Робин Хэтчер - Гордая любовь Страница 52

«Ремингтон!»

Либби услышала звук ударов, которыми обменивались дерущиеся, услышала их тяжелое дыхание и глухое пыхтение. Она попыталась выкрикнуть сквозь кляп имя Ремингтона, но вместо этого у нее получился лишь тихий стон.

– Либби, выбирайся отсюда! Беги!

Девушка вскочила с дивана, пытаясь освободиться от стягивающих запястья веревок, и бросилась к двери.

– О-ох!

Либби остановилась и оглянулась, узнав голос Ремингтона и решив, что, может быть, он ранен. Однако ей все равно не удалось бы ему помочь. Поэтому она снова бросилась к выходу и побежала на кухню. Повернувшись спиной к кухонной двери, девушка отчаянно попыталась открыть ее, дергая за ручку. Сквозь стук собственного сердца Либби слышала, как что-то с грохотом упало на пол и, кажется, разбилось. По всему дому разносились ругательства и стоны, дерущиеся то и дело падали на пол и наталкивались на мебель.

«Пожалуйста! Ну пожалуйста, откройся!» – молила Либби, стараясь ухватиться за ручку двери. В ее глазах стояли слезы, а ручка снова и снова выскальзывала из онемевших пальцев. Необходимо было добраться до летнего домика и позвать на помощь.

Бесполезно! Руки оказались слишком крепко связаны, она никак не могла ухватиться за круглую ручку, не могла открыть дверь.

Нож! Может, ей удастся разрезать веревку и…

Внезапно наступившая тишина показалась Либби более оглушительной, чем шум драки до этого. Она прижалась спиной к двери, ожидая, что произойдет дальше.

«Боже, не дай причинить ему зло!» – молилась девушка.

Чиркнула спичка, и Либби увидела бледный огонек, вспыхнувший в конце коридора. Наконец ярко загорелась лампа на столе. Либби не могла ни дышать, ни двигаться.

«Ремингтон!»

Держа в руках лампу, он шагнул вперед, чтобы она смогла его увидеть.

С приглушенным криком Либби бросилась вперед, спотыкаясь и чуть не падая. И вот он уже сжал ее в своих объятиях, шепча ее имя, освобождая запястья от веревки, вытаскивая тряпичный кляп изо рта.

– Ты жив, – прошептала она. – Ты жив!

– Я в порядке. – Ремингтон обхватил ее лицо ладонями. – А ты как? Он ранил тебя, сделал больно?

Она покачала головой.

– Нет… Он ничего мне не сделал.

Либби прикоснулась к ранке у его губ и отвела рукой волосы со лба Ремингтона. Завтра у него заплывет левый глаз, потом будет синяк – признаки этого она могла видеть уже сейчас. Но с ним ничего не случилось. Он был жив. Только это имело сейчас значение.

Ремингтон снова крепко обнял ее и сказал:

– Лучше присядь.

Чувствуя, как у нее трясутся ноги, Либби послушалась. Сложив руки на коленях, девушка внимательно осматривала холл, а Ремингтон тем временем снова ушел в гостиную, скрывшись из виду.

Бэвенс собирался сжечь ее вместе с домом. Он намеревался убить ее!

Страх, охвативший Либби, на сей раз оказался в сто раз сильнее прежнего. Ей пришлось обхватить себя руками, потому что все тело била крупная дрожь, силы почти покинули девушку.

Услышав звук приближающихся шагов, Либби обернулась. В груди тут же все сжалось от ужаса: Либби увидела, что к ней приближается Бэвенс. Крик замер в онемевшем от страха горле. Только потом Либби поняла, что Бэвенса, руки которого заведены за спину, ведет Ремингтон. Вся физиономия Бэвенса была в синяках и кровоподтеках.

– Стой! – приказал Ремингтон, когда они подошли к столу. Он зажег вторую лампу и, подняв ее, повернулся к Либби. – Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

Не найдя в себе сил ответить, Либби кивнула, понимая, что пока не в состоянии даже держаться на ногах.

Ремингтон поволок Бэвенса в сарай. Открыв дверь крохотной кладовки, он затолкал бандита внутрь, нашел крепкую веревку, связал лодыжки Бэвенса и приказал ему лечь на бок на лошадиную попону, которую тут же расстелил у двери. Как только тот повиновался, Ремингтон стянул другой веревкой запястья Бэвенса.

– Ты не можешь оставить меня вот так, – закричал Бэвенс.

Ремингтон ухватился за ворот рубашки и притянул почти вплотную к своему лицу.

– Я бы на твоем месте не жаловался. Радуйся, что я не повесил тебя прямо здесь и немедленно! – Он швырнул Бэвенса обратно на подстилку.

Ремингтон быстро убрал из кладовки все острые предметы, а также мотыги и даже лопаты – все, чем можно было воспользоваться, чтобы разрезать веревки или использовать в качестве оружия в том почти невероятном случае, если этому негодяю удастся вдруг освободиться. Потом, забрав лампу, Ремингтон закрыл и надежно запер дверь кладовки.

Ему не терпелось вернуться к Либби, но прежде следовало выяснить, что случилось с Фредом Миллером. Он разбудил Джимми Коллинза и послал его стеречь Бэвенса. Через несколько минут Ремингтон обнаружил Фреда, который в этот момент как раз начал приходить в себя. Работник лежал в кустах, на затылке у него запеклась кровь.

Ремингтон присел на корточки рядом с Фредом и помог ему сесть.

Коллинз осторожно дотронулся до затылка.

– Проклятье! – пробормотал он. – Хотел бы я добраться до того, кто это сделал!

– Это Бэвенс. Сейчас он валяется связанный в сарае. – Ремингтон быстро рассказал Фреду о случившемся и предложил помочь добраться до летнего домика.

– Я в порядке, босс. Сам могу дойти до дома. Позаботьтесь о мисс Блю.

Ремингтон не стал тратить время на дискуссии и с радостью согласился с этим предложением.

Он нашел Либби сидящей там же, где оставил ее. Она обернулась на звук открывшейся двери. На ее побледневшем лице выделялись все еще расширенные от ужаса глаза. Даже от дверей было видно, как она дрожит.

«Надо было убить этого выродка», – подумал Ремингтон, подходя к Либби.

Не говоря ни слова, он поднял девушку со стула и прижал к себе. Она, казалось, слилась с ним в единое целое.

– Все в порядке, – прошептал он, похлопывая Либби по спине.

– Он собирался сжечь дом.

– Теперь он ничего не сможет сделать. Он связан и заперт в кладовке в сарае.

Либби качала головой, прижимаясь лбом к его груди.

– Он собирался убить меня.

– Он больше никого не убьет. Завтра же я передам его в руки шерифа.

Либби посмотрела на Ремингтона.

– Я думала… Я думала…

– Знаю. – Он отвернулся, все еще обнимая ее одной рукой. – Пойдем, давай я уложу тебя в постель. – Он взял лампу свободной рукой.

Либби прижалась к нему и позволила увести себя через холл в спальню. Когда они подошли к постели, она так вцепилась в его руку, словно от этого зависела ее жизнь.

– Не оставляй меня, Ремингтон, – тихое отчаяние звучало в каждом слове, в каждом звуке, – пожалуйста!

– Я тебя не оставлю. – Он поставил лампу на ближний столик и ласково усадил на краешек постели. – Ложись, Либби, – нежно сказал он.