Алекс Джиллиан - Седьмой круг Страница 55

— Как мне помочь тебе, если ты сам этого не хочешь. — прошептала она с горечью. В ее голове мелькнула шальная мысль, что, может быть, граф не просто так выдвинул такие условия…. Он хотел смерти, но сам не мог…. И выбрал ее для своего освобождения.

— Мари. — внезапно вырвалось из его пересохших губ имя жены, и сердце девушки болезненно сжалось. Опустив голову на подушку, она легла рядом с ним. Ее ладонь нашла под одеялом его руку и крепко сжала ее. Ей было больно и тягостно от осознания того, как сильно страдает ее жестокий мучитель, не в силах вырваться из кошмара, в который его погрузила гибель жены и сына. Но еще тяжелее было осознавать то, что Алекс никогда не любил ее так, не мстил за нее, не страдал. Никто не любил Элизабет Невилл, и не шептал в агонии ее имя.

— Мария. — снова повторил Мельбурн. Но теперь это был вопль отчаянья, безнадежной скорби. Его голова дернулась, лицо исказила гримаса муки. — Мария. Нет, не надо. Не уходи. — тело мужчины снова задрожало, но на этот раз от рыданий, с изумлением поняла Элизабет. Боже, как же тягостно было смотреть, как содрогаются плечи властного холодного тщательно владеющего собой мужчины от безудержных горестных рыданий. — Прости меня. — продолжал бормотать в бреду граф, и слезы текли из-под плотно сжатых черных ресниц по суровому, искаженному нечеловеческой мукой лицу. — Любовь моя. Любовь моя.

Элизабет продолжала крепко сжимать его руку, одновременно притягивая его, прижимая к своему плечу. Ее пальцы зарылись в его волосы и успокаивающе перебирали жесткие черные пряди. Может быть, было что-то безумное в ее порыве, но есть то, чего мы не пожелали бы и врагу. И теперь девушка знала — ее боль ничто, по сравнению с агонией в которой пребывал граф со дня нападения на его замок барона Ридсдейла, ее мужа. Мужа, предавшего ее, и ставшего причиной всех бед, что свалились на слабую девушку. Она не оправдывала Мельбурна, но сейчас ее душа плакала вместе с ним. В ее мягких теплых объятиях Ричард Мельбурн успокоился. Уткнувшись носом в изгиб ее шеи, он снова прошептал имя своей жены и затих. Не размыкая рук, обнимающих ее врага, Элизабет Невилл уснула, согревая его теплом своего тела. Именно так и застал их утром доктор Рипли, явившись проведать больного. Пожилой лекарь не сразу разглядел в постели графа его вынужденную сиделку. Издав изумленный возглас, мужчина подошел ближе и тронул девушку за плечо. От его взгляда не укрылась непристойная близость полуобнаженных тел, сплетенных в объятиях. Он мог ожидать чего угодно, но не этого. От его прикосновения Элизабет не проснулась. Ее лицо прижималось к черноволосой макушке графа, и равномерное тихое дыхание шевелило его спутавшиеся кудри. Приглядевшись, врач понял, что нет никакой интимности в объятиях спавших. Обоих сморила усталость. Тяжелая, видно, выдалась ночка.

— Миледи, — шепотом позвал Рипли. Ему было необходимо осмотреть пациента, а она мешала, закрывая собой доступ к телу больного.

— Сэр. — испуганно прошептала девушка, распахнув еще затуманенные сном глаза. Она вскочила с кровати, как молодая лань и метнулась в сторону остывшей ванны. Там на маленькой скамье лежал ее передник, который она не одела накануне и кружевной белоснежный чепец.

— Простите, доктор. Он бредил и метался, мне пришлось успокоить его. Я дала ему опиум, и ненадолго он утих, но потом снова начал кричать.

— Сейчас ему заметно лучше. — удовлетворенно сказал лекарь, разбинтовав рану. Он не смотрел в сторону девицы, тщетно пытающейся спрятать свои роскошные волосы под чепец. — Воспаление еще есть, но он поправиться.

— Слава Господи. — пробормотала Элизабет. — Я просила Мэри молиться за него.

— Мы все молимся за здравие его сиятельства. — сухо заметил доктор. Элизабет неслышно приблизилась к нему, встав за спиной, и глядя на рану графа, которая вовсе не выглядела лучше. Безобразный распухший бордовый шрам гноился и дурно пах.

— Граф все еще в горячке. Температура не спадает. — заметила Элизабет, подовая доктору тазик с теплой водой и чистые тряпки.

— Так и должно быть, моя дорогая. Его организм борется с инфекцией. Говорю вам, его шансы велики. — закончив с раной графа, Рипли посмотрел на Элизабет Невилл. Девушка стояла у распахнутого окна, и ему удалось лицезреть только ее напряженный профиль. Маленькая и бледная, с выбившимися из-под чепца непричесанными локонами, едва живая от утомления, она не переставала упрямо и гордо держать свою спину. Вся ее осанка, манеры, правильная речь, благородные черты, и уверенная посадка головы выдавало в девушке благородное происхождение. Доктор не знал предыстории. И увидел ее впервые здесь в замке, в весьма плачевном состоянии. Он тогда и пени бы не поставил на то, что она выживет. Но ей удалось. Она перенесла жесточайшую лихорадку, воспаление легких и глубокую моральную травму. И даже, когда ее дела пошли на поправку, доктор был уверен, что ей не удастся сохранить рассудок.

— Миледи, вам нужен отдых. — мягко и сочувственно произнес доктор, заметив темные круги под воспалившимися глазами девушки. — Поспите, а я позову слуг, они займутся его сиятельством. Вам нужно беречь силы, или вы тоже сляжете.

— Спасибо, доктор. — кивнула Элизабет. — Вы очень добры. Если жизнь графа Мельбурна вне опасности, я последую вашему совету.

Девушка проспала не меньше десяти часов. И даже жесткая скамья, служившая ей ложем, показалась ей мягкой периной, такой обессиленной она была. Открыв глаза, она поняла, что на замок опустилась глубокая ночь. Тишину нарушали лишь потрескивающие в камине поленья, и женский приглушенный шепот, доносившийся со стороны постели графа. Приподнявшись, Элизабет потянула затекшие мышцы, и спустила ноги на холодный пол, пытаясь нашарить свои башмаки.

— Мэри? — удивленно спросила девушка, узнав в склонившейся над Мельбурном фигуре свою подругу. Мэри Бренон встрепенулась, и повернулась к Элизабет.

— Лиз, ты проснулась. — с облегчением сказала Мэри. — Мистер Рипли попросил меня приглядеть за графом. Не тревожься я дала ему лекарства и напоила бульоном.

— Как он? — Элизабет сняла головной убор и вооружившись гребнем попыталась расчесать волосы.

— Пылает, и бредит, постоянно зовет свою жену.

— Я знаю. — печально кивнула Лиз.

— Элизабет, я так боюсь за него. — в голосе девушки прозвучало отчаянье. — Он не приходит в себя, и так слаб, что не может шевелиться.

— Значит, не сможет повредить себе. Вчера он так метался, что я боялась, как бы рана снова не открылась. Не волнуйся, доктор сказал, что ему лучше.

Элизабет заплела волосы в две толстые косы и соединив их на затылке, спрятала под чепец. Поправив смявшийся передник, она подошла к кровати графа и взглянула на него. Сердце ее сжалось, Мельбурн выглядел ужасно. Смочив тряпку в разведенном уксусе, девушка положила ее ему на лоб. Граф дернул головой и застонал.