Александра фон Лоренц - Охота на Клариссу Страница 54

— Все, едем в замок! Пока об этом никому ни слова!

— Гро! — Ингмар подозвал молодого викинга и, когда тот приблизился, отошел с ним в сторону:

— Мы не будем сильно спешить, а ты мчись как северный ветер и передай Магнусу мой приказ — срочно запереть служанку Жанну в подвале. Но при этом…. - граф доверительно положил руку на плечо молодому воину, — она не должна и слова никому успеть сказать, да и вообще нежелательно, чтобы кто-то видел, как ее поведут в подземелье замка. Гро понимающе улыбнулся — он всегда отличался сообразительностью — и, вскочив на коня, умчался в направлении замка Мелана.

В темнице

Весь этот трудный день погода была удивительно тихая, в воздухе стояла жаркая мгла, которая к вечеру начала быстро сгущаться. Солнце уже близилось к закату, когда бледная луна, не дождавшись своего часа, появилась на небе. Дневное светило из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. На душе у Клариссы было очень легко, несмотря на напряженные события дня. Все переживания предыдущих недель разом схлынули и разрешились за несколько минут. События теперь казались мелкими и незначительными по сравнению с тем, что Ингмар осталсяневредим. А ведь промедли Кларисса хотя бы одно мгновение — и его уже не было бы в живых! Снова, и снова она переживала тот ужасный страх, когда мчалась на Сейле и молила бога лишь об одном — только бы успеть! От таких волнений силы оставили молодую женщину, она расслабилась и, опершись на сильную грудь мужа, почти дремала под монотонный стук копыт неспешно бредущего жеребца. Так и ехали они, обнявшись, по каменистой равнине, а сзади двигалась длинной шеренгой дружина замка Мелан. Ингмар и Кларисса не прислушивались к веселым разговорам дружинников, сопровождаемых хохотом и грубыми шутками, а тихо наслаждались покоем и приятной поездкой. Стало смеркаться. Ингмар обратил внимание, что сумерки были очень короткие: как-то слишком быстро опустилась темнота. Кавалькада медленно двигалась вдоль реки. Сена совершенно успокоилась, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто река погрузилась в мягкий сон. Наконец показалась переправа.

— Она в подвале, и никто ничего не видел… — прошептал Гро, как только Ингмар соскочил с коня. Графу стало ясно, что арест Жанны сохранен в тайне. Он вместе с молодым викингом прошел по крутой каменной лестнице и, лязгнув засовом, толкнул ногой тяжелую дубовую дверь. Резкий скрип заставил Жанну вздрогнуть и прижаться к стене. Служанка исподлобья смотрела на своего хозяина. Никогда раньше Ингмару не доводилось видеть в ее глазах такую звериную ненависть. Граф медленно вошел в темницу и приблизился вплотную к предательнице. Жанна отвернулась, было к стене, не выдержав тяжелого взгляда вождя викингов, но тот взял женщину за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Ты хотела моей смерти, — наконец прервал тишину низкий голос Ингмара, — а отправишься на тот свет сама.

Жанна вдруг закричала и бросилась в ноги графу. Еще за минуту до этих слов служанка думала, что найдет в себе силы притвориться, обмануть молодого хозяина, что-нибудь придумать. Но пронзительно-презрительный взгляд Ингмара парализовал ее волю, а тихо сказанные зловещие слова окончательно лишили сил. Женщина упала на пол и зарыдала.

— Не реви, сука, — рявкнул Гро, но граф остановил его.

— Жанна, — тихо, и оттого еще более страшно прошелестел его голос под сырыми сводами подвала, — твоя смерть будет ужасной. Но ты можешь облегчить себе участь, если чистосердечно все расскажешь.

Предательница затихла, пытаясь уловить хоть какую-нибудь надежду в словах графа. Но потом встрепенулась:

— Я ни в чем не виновата! Меня просто попросили указать вам на недостойное поведение мадам Клариссы!

— Я еще не придумал, как тебя наказать, но клянусь, у тебя будет много времени, чтобы в страхе гадать, какую казнь я тебе изберу за твое предательство, — с этими словами Ингмар двинулся к выходу.

— Мессир! — закричала Жанна.

Граф повернулся уже в дверях и вопросительно посмотрел на служанку.

— Я сделаю все, что вы скажете, простите-е-е! — последнее слово Жанны перешло в вой.

— Кто писал записки? Говори, быстро! — закричал граф.

— Это священник Арлетте! Это все он! Он ненавидит вас после того унизительного венчания, которое вы устроили в церкви. И еще он ненавидит норманнов.

— И он встал на сторону барона Доната? Он, что лучше меня?

Последние слова графа потонули в шуме, доносившемся из-за приоткрытой двери.

— Не смейте меня задерживать, — раздался взволнованный голос Клариссы, — я хочу с ней поговорить!

С этими словами молодая женщина буквально ворвалась в подземелье и с ходу, не обращая внимания на мужа и его помощника, подбежала к пленнице.

— Я так верила тебе, — неожиданно низко прозвучал ее голос. Кларисса подняла руки, как будто собиралась вцепиться ногтями в лицо предательницы, что та вся съежилась. Но в последний момент опустила руки и проговорила:

— Я прикажу разорвать тебя на куски, негодяйка, ты хотела разрушить мою жизнь, убить моего мужа…

Было видно, что своей хозяйки Жанна испугалась еще больше, чем графа. Но спустя несколько минут женщина пришла в себя, и на покрывшемся румянцем лице отчаянными огоньками заблестели запавшие глаза.

— Делайте со мной что хотите, мадам Кларисса, но знайте, что я ваша сестра!

— Что?!

— Пусть и внебрачная, но сестра. Граф Эдмонд еще до женитьбы на вашей матери обещал жениться на моей матери, сестре священника Арлетте. И, когда влюбился в мадам Эмилию, то бросил ее! — по щекам у Жанны опять потекли бурные слезы. — Моя мать, не выдержав позора, бросилась в Сену.

— Не может этого быть, почему я об этом ничего не знала?

— Потому что наш общий отец тайно встречался с моей матерью, видимо, уже тогда он задумал ее обмануть. Думаете, легко прислуживать вам всю жизнь, когда знаешь, что у нас с вами одна кровь течет в жилах. Я тоже имею право на титул!

С этими словами служанка повалилась на солому у стены и зарыдала.

— Пойдем, милая, — сказал Ингмар, — дадим ей время вспомнить еще кое-какие детали, если она хочет облегчить свою участь.

Графиня тупо смотрела на свою служанку-предательницу и никак не могла вникнуть в суть сказанного ею. Ее ярость прошла, как кратковременная майская гроза, колоритная, сильная, феерическая.

— Позволь мне поговорить с ней, — прошептала Кларисса, умоляюще заглядывая в глаза мужа. — Мне надо выяснить… — она запиналась от волнения. — Я хочу поговорить с Жанной!