Конни Брокуэй - Герой ее мечты Страница 53

Подхватив ведро, Венис отправилась туда, где вода ручейком стекала по поверхности скалы. Наполнив ведро, она вернулась и нашла Ноубла складывающим в кучу дрова для костра.

Ноубл был великолепен. На мгновение Венис замерла и просто любовалась его ростом, его силой, его широкими плечами, напрягавшимися и расслаблявшимися под тонкой рубашкой. Внезапно его спина застыла, и Ноубл резко выпрямился, как будто получил удар электрическим током. Было что-то сверхъестественное в том, что он, по-видимому, обладал способностью чувствовать ее взгляд. Повернувшись на каблуках, он мрачно посмотрел на нее.

— Что? — сердито спросил Ноубл, и Венис не поняла, на кого он сердится. — Что? Что? Что?!

— Обед готов. Я только сварю кофе, и можно пировать.

Ноубл увидел, как тяжелое ведро ударяет ее по ногам и выплескивающаяся из него вода мочит ей башмаки, и, даже не успев осознать, что делает, бросился вперед и забрал у нее ведро.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Венис.

— Поставить его на огонь? — пробормотал Ноубл.

Кивнув, Венис села и принялась доставать мясо кролика из лиственной обертки.

— О-о-о! — Ее слегка хмурый вид сменился выражением удовольствия, когда она попробовала пикантный сок, а затем Венис высунула язык и, облизав пальцы, одобрительно протянула: — М-м-м! Чудесно.

Ноубл не отреагировал.

Венис взглянула вверх, и в тот же миг ее опалил жар, более горячий, чем тот, что обжег ей руку. Ноубл пожирал ее вырвавшимся из-под контроля взглядом золотистых глаз, горевших на мрачном, загорелом лице. Он оставался неподвижным, однако в его теле чувствовалось напряжение настолько сильное, что оно казалось почти осязаемым.

Провокационное замечание, которое Венис была готова сделать, замерло у нее на губах, какой-то инстинкт предупредил ее, что с Ноублом лучше не играть — во всяком случае, сейчас.

— Не положите ли в котелок кофе? — «Трусиха!» — выругала себя Венис.

— Кофе? — переспросил Ноубл, выходя из состояния транса.

— Пожалуйста.

Он полез в стоявшую рядом с ним сумку и бросил в котелок пригоршню размятых зерен. Венис аккуратно разложила мясо кролика на две жестяные тарелки, сконфуженно разделила последний отсыревший кусок сухаря и протянула Ноублу его еду.

Несколько минут они ели в напряженной тишине, а потом Венис все-таки взглянула на Ноубла: свирепо глядя в свою тарелку, он механически отправлял еду в рот. Это было нелепо. Они, два цивилизованных, вполне разумных человека, могли бы и поговорить.

— К-хе, — кашлянула Венис, и Ноубл поднял голову. Господи, у него были самые прекрасные, самые опасные глаза! Она еще раз кашлянула и торопливо заговорила: — Блейн сказал мне, что вы здесь выполняете какие-то изыскательские работы, Кейти упоминала смитсонианцев, а вы говорили, что проводите здесь исследования.

— Да. Еще есть вопросы?

— Ну, мне просто интересно… — она задумалась, — почему именно здесь?

Итак, подумал он, они будут разыгрывать светскую беседу. Она хочет, чтобы он сидел здесь, словно какой-то полуразвалившийся старый дед на церковном собрании, а не мужчина, напряженный и взвинченный от желания.

Что ж, отлично. Он сможет поболтать.

— После войны я вернулся в Йель и получил степень. Правда, я не знал, что с ней делать, и болтался по Восточному побережью, стараясь это решить. К тому времени я порядком устал от людей. Войны могут сделать человека неподходящей компанией для всех, кроме него самого. — Ноубл улыбнулся Венис, заметив, что она в тревоге подалась вперед. — Нет, Венис, все в порядке. Я… как бы сказать? Оправился? Поборол это? Впрочем, не важно. Во время войны я был в кавалерии и, шатаясь по Нью-Йорку, наткнулся на своего бывшего командира. Слово за слово, и кончилось тем, что армия пообещала мне продвижение по службе, если я вернусь в ее ряды. Ничего лучшего у меня не было, поэтому я согласился. Меня направили сюда, в часть лейтенанта Уилера. Помню, я подумал, что эта работа может быть интересной. — Он улыбнулся своим воспоминаниям.

— Лейтенант Уилер?

— Да. Мы составляли карты большого участка гор, анализировали, делали выводы… даже брали с собой фотографа. Это была интересная работа. Я начал ценить этот край, — тихо сказал он.

Он полюбил горы, подумала Венис, глядя на восторженное выражение, появившееся на лице Ноубла.

— После окончания моего контракта с армией я начал работать на неких людей, которые хотели сделать так, чтобы эти горы никогда не пропали.

— Как может пропасть гора?

— О, может. Земле можно причинить вред, Венис. Можно причинить такой вред, что она не сможет восстановиться.

Выпрямив спину и положив руки на колени, Венис сосредоточенно обдумывала его слова. Он добился своего: она слушала.

— И что вы советуете делать, чтобы этого не случилось? — наконец спросила Венис.

— Охранять их. Подумать, что мы делаем, прежде чем позволять людям хлынуть сюда с гидравлическими машинами и динамитом и соорудить плотины.

— Это то, чем вы занимаетесь? Стараетесь защитить горы?

— Венис, существует только один способ защитить что-либо от жадности. Принимать законы. И это уже политика, а она, моя дорогая, означает деньги. Людей, которых должно интересовать то, что мы пытаемся делать здесь, интересуют деньги. Прямо сейчас в конгресс направляется законопроект, который должен превратить территорию к северу отсюда в гигантский национальный парк. — Он усмехнулся. — Если только мне удастся убедить еще нескольких конгрессменов взглянуть на преимущества такого плана. Еще несколько наглядных, голых фактов и много весомых наличных денег — и законопроект пойдет прямиком к президенту.

В котелке кипела вода, и Венис все с тем же задумчивым выражением встала и, подцепив ручку сучковатой веткой, сняла котелок с огня.

— Я, пожалуй, смогу… помочь, — неуверенно предложила она.

Ощущение взаимопонимания, которое доставляло им радость, исчезло, как утренний туман. Великолепно, подумал Ноубл, Фонд Лейланда в роли спасателя. Это все равно что отправить дракона спасать принцессу.

— Вы имеете в виду Тревора? — хмыкнул Ноубл. — Мне неприятно говорить вам это, Венис, но люди, которые возражают против предлагаемого парка, все выползли из заднего кармана вашего дорогого папочки. Меньше всего на свете Тревору хотелось бы, чтобы вы предлагали мне его помощь.

— Я не говорила о его помощи. Я имела в виду…

— Нет, — оборвал ее Ноубл, не в силах скрыть горечь, — беру свои слова обратно. Существует то, чего он хочет еще меньше: это чтобы вы были здесь — или где угодно — со мной. — Он на мгновение забылся.