Роберта Джеллис - Пламя зимы Страница 54

– Мод слишком скована желаниями Стефана, – сказал он и тоже прошел мимо.

Я думаю, они оба ошибались, но мне ничего не оставалось; как надеяться, что Стефан окажется прав. Я попытался выкинуть это из головы, но позже утром, когда явился паж и попросил меня проследовать к королеве, стал надеяться, что лорд Винчестер, который хорошо знал Мод, все-таки поговорил с ней. Даже если Мод разозлилась из-за моего вмешательства и поэтому вызвала меня, она все равно подумает о преимуществах скорейшего заключения мира с королем Дэвидом. И если она решит, что выгоднее заключить мир сейчас, то сможет убедить в этом Стефана.

В приемной короля было еще несколько просителей, но уже незначительных, и я посчитал неважным, если кто-нибудь из них будет обижен. Поэтому я вошел к королю и спросил, могу ли я сходить к королеве до обеда. Он сразу же разрешил, но даже не посмотрел мне в глаза и воздержался от дразнящих замечаний, что несколько удивило меня. Еще больше удивил меня паж, который предложил мне следовать за ним, хотя я отлично знал покои королевы. Однако он вывел меня в сад, где я увидел одиноко гуляющую Мод.

– Мадам?

Королева обернулась на звук моего голоса. Я поклонился, и она осмотрела меня. Казалось, что она сердита, но я действовал, как считал лучшим, и выдержал ее взгляд не вздрагивая и не меняясь в лице.

– Мелюзина сказала мне, что ты настаиваешь на том, чтобы взять ее на север. Это правда?

Я был так удивлен этим вопросом (вместо того, что ожидал), что какое-то время безмолвно смотрел на королеву, и Мод резко повторила свой вопрос.

– Да, – ответил я, не зная, что делать, кроме как подтвердить, что Мелюзина поедет со мной.

– Я думала, что ты будешь разумнее, – усмехнулась королева. – Неужели она совсем вскружила тебе голову?

Тем временем ко мне вернулся мой разум, и я честно ответил:

– Я так не думаю. Это была не идея Мелюзины ехать со мной. Она не знала, что я должен везти благодарности короля сэру Эспеку, Омалю и другим, и очень удивилась, когда я сказал ей, что просил у короля разрешения взять ее с собой и получил его.

Мод смотрела мне в лицо так, как если бы ее взгляд мог проникнуть сквозь покровы моего тела и увидеть мою душу. Я попытался смягчить бесстрастную маску, которую носил с детства, сначала для того, чтобы прятать свой страх от отца, а потом – чтобы спрятать ото всех свою слабость. Но теперь я хотел, чтобы Мод прочла мои мысли и узнала, что я говорю правду. Я хотел показать королеве, что Мелюзина никогда не сможет поколебать во мне мою верность королю и королеве.

– А зачем? – спросила королева.

– Я хочу познакомить Мелюзину с моей… с леди Одрис Джернейвской. – Какой-то миг я колебался, а потом решил, что могу говорить откровенно, не боясь обидеть королеву. – У меня нет ни земель, ни другого источника дохода, ничего, кроме доброго расположения короля. Если обстоятельства сложатся так, что заставят Милорда снизить расходы, а вы не сможете держать при себе Мелюзину, то у меня не будет средств, чтобы содержать жену. В этом случае или если я погибну на королевской службе, я хочу, чтобы она смогла поехать в Джернейв, где будет в безопасности. И зная это, я спокойно смогу продолжить службу у короля, невзирая ни на что, кроме своей клятвы в верности.

– Но ведь в худшем случае ты сможешь послать ее в Джернейв независимо от того, представлена она хозяйке или нет, – холодно ответила Мод, внимательно наблюдая за мной. – Я знаю, леди Одрис – твоя сестра, и она достаточно любит тебя, чтобы принять твою жену и без предварительного знакомства.

Я снова удивленно посмотрел на королеву.

– Да, мадам, Одрис примет ее ради меня, – сказал я, – но что будет чувствовать Мелюзина, осознавая себя предметом сострадания, посланная в чужое для нее место без представления, не имея никакого понятия, что эти люди чувствуют по отношению ко мне. Она – моя жена, а не собака, чтобы ее посылали из одной конуры в другую без всякого объяснения. Мне с ней жить до конца жизни, и моя жизнь будет куда приятней, если я смогу сделать свою жену счастливой, привязать ее к себе добрым отношением, добиться, чтобы она охотно слушалась меня. Ее ненависть ко мне никому не принесет пользы. Неужели вы думаете, что, ненавидя меня, она не будет ненавидеть вас со Стефаном за то, что вы привязали ее ко мне на всю жизнь?

Королева опустила глаза и какое-то время шла молча, жестом пригласив меня следовать за нею.

– Конечно, это правда, что для всех лучше, если Мелюзина не будет ненавидеть тебя, – со вздохом согласилась Мод. – Мы знали, что ты будешь добр к ней. И это было одной из причин, по которой мы со Стефаном выбрали тебя на роль ее мужа. Но поведение Мелюзины смущает меня.

Она снова вздохнула.

– Я не видела раньше никого, кто мог бы так безошибочно и долго притворяться. Такая отчаянная решительность подразумевает такую же большую цель. А я не вижу другой цели, кроме поднятия восстания в Камберленде. И теперешнее время – лучшее для осуществления такой цели. Мятежники, даже когда они спокойны, все равно мятежники. Все, что им нужно, это только восстание во всем графстве. Они снова возьмутся за оружие, а шотландцы бросятся поддерживать своих дорогих друзей в Камберленде, и… – Ее голос задрожал, и она замолчала, глядя вперед, в мрачное будущее.

Я слушал с возрастающим восторгом, понимая, что Мод выстроила мрачные крепости на влажном песке страха. Не то, чтобы я полностью отклонил мысль о вреде восстания в Камберленде, и о подозрениях королевы относительно Мелюзины. Просто я не верил в возможность кого бы то ни было, тем более женщины, поднять восстание в Камберленде после чистки, которую устроил там король в начале года. А что касается Мелюзины, то вполне возможно, что она стремится достигнуть какой-то цели, но я был вполне уверен, что эта цель имеет большое значение только для нее самой.

Я не мог рассказать королеве о попытке Мелюзины убить меня, потому что Мод, испытывая предубеждение против Мелюзины, могла потребовать, чтобы моя бедная жена была наказана. Впрочем, эта попытка была еще одним доказательством того, что в действиях Мелюзины нет большей цели, чем окончательное спасение от страха и отчаяния. Она должна была знать, что, будь это попытка успешной, убийца поплатился бы своей жизнью, а это бы означало провал всякого политического движения, связанного с ее присутствием в Камберленде. Таким образом, если бы у Мелюзины были на уме политические цели, то она бы не пыталась убить меня. Никакие ее действия с момента нашего перемирия не давали ни малейшего повода думать, что она переполнена политическими идеями.

Но хотя все это свидетельствовало в пользу Мелюзины, я не мог не обратить внимания на опасения королевы. У Мод было тонкое чутье на людей, и я не должен придерживаться только своего мнения. Однако я не мог согласиться, что решением проблемы будет запереть Мелюзину в клетку. Я просто возненавижу ее от постоянной необходимости быть ее сторожем. Лучше будет отвезти Мелюзину в Камберленд и там решить все сомнения насчет ее целей.