Патриция Райс - Любовь навеки Страница 54

Вся прислуга выбежала во двор, чтобы приветствовать новую хозяйку. При виде младенца, которого Пенелопа держала на руках, глаза обитателей усадьбы стали круглыми от изумления. Однако слух о том, откуда взялась Голди, разнесся очень быстро.

Пожилой дворецкий и экономка, которые, по-видимому, давно служили в доме, со слезами на глазах приветствовали Грэма и его дочь. Они восхищались хорошенькой Александрой и старались не смотреть на изуродованное лицо некогда красивого виконта. Грэм представил им Пенелопу. Догадываясь, что именно новая жена побудила хозяина приехать, оба они, сияя от радости, радушно приветствовали ее и рассыпались перед новой госпожой в комплиментах.

Когда волнение наконец улеглось и все приехавшие устроились на новом месте, Пенелопа почувствовала страшную усталость. Ей вдруг захотелось плакать. Последние дни принесли слишком большие волнения. У Пенелопы не было времени проститься с теми немногими знакомыми, которые появились у нее в Лондоне, а теперь ее окружали совершенно чужие люди, среди которых ей предстояло жить все лето. Но сегодня Пенелопа была уже не в силах общаться с ними.

Узнав, что миледи попросила подать ей обед в спальню, виконт тоже заявил, что будет обедать наверху, и поднялся на второй этаж, где супруги занимали смежные комнаты. Ядром здания был просторный холл, являвшийся некогда центральной частью главной башни родового замка. Отсюда произошло и название всего поместья – Холл. Замок давно перестал существовать, а дом достраивался на протяжении многих столетий. Каждое поколение владельцев усадьбы без всякого плана и системы вносило свои дополнения и изменения в его облик, и теперь здание представляло собой огромный лабиринт комнат и коридоров. Грэм когда-то выбрал для себя и своей первой жены наиболее современную и благоустроенную часть здания, и к нынешнему приезду хозяев имения слуги приготовили для них те же комнаты, в которых раньше жили виконт и его покойная супруга. Грэм решил спросить Пенелопу, довольна ли она апартаментами, которые были здесь намного скромнее, чем в их столичном особняке.

Так, главные двери двух смежных супружеских спален выходили здесь не в общую гостиную, как в городском доме, а в коридор. Ванной не было. Анфилада с двух сторон продолжалась комнатами личных слуг и заканчивалась небольшими гардеробными.

В целом в комнатах второго этажа царила более домашняя, интимная атмосфера, чем в просторном роскошном лондонском доме, но Пенелопа была настолько утомлена, что не заметила этого сразу. Она обратила внимание лишь на то, что ее комната была хорошо проветрена и в ней, похоже, давно никто не жил. В центре стояла изящная кровать, над которой возвышался деревянный резной навес на четырех столбах. На серебристом покрывале, которое долго в свернутом виде лежало в шкафу, виднелись складки. его цвет не очень-то гармонировал со старинными темно-синими шторами на окне. Пенелопа поняла, что Грэм не жил здесь с тех пор, как с ним произошло несчастье. Спальня Пенелопе понравилась. По сравнению с теми комнатами, в которых она выросла, эта выглядела прямо-таки роскошно.

Услышав стук в дверь, Пенелопа вздрогнула от неожиданности. Отослав горничную, она собиралась насладиться одиночеством и покоем после суматошного дня и заняться распаковкой вещей. Обернувшись к двери, виконтесса пригласила гостя войти и увидела на пороге мужа.

С того памятного дня, когда Грэм спас ее от нападения бродяг, он входил в ее комнаты так же свободно, как в свои собственные. Теперь он редко стучал в дверь, а если и делал это, то открывал ее, не дожидаясь ответа. То, что он пользовался не той дверью, которая соединяла их спальни, а главной, делало их отношения более натянутыми, официальными. Пенелопа с беспокойством взглянула на вошедшего мужа.

– Экономка сказала, что вы распорядились подать вам обед в комнату. Вы себя плохо чувствуете? – спросил Грэм, скрывая тревогу. Он заметил мертвенную бледность на лице Пенелопы и темные круги вокруг глаз.

Пенелопе было странно слышать этот вопрос из уст инвалида, который редко спускался в столовую.

– Я думала, вы рано ляжете спать, милорд, – спокойно ответила она, – и не хотела утомлять себя и слуг соблюдением пустых формальностей. Сегодня у всех нас был утомительный день.

– Вы правы, – согласился Грэм. На этот раз он небрежно держал трость в руке, не притворяясь, что опирается на нее. Окинув взглядом спальню, Грэм продолжал: – У этой комнаты не очень-то гостеприимный вид. Распорядитесь, чтобы ее обставили и декорировали в соответствии с вашими вкусами!

Грэм бросил недовольный взгляд на узкую кровать:

– А вот это надо обязательно заменить. В других спальнях стоят более широкие кровати.

Стараясь не выдать своего замешательства, Пенелопа подошла к деревянному резному столбу и коснулась рукой его поверхности:

– Это старая, но очень милая кровать. Если мы будем жить здесь только летом, то балдахин не понадобится. Мне кажется, вам не стоит обращать внимание на такие мелочи. В имении за эти годы накопилось много важных дел, которыми вы должны незамедлительно заняться, не отвлекаясь на пустяки.

Грэм невольно вздрогнул, удивившись тому, как различаются их с женой мысли. Мэрили редко спала на этой кровати. Они проводили ночи в одной постели в соседней спальне. Так было вплоть до того дня, который предшествовал катастрофе. Лишь когда ей нездоровилось, она ночевала здесь. Поэтому первая виконтесса не заботилась о том, как выглядит ее комната. Эта кровать была слишком узкой и маленькой, чтобы вместить двоих, и Грэм возненавидел ее и саму комнату, куда Мэрили уходила от него, когда хотела остаться одна. Однако у Пенелопы не было тяжелых воспоминаний, связанных с этой спальней и ее обстановкой, и она не понимала, почему муж так настроен.

– Возможно, вы правы, – вздохнув, согласился он, возвращаясь к действительности. Все в этом доме вызывало воспоминания, и ему некуда было деться от них. Поэтому Грэм долгое время не приезжал в это имение. Его настораживало то, что здешние слуги слишком хорошо знали его и могли вывести на чистую воду. Но теперь, когда у него появилась новая жена, это обстоятельство не пугало его. Все внимание обитателей Холла отныне было приковано к Пенелопе.

– Может быть, вы хотели бы поселиться в Другой комнате? – спросил Грэм. – Обойдите дом и выберите любую спальню. В конце концов мне безразлично, где проводить ночи.

Пенелопе могли приглянуться какие угодно покои, но, если бы она решила переселиться в противоположное крыло здания, Грэм, безусловно, стал бы возражать – он еще не потерял надежды сблизиться с Пенелопой.