошутил. – О, да, сестра Анжелина... Да. Я конечно заплачу вам. Но прежде чем мы это сделаем, я подумал, что смог бы предложить вам кое-что получше. Вы умеете обращаться с лошадьми?

– Неплохо. – Чарли нахмурился. К чему все-таки клонит этот человек?

– Я так и подумал. Один из моих работников вчера получил травму и долго не сможет работать... Вы не согласились бы поработать вместо него?