Джил Грегори - Любимая Страница 52

– Собираешься ли ты перекупить «Огненную гору». – Джулиана подняла на него глаза. – Что такое «Огненная гора»?

Вместо ответа Коул схватил ее за руку и повел к двери. Они вышли из хижины, и Джулиана даже задохнулась от восторга при виде потрясающей красоты, сияющей и лучистой.

– Вот это, – проговорил Коул, – и есть «Огненная гора».

В окно хижины Джулиана видела очертания гор, но не подозревала, что ее окружает такая красота. Да и кому под силу представить рай? Хижина стояла на вершине столовой горы у подножия огромной красной скалы, такой высокой, что казалось, будто она упирается в небо. На север тянулись каньоны с серо-красными отвесными стенами, а на юг и на восток до горизонта простирались горы, величественные, как королевская корона. Горы разделяли долины, переходившие в пурпурно-серые предгорья. Далеко внизу, под горой, на которой находилась хижина, серебрилась речка, быстрая, как ртуть. На ее берегах росли тополя. Повернувшись в другую сторону, Джулиана увидела одинокие вершины, покрытые хвойными лесами. Заходящее солнце позолотило их лесной наряд, а горы окрасило в цвет лаванды. Предгорья украшал ковер полевых цветов, по скальным выступам скакали горные козлы.

Созерцание этого дикого края с его необыкновенной живой природой наполнило Джулиану благоговейным восторгом.

«Огненная гора».

Название подходило как нельзя лучше. Скалы, горные гряды – все было окрашено в цвета огня: красный, янтарный и золотой. Казалось, этот край впитывает в себя свет, чтобы потом отдать его в блеске своей сказочной красоты, такой яркой и буйной, что резало глаза.

– Это, – добавил Коул, наблюдая, как Джулиана восторженно осматривается вокруг, – самая южная граница «Огненной горы». Там еще много земли.

– Как ты нашел это место? – прошептала Джулиана. – У меня такое чувство… будто мы одни на целом свете.

– Так и есть. Это место мало кому известно. Ущелье не видно со стороны гор. Сюда ведет потайная тропа. Есть еще одна дорога, тоже потайная, она идет по другой стороне, ближе к Флагстаффу. В «Огненной горе» множество каньонов вроде этого. Здесь пасутся лошади.

– Лошади?

– Да, дикие лошади. Мустанги. Их здесь сотни. Возможно, тысячи… – Коул помолчал. – Это красивейший край на земле. В детстве я очень любил его, а потом ненавидел долгие годы. Я не был здесь двадцать лет. Но все осталось по-прежнему. – Он оторвал взгляд от покрытых лесами гор и посмотрел на Джулиану. – Здесь ты в безопасности, – как бы между прочим добавил он. – Людям Маккрея пришлось бы месяцами рыскать по округе, чтобы найти эту хижину.

Джулиана хотела спросить, какое отношение он имеет к этому месту – несомненно, между ним и «Огненной горой» существует некая глубокая связь. Лицо Коула светилось гордостью – гордостью собственника за свое владение, гордостью, не имеющей ничего общего с тщеславием. Подобное чувство, обостренное и всеобъемлющее, пускает корни в человеческой душе и подпитывается любовью его сердца. Однако к его явному восхищению этим райским уголком примешивалась боль. Почему? Что здесь произошло? Может, именно из-за «Огненной горы» на его молодом и красивом лице иногда появляется это странное мрачное выражение?

– Спасибо, что привел меня сюда. Здесь так красиво… Я верю тебе, что тут безопасно. Но… ты говоришь, что был здесь в детстве. Здесь жила твоя семья? Почему они уехали?

Заходящее солнце горело, как свеча, разбрасывая золото своего света по вершинам гор. Внизу олень перепрыгнул через речку, в тополях, росших за хижиной, пели птицы. Джулиана смотрела на Коула. Наконец он заговорил глухим, бесстрастным голосом:

– Здесь жила моя семья. «Огненной горой» – тридцатью акрами аризонских сокровищ – владел мой дед. Затем ранчо перешло к моему отцу. Они отлавливали диких лошадей, объезжали их, потом продавали… Они жили спокойно и свободно – замечательная жизнь для взрослеющего мальчишки. Моя сестра, Кейтлин, научилась скакать верхом быстрее ветра. Она чувствовала, где пройдет табун. Думаю, это было у нее в крови. По вечерам, когда в темноте завывали койоты и в небе сверкали молнии, мы с ней любили сидеть у деда на коленях и слушать сказки про короля мустангов.

Джулиана вспомнила резную фигурку, которую нашла в его седельной сумке. Голова лошади. Каждая деталь была искусно вырезана по дереву. Мастер сумел передать и мощь животного, и его гордость, и дикий нрав. На такое способен только тот, кем движет любовь к лошадям.

– Дед умер, когда мне было шесть, и «Огненная гора» перешла к отцу. По вечерам он обычно ездил в город – он любил салуны сильнее, чем лошадей, и был страстным игроком в фараон и покер. Однажды он попал в полосу невезения, но продолжал играть, надеясь, что удача снова улыбнется ему. Но она не улыбнулась. Отец потерял все: деньги, часы, кольцо. Ему было стыдно идти домой. Поэтому он представил закладную на «Огненную гору» и снова начал играть, но проиграл.

Взгляд Коула стал равнодушным, холодным. Джулиана поежилась. Опускалась ночь, укутывая этот восхитительный край в аметистовый мрак. Но Коул ничего этого не видел, его взор был устремлен в прошлое, где были боль, потери и тоска…

– Отцу до безумия хотелось вернуть «Огненную гору». Он потратил три часа, чтобы доехать до следующего города, и снова принялся за игру. Он еще раз заложил «Огненную гору», несмотря на то что документы на ранчо уже были переданы Джозефу Уэллсу. И снова проиграл. – Лицо Коула исказила гримаса. – Однако на этот раз он не смог заплатить. И не смог представить закладную. У него ничего не осталось. Ведь он уже лишился «Огненной горы».

Коул тяжело вздохнул. Джулиану охватил страх. Она чувствовала его ледяное прикосновение. В сумрачном свете лицо Коула было пепельным.

– И что было дальше? – прошептала Джулиана, чувствуя, что боится услышать ответ на свой вопрос.

Но знать надо было. Возможно, это поможет понять Коула. Возможно, ей удастся проникнуть в темные, таинственные глубины души этого отшельника.

– А дальше было вот что. На следующее утро Барнабас Слокум, владелец ранчо из соседнего графства, подъехал к нашему дому и потребовал представить закладную, как ему пообещал отец. «Огненная гора» была отличным ранчо, хорошо известным в этих краях. Слокум давно положил на него глаз.

Мой отец пришел домой на рассвете пьяный в стельку и спал как сурок, когда приехал Слокум. Дверь открыла мать. Она была очень красивой. – Голос Коула дрогнул, и у Джулианы мороз прошел по коже. – Мать ничего не знала о том, что произошло ночью. Отец все ей объяснил, а Слокуму заявил, что не может представить закладную, так как правами на «Огненную гору» уже владеет другой человек. Слокум взбесился. Уверен, ты не хочешь знать, что случилось потом.