Лора Гурк - Истинное сокровище Страница 54

Линнет с трудом перевела дыхание и энергично помотала головой, так что несколько шелковистых локонов выбились из-под шляпки, упав Джеку на руку.

– Или же… – он провел пальцем по ее нижней губе, – вот сюда. Но в этом случае придется поторопиться. Для долгих чувственных поцелуев в губы даже помолвленным парам следует выбирать более уединенные места.

Губы девушки задрожали, и Джек счел это признаком действенности стратегии.

– Вы не должны говорить мне такие возмутительные вещи, – прошептала Линнет и закрыла глаза.

Но она не отпрянула! Не отступила! Она дрожала, но все-таки оставалась на месте! Джек почувствовал, что его охватило острейшее желание, но он знал, что должен сдержаться, должен взять себя в руки. Мысленно улыбнувшись, он сделал шаг назад. Когда же Линнет открыла глаза, бесхитростно спросил:

– Разве Каррингтон говорил вам не то же самое, когда вы катались с ним сегодня утром?

– Боже правый! Нет, конечно! – Линнет нервно рассмеялась и прижала ладони к пылавшим щекам. – Даже представить не могу подобный разговор с Каррингтоном.

Приободрившись, граф спросил:

– А с Тафтоном?

Линнет весьма выразительно наморщила носик, и Джек понял, что насчет этого конкурента можно не беспокоиться. Но тут девушка в задумчивости проговорила:

– А вот Хансборо – это совсем другое дело…

Джек насторожился.

– Другое? Почему?

– Он очень привлекателен.

– Привлекателен?.. – изумился Джек. – Мужчина, который помадит волосы, привлекателен?!

– И даже очарователен, – продолжала Линнет с улыбкой. – К тому же он остроумен. И наверняка целовал многих женщин. – Она пожала плечами и добавила: – Думаю, любая девушка хотела бы поговорить с Хансборо о поцелуях.

Джек помрачнел. Жгучее желание уступило место чему-то темному и опасному – ничего похожего он раньше не испытывал.

– Вы не сможете побеседовать с Хансборо о поцелуях, – проворчал он.

– Не смогу? – Линнет изобразила крайнее удивление. – Вы уверены? Интересно почему?

– Потому что это невозможно, – ответил Джек, понимая, что не говорит, а рычит, словно лев Андрокла. – Чтобы поговорить с вами, ему придется оторвать взгляд от вашей груди – только тогда он сумеет понять ваши слова.

– Джек, вы… – Линнет прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. – Джек, вы ревнуете?

Проклятье, она была права! Одна лишь мысль о том, что Линнет могла думать о поцелуях Хансборо или любого другого мужчины, приводила Джека в бешенство. Ему ужасно захотелось разбить голову Хансборо о стену или перегрызть ему горло. Никогда еще он не чувствовал такой дикой ярости и только теперь понял, почему тот поцелуй в Ньюпорте изменил его жизнь и почему он так упорно старался завоевать Линнет. В отношении любой другой женщины он в аналогичной ситуации решил бы: отказала – и ладно, ей же хуже. Но с Линнет все было иначе. В тот самый момент, когда их губы соприкоснулись, он оказался неразрывно связанным с этой строптивой девицей. Теперь он принадлежал ей и телом, и душой и ничего не мог изменить. Джек знал это так же точно, как свое имя. Ему очень хотелось, чтобы и она это знала. Хотелось обнять ее, прижать к груди и убедить в том, что он – единственный мужчина на свете, имевший право ее целовать. Но прошлый опыт его научил: таким способом Линнет не завоюешь. Поэтому он стоял без движения, стоял, молча глядя ей в глаза и проклиная себя за то, что начал эту глупую игру в вопросы и ответы, а главное – за то, что заставил ее рассказать о Конраде.

Джек чувствовал себя незащищенным, уязвимым, отчаявшимся… Чтобы скрыть смятение, он медленно наклонился и поднял с земли корзинки. Выпрямившись же, он вдруг понял, что все-таки должен дать какой-то ответ, желательно – остроумный, позволивший бы ему обрести почву под ногами.

– Дорогая, вы же понимаете, что я вам этого не скажу, – ответил граф с насмешливой улыбкой, хотя ему сейчас было не до веселья. – И вообще, сегодня не ваша очередь задавать вопросы.

Снова улыбнувшись, Джек отвернулся и направился к дому. «Наверное, Чарлз, – с горечью подумал он, – сегодня мог бы мною гордиться».

«Неужели он ревнует?» – изумлялась Линнет, глядя вслед удалявшемуся графу. Накануне он сказал, что сегодня будет его очередь ревновать, но она посчитала эти слова попыткой подразнить ее, но вот сейчас…

Линнет никак не ожидала от графа такой реакции. Какое-то время в его глазах, обычно совершенно непроницаемых, бушевал вихрь эмоций, что явно не вязалось со словами – Джек пытался сделать вид, что подтрунивает над ней. И в эти мгновения, как и на пикнике, когда она поняла, что обидела его, перед ней вдруг словно раздвинулся невидимый занавес, открыв ей правду.

«Или то, что я считаю правдой», – тут же напомнила себе Линнет. Уже не единожды она была уверена, что нравится мужчине, но затем оказывалось, что она обманулась. Поэтому сейчас, когда чувства ее пришли в смятение, она уже ни в чем не была уверена.

Линнет поднесла руку к лицу и провела пальцем по нижней губе, которой касался Джек. После его провокационных вопросов и этой легкой ласки она все еще дрожала. Со времени той ночи в Ньюпорте он ни разу к ней не прикасался, и вот сейчас, когда это снова случилось, ее тотчас же охватило приятное возбуждение и по всему телу словно прокатилась горячая волна. Нечто похожее она испытывала в те минуты, когда Конрад держал ее за руку под столом.

Увы, потом пришло осознание, и это было… как ледяной душ. Ведь граф сделал это специально! Сделал сразу после того, как она рассказала ему о Конраде. Он замыслил повторить подобный трюк, и ему это удалось. Джек коснулся ее щеки и губ, чтобы… Ох, какой же он коварный и подлый!

– Ты не захотела вернуться с лордом Федерстоном?

Голос матери вернул Линнет к реальности. Хелен стояла совсем рядом, с некоторым удивлением глядя на раскрасневшуюся дочь.

– Не захотела, – ответила Линнет. Она наклонилась и взяла корзинки с цветами, которые так и остались на дорожке. – Поверь, мама, находиться рядом с этим человеком… Мне меньше всего этого хочется.

Хелен вздохнула, явно разочарованная ответом дочери, а та, не заметив вздоха матери, решительно зашагала к дому.

Послеполуденная прогулка в розовом саду вселила в душу Джека слабую надежду, но, увы, вечер поверг его в уныние. Линнет прилипла к Хансборо как магнит к куску железа, и графу пришлось за ужином наблюдать, как взгляд мерзавца то и дело устремляется на ее грудь. За портвейном – дамы уже ушли – Джек сообразил, что вовсе не обязан сидеть за столом и смотреть на самодовольную физиономию Хансборо.

– Прошу прощения, джентльмены, – сказал он, вставая. – Пожалуй, я выйду на свежий воздух. Сегодня здесь очень душно.