Кэтрин Коултер - Невеста-обманщица Страница 52

Он замолчал, увидев боль в ее глазах, боль и обиду. Черт побери, что такого он сказал? Наверное, это просто девичий страх. Она ничего не поняла, но поймет прежде, чем закончится эта ночь.

Она закрыла глаза:

— Я навечно приговорена к тому, чтобы меня сравнивали со всеми прекрасными женщинами, которых вы знали, любили и которыми наслаждались. И поскольку я вам безразлична и далеко не бриллиант, то, возможно, никогда не испытаю этого удовлетворения, и вы будете мной недовольны. Мне предстоит разочарование, а вам — сожаление, что вы женились на мне.

— Не вы ли только что заявили, что у вас чудесная тонкая талия и белые зубы? Да, и еще, что вы красивы, — он помолчал с минуту и очень тихо сказал: — Вы испытаете удовлетворение. Я дам вам такое наслаждение, что вы будете стонать от удовольствия. А все остальное сказанное вами — чепуха.

— Не знаю, Дуглас. Боюсь, что когда вы начнете заниматься этим со мной, то пожалеете, что вам приходится растрачивать на меня свое великолепное умение. Вы будете чувствовать, что впустую тратите свой талант.

— Не думаю. Я видел вас, дотрагивался до вашего тела, ухаживал за вами, и мне было приятно, Александра. Очень приятно. Я мужчина, а не мальчик. Вы должны поверить мне, что я все сделаю правильно, так как это и должно быть сделано, и вы получите от этого удовольствие.

— Это звучит как-то очень… во всем этом нет настоящего чувства.

«Так оно и есть, но зачем говорить ей об этом?» Он лишь пожал плечами:

— Вы знаете, наверное, это самая странная беседа между мужем и женой в их первую брачную ночь. Правда, и сам брак у нас не такой, как у всех. Ну что, начнем?

— Нет, подождите, Дуглас. Я хочу знать, вы сами хотели прийти ко мне сегодня ночью?

— Черт возьми, Александра, достаточно того, что я здесь! Это само собой разумеется, раз уж я признал вас своей женой. Нет, не смотрите на меня так, словно я собираюсь вас убить. — Он взял ее за руки и стянул с кровати.

— А теперь сядьте, — сказал он, потом слегка подтолкнул ее, чтобы она села на край кровати.

Она не доставала ногами до пола. Он посмотрел на ее узкие босые ступни с ровными пальцами. Ее ночная рубашка опять была слишком скромной: в ней ей нельзя было дать больше шестнадцати. На этот раз ее волосы были распущены и красиво спадали на грудь густыми волнами, отливающими медью. Она как следует расчесала их, значит, все-таки ждала, что он придет. Это было уже кое-что. Дуглас на шаг отступил и начал развязывать пояс своего халата.

— О Боже, что вы делаете?

— Я собираюсь показать вам, как выглядит мужчина, — ответил он и бросил пояс на пол. Потом очень медленно, движением плеч скинул халат на пол и отшвырнул его в сторону. Не отрывая взгляда от ее глаз, выпрямился и встал перед ней, обнаженный.

— О Боже, — ее глаза тут же метнулись к его паху.

— Я сильно отличаюсь от вас, правда? — он пристально следил за ее реакцией и увидел, что ее глаза расширились и заблестели. — Видя, с каким интересом вы меня рассматриваете, я начинаю относиться к предстоящему с большим энтузиазмом. Мой мозг не в состоянии с этим справиться.

— О Боже, — снова повторила она. Он стоял, позволяя ей разглядывать себя. Наконец, к его облегчению, она кивнула, словно придя к какому-то решению. Он и сам не знал, как поступил бы, продолжай она смотреть на него как на потенциального убийцу.

— Очередь за вашей ночной рубашкой. Давайте-ка избавимся от нее.

Он не стал ждать, а просто стянул ее с кровати и поставил перед собой. Потом наклонился и, взявшись за подол, снял рубашку через голову.

— Теперь, — сказал он, — мы с вами в одной лодке, как это принято говорить.

— Вы очень смуглый, волосатый и большой.

— Да, а у вас — гладкая белая кожа. Исключение составляет лишь маленький треугольник внизу живота. Очень красиво.

— О Боже.

— Дотронься до меня, Александра. Мне будет это приятно.

— Где дотронуться?

— Где хочешь, в любом месте от груди до бедер.

Она прижала свои ладони к его груди. Черные волосы щекотали ей кожу. Она чувствовала медленные, ровные удары его сердца. Медленно, очень медленно ее руки продвинулись вниз. У него перехватило дыхание. Его член начал утолщаться. С трудом он заставил себя стоять, не двигаясь, отдав всю инициативу ей. Если он будет действовать слишком быстро, то испугает ее. Когда ее руки коснулись живота, его член задрожал, и он стал молиться про себя, чтобы она до него не дотронулась.

— Ты очень большой, Дуглас.

Он вымученно улыбнулся:

— Это правда, но скоро ты поймешь, что мужчина создан для того, чтобы дать женщине наслаждение. Это его обязанность, так же как извержение семени в женское лоно.

— Не могу понять, как это действует.

Прежде, чем он успел подумать над ответом, ее пальцы легонько дотронулись до него. Он рванулся и застонал.

— Я сделала больно?

— Да, и это было замечательно. Не трогай больше здесь, Александра, это мешает мне.

Дуглас не мог в это поверить. Он, которого Райдер называл ледышкой, он, который мог контролировать себя даже с самим ангелом, сейчас еле сдерживается. Первый раз в жизни ему приходится бороться с желанием. Стоило ей дотронуться до него, и он уже сходит с ума. Просто у него слишком давно не было женщины. Но сомнение оставалось.

— Но ты так…

— Что так? — спросил он сквозь стиснутые зубы. Ее руки блуждали по его телу, она склонила лицо и пристально смотрела на него. Потом вдруг упала на колени, и он понял, что сейчас она возьмет его в рот. Он уже чувствовал на нем ее теплое дыхание. Мысль о том, что она может взять его в рот, заставила его дрожать, его терпение было на пределе. Он молился, чтобы к нему вернулась хоть капля его самообладания, которым он так хвастал. Это было какое-то помешательство. Он резко поднял ее и крепко прижал к себе.

— Я хочу тебя, — сказал он прямо ей в рот. — Раздвинь губы, да, так, так, правильно.

Ее рот наполнился его теплым дыханием, его руки дико блуждали по ее спине и сжимали ягодицы. Потом он проник в ее рот, дотрагиваясь до ее языка своим, и прижимал ее все крепче, так что она чувствовала, какой он твердый и горячий, его руки лежали на ее обнаженных ногах, лихорадочно поглаживая их, его пальцы трогали бедра, пытаясь раздвинуть их. Она сделала движение, чтобы уклониться, и в это мгновение до него дошло, что она испугана. Ее тело напряглось и одеревенело.

Дуглас пришел в себя. Слишком быстро, он действовал слишком быстро. На него это не похоже. Обычно такой осторожный, медлительный, очень раскованный, он сейчас просто обезумел. Он, великолепный любовник, боится дьявола, который таится в этой женщине. Ах, но ему хочется раздвинуть ее женскую плоть и войти в то же самое мгновение, глубоко и сильно, но ведь он сам сказал ей, что никогда не ведет себя как свинья. Черт, и зачем он только хвастался. Он должен взять себя в руки. Она — девственница, а он — отнюдь не новичок. У него большой опыт, и он знает, как все должно происходить. Это беспорядочное хватание, трепет и дрожь не к лицу опытному мужчине. Он сделал глубокий вздох. Потом отпустил ее и сделал шаг назад. Поднял халат, набросил его на плечи. Он не допустит, чтобы семяизвержение произошло раньше времени, тогда она с полным правом посмеется над его славой непревзойденного любовника.