Кэти Хикман - Алмаз Страница 55

Тембр голоса и стройное тело мужчины подсказали купцу: этот гораздо моложе первых двоих. Аристократические манеры не скрывали высокомерия. Пол много раз встречался с такими за карточным столом: юнцы, почти дети, которые безрассудно транжирят родительские деньги.

— Да, откуда нам знать, что он не краденый? — поддержал юнца второй игрок.

— Ха! Какая разница? — заговорила женщина, куртизанка в открытом платье и с пышно уложенными в два валика волосами. — А почему кавалер не оставит его себе?

Пиндар напряженно внимал ее голосу, пытаясь понять, не встречались ли они у Констанцы, но из-за маски даже слова разбирать было трудно. Так и быть, он незнаком с ней, как и с остальными двумя игроками.

— Зачем ему камень? — процедил мужчина с геммой на кольце. — Зуану нет дела до красоты. Его интересуют только деньги.

— Но это же Голубой Султан! Он стоит целое состояние, — едва слышно прошелестел из-под маски голос куртизанки, будто ей тяжело дышалось в заполненной свечами комнатке.

— Да что кавалеру с ним делать? — уничижительным тоном произнес старый аристократ. — Сам по себе камень не имеет для него никакой ценности. В этом все и дело, мадам: Голубой Султан стоит все или ничего.

— Значит, алмаз — штука бесполезная? — Молодой развалился, вытянув под столом длинные ноги. — А, какая разница! Я пришел играть совсем не ради цветной стекляшки.

Пол чувствовал: юноша нервно притопывает ногой, хоть и старается казаться безразличным. Непременно ошибется, когда дойдет до дела.

— О нет, сэр, — холодно ответил старик. — Я не имел в виду, что камень ничего не стоит. Он бесценен.

— Мадам, его светлость хотел сказать, — заговорил мужчина слева от Пола, — что алмаз стоит столько, сколько за него готовы заплатить.

По относительно скромному наряду и легкому акценту Пиндар понял: тоже торговец. Тот повернулся к сидевшей слева куртизанке.

— До меня дошли слухи, — вежливо обратился он к женщине, — что кавалер пытался найти покупателя, но безуспешно.

— А я слышал, что ему надо побыстрее избавиться от алмаза. — Юный аристократ нервно ерзал. — Меммо боится, что Совету станет известно об этом ридотто. Говорят, заведение могут закрыть в любой момент. В Венеции всегда слухи распространяются со скоростью лесного пожара. Об алмазе известно всем. Бьюсь об заклад, хозяин опасается, что до него доберутся прежде, чем он успеет сбыть сокровище, поэтому и собрал нас так поспешно.

— На мой взгляд, он не торопится. Долго еще? — нетерпеливо спросил старый дворянин. — Куда запропастился этот идиот?

Он повернулся к двери и, вытянув шею, посмотрел на тяжелые черные занавеси, но Меммо все не появлялся.

На время игроки замолчали. В центре стола, на бархатной ткани, одиноко лежал алмаз.

Кроме Пола ни слова не произнес лишь темноволосый юноша в золотой маске. Он сидел напротив Пиндара между наглым аристократишкой и куртизанкой. Вдруг он потянулся к алмазу, но женщина оттолкнула его руку.

С ума сошли, сэр? Вам что, никто не говорил о заклятии? — ужаснулась она. — Только законный обладатель камня может его касаться. Остальным он приносит sfortuna[35].

Бабушкины сказки! — пренебрежительно отозвался старик с геммой.

— Да, это все знают, — вмешался торговец. — Говорят, алмаз сильно влияет на судьбу хозяина, а вот хорошо или плохо… Но не стоит верить всему, что рассказывают на Риальто, мадам.

По голосу стало ясно, что он улыбается.

— Но это sfortuna, говорю вам, — махнула рукой куртизанка.

Молодой человек отдернул руку и больше не пытался прикоснуться к Голубому Султану.

— Смотрите, я не боюсь, — впервые подал голос Пол.

Он аккуратно положил камень на ладонь. Ощутил странное покалывание, как и в первый раз. Дама пораженно ахнула. Остальные внимательно наблюдали, сохраняя молчание. Пиндар решил поддразнить противников.

— Если будем верить россказням, кто вообще осмелится взять его в руки? Кому решать, чьим будет камень? Один из нас сегодня выиграет его, но примет ли Голубой Султан нового хозяина? — Пол обвел игроков взглядом. — Мы знаем, как сокровище попало сюда: какой-то парень проиграл его Меммо в карты. Но как драгоценность досталась ему? Вы правы, сэр, алмаз бесценен, — обратился Пол к старику с геммой. — Говорят, такие — большая редкость на рынке. Обычно их не продают, а дарят. Или — чаще — отбирают силой. Неужели вы думаете, что кавалер расскажет правду о Голубом Султане, даже если знает его историю?

Алмаз на его ладони горел странным голубым светом. Пиндар взглянул на гравировку, провел пальцем по миниатюрной арабской вязи.

— Здесь написано «А-аз ма ютлаб» — «Желание сердца моего».

Воцарилось молчание.

— Надо же, — рассмеялся вдруг юный аристократ, — английский истукан заговорил!

— Слова не истукана, но философа, — впервые обратился к Полу сосед.

— Продолжайте, сэр. — Куртизанка медленно обмахивалась веером. — Надеюсь, вы не предлагаете вернуть алмаз Великому Турку?

— Нет, мадам, — бесцеремонно оборвал ее Пиндар. — У султана и так слишком много вещей, которые ему не принадлежат.

Он поднес камень ближе к женщине, и та отшатнулась, словно алмаз мог укусить. Пол еще раз взглянул на драгоценность. Ладонь его слегка дрожала. Вспомнил слова Просперо: «У камня свой путь. И нет смысла спрашивать почему или пытаться это изменить». Долго разглядывал сокровище. Останется ли Голубой Султан у него? Купец поставил на кон все. Что он чувствовал? Ничего. Покалывание прекратилось. Может, Керью прав, он сходит с ума? Алмаз не поможет вернуть Селию. Как он мог такое подумать? Внезапно Пола парализовал ужас: камень излучал зловещее ледяное сияние, словно живое существо. Пиндар быстро положил его обратно на бархатную подушечку.

Над столом пронесся шепот — в комнату вошел Зуан Меммо.

— Вы готовы?

Слуга отдернул тяжелую занавесь, игроки встали, готовясь проследовать за хозяином в главный зал.

— Итак, сэр, — прошептала куртизанка, проходя мимо Пола, — что делать, если вы окажетесь правы?

— Играть в карты, — вздохнул тот. — И пусть Фортуна решает.

Пути назад не было.

ГЛАВА 35

Впоследствии Пол так и не мог с уверенностью сказать, сколько продолжалась игра — два или три дня без перерыва. Похоже, это точно знал только Зуан Меммо.

За пределами зала с высокими потолками и зеркальными стенами жизнь текла своим чередом: вставало и садилось солнце, торговцы продавали и покупали, корабли заходили в гавань и отправлялись в плавание, мужчины и женщины встречались, влюблялись и умирали. А в ридотто царила вечная ночь: тяжелые бархатные шторы плотно задернуты, зал освещен тысячью свечей.