Кэндис Проктор - Полуночные признания Страница 52

– От чего же он погиб?

– От яда, сэр.

Глава 23

Когда-то армейский госпиталь Сент-Джеймс на Мэгэзин-стрит был гостиницей. Это элегантное кирпичное строение с красивыми высокими окнами, литыми решетками балконов, покрытыми штукатуркой стенами и гипсовыми украшениями после появления в городе северян реквизировал генерал Батлер. Теперь перед домом можно было видеть настоящее столпотворение телег, движущихся взад и вперед на изрытом следами колес дворе. Не многие из перевозимых на телегах солдат были ранены или убиты в сражениях – большинство страдали от цинги, дизентерии и других болезней. Болотная лихорадка уносила из близлежащих гарнизонов по два-три человека в день. Отстоящего над госпиталем запаха стошнило бы любого. Проходя по коридору бывшей гостиницы, где в свете хрустальных канделябров были хорошо видны и пятна крови на раскрашенных под мрамор колоннах, и грязь на когда-то полированном полу, Зак невольно вспомнил об аккуратной и чистой больнице Сантера и почувствовал особое уважение к женщине, которая мужественно боролась за выживание этой лечебницы.

Небольшое строение, которое военные врачи использовали для вскрытий и бальзамирования, представляло собой приземистое здание с каменными стенами и утрамбованной землей вместо пола и находилось в непосредственной близости к кухне.

– И где вы нашли его? – спросил Зак Хэмиша, который стоял во дворе.

– На углу одного из сгоревших складов, – ответил Хэмиш. – Доктор считает, что он погиб вскоре после нападения на нашу вдову.

– Он здесь? Я имею в виду доктора.

– Августин Синклер, – произнес Хэмиш, изображая бостонский акцент и важно выпрямляя спину. – Он там. – Хэмиш пригнул голову и направился в дверной проем, за которым короткие ступеньки вели вниз. – Доктор бальзамирует нескольких солдат, чьи родственники в Колорадо хотят получить останки. Я сказал ему, что ты захочешь убедиться, что убит именно тот бродяга.

Воздух в помещении был наполнен зловонными запахами. Своим внешним видом это здание напоминало старый склеп. Его стены на три фута уходили в землю. Большинство домов в Новом Орлеане строились без фундаментов. Зак подумал, что при каждом дожде это помещение должно заливать.

– Да? – произнес молодой человек, поворачивая голову от тела лежащего перед ним солдата.

Доктор Синклер был невысоким, полным. На вид ему было не больше двадцати пяти, но он уже начал лысеть. Лицо его было невыразительным, пухлым и очень бледным. Под серым костюмом виднелась рубашка, покрытая пятнами крови и от этого похожая на фартук мясника с французского рынка. Похоже, он страдал насморком, поскольку постоянно шмыгал носом, глядя на Зака поверх очков, сдвинутых на самый кончик носа.

– Это майор Купер, – буркнул Хэмиш. – Он здесь, чтобы посмотреть на отравленного, которого мы принесли сюда.

– А, да. – Отложив скальпель, доктор сдернул простыню с одного из лежащих на столах тел. – Вот он.

– Боже, – пробормотал Зак, невольно делая шаг назад. Доктор снова шмыгнул носом.

– Те, кого отравили стрихнином, никогда не выглядят красивыми. Жертва получает чрезмерную стимуляцию, в результате чего начинаются конвульсии. После смерти тело остается в том положении, которое было в конце агонии, – глаза широко открыты, лицо обезображено довольно неприятной гримасой. Об этом важно помнить, – добавил доктор, – поскольку это позволяет определить время смерти.

Прищурившись, Зак наклонился, изучая искаженное лицо с дикими бледно-серыми глазами и спутанной рыжей бородой.

– Что вы сделали с верхней частью его головы?

– Нам это ни к чему знать, – заявил Хэмиш. От всего увиденного он был уже зеленым. – Ты его опознал?

– Это он.

– Хорошо. Давай побыстрее уйдем отсюда, – произнес Хэмиш и поспешил к ступеням, за которыми был виден прямоугольник серого неба.

Когда они выбрались на воздух, он опустился на карачки, оперся на кирпичную стену и, положив ладони на колени, сделал несколько больших вдохов.

– Знаешь, что я думаю? – произнес он, наконец. – Человек, который способен на подобное, должен иметь железные нервы. И когда я представляю, что такое делает дама… – Он замолчал, стоя с широко открытыми глазами, и на секунду Заку почудилось, что капитан вот-вот готов выплеснуть изо рта содержимое своего желудка. Но Хэмиш провел по лицу мясистой ладонью и тяжело сглотнул. – Хорошо, хорошо.

Но все предыдущее – ничто по сравнению с этим.

– Ладно, – сказал Зак. – Пойдем.

Они перешли на дорожку, тянущуюся вдоль заросшей травой полосы, на которой благоухали розовые и белые олеандры и давали тень высокие раскидистые сикоморы и вязы.

– У тебя есть какая-нибудь мысль по поводу того, кто был этот бродяга? – поинтересовался Зак.

– Ни одной зацепки. – Достав белый платок, Хэмиш вытер мокрое лицо. – У этого бедняка в карманах оказались изысканные золотые часы, которые он, возможно, вытащил у какого-то ротозея, обломок расчески и сто американских долларов.

– Американских?

– Да. О, и это. – Хэмиш запустил в карман руку и вытащил небольшую коричневую стеклянную бутылку. – Августин Синклер определил, что это опиум. Но в него добавлен стрихнин.

Зак взял бутылку и пристально посмотрел на ее содержимое.

– Похоже, наш убийца имеет доступ к опиуму и настойке опия.

– Бог мой, все это можно купить в любой аптеке.

– Но для покупки стрихнина надо сделать запись в книге продажи ядов.

Хэмиш протяжно, с тоской вздохнул.

– Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я это проверил?

Зак слегка улыбнулся:

– Неплохая мысль.

Какое-то время они шли молча. Теплый ветер дул им в спину, облака темнели, близилась ночь.

– Где точно был склад, у которого вы нашли бродягу? – спросил Зак.

– Недалеко от места нападения на вашу вдову. – Заметив пристальный взгляд Зака, Хэмиш возмутился: – И почему ты так смотришь? Разве ты не подозревал ее еще раньше меня? Сказать по правде, с каждым днем мне кажется, что она все больше похожа на ту, кого мы ищем.

– Почему? Потому что она хладнокровно делает вскрытие, а тебя почти вырвало при виде покойника?

Красные щеки Хэмиша от злости стали розовыми.

– Она женщина, черт побери! Кто захочет связываться с особой, которая режет трупы и рассматривает их внутренности?

– Я, – негромко ответил Зак.

– Да? Ну а я, должен сказать, если она мне предложит что-нибудь выпить или съесть, прежде дважды подумаю.

Зазвонил колокол. Было всего около девяти часов, но, когда Зак подходил к дому на улице Дюмен, только на верхнем этаже сквозь ставни одной из спальных комнат пробивался неясный свет. Зак несколько раз ударил дверным кольцом, не очень надеясь, что кто-нибудь ему откроет, однако всего через несколько секунд он услышал мягкие шаги на лестнице. Скоро дверь распахнулась – перед ним стояла Эммануэль.