Нора Хесс - Шторм Страница 55

Шторм начала реагировать на движения Уэйда, сначала медленно отвечая ему, а потом ощутив ритм телодвижений, она приподнимала бедра навстречу его мощным толчкам. Чувствуя, что боль оставила ее, Уэйд расслабился и начал действовать спокойно и ритмично.

Чувственное возбуждение, копившееся все это время внутри Шторм, было почти столь же болезненным и мучительным, как боль при разрыве девственной плевы. Оно искало выход, и вот Шторм, в порыве неистового восторга напряглась всем телом и со стоном устремилась навстречу содрогающемуся телу Уэйда. Она не ожидала от себя такого дикого необузданного порыва, за которым наступила разрядка.

Уэйд в полузабытьи зашептал ее имя, и она почувствовала, как горячая струя ударила внутри нее, орошая и исцеляя ее саднящее лоно. Через секунду его влажная от выступившей испарины голова упала на подушку рядом с ее головой, и Уэйд зарылся лицом в ее пушистые волосы, тяжело дыша. Она нежно погладила его по плечу, а он прошептал:

– Я всегда знал, что однажды это случится.

Рука Шторм замерла на плече Уэйда. Ей показалось, что в его голосе прозвучало сожаление. Неужели он жалеет о происшедшем? Может быть, он вспомнил о своей зазнобе из Шайенна и почувствовал себя виноватым в том, что занимался любовью с другой женщиной?

«Нет! – твердо сказала она самой себе. – Он любит меня и только меня. Все его поведение сегодня ночью доказывает это».

Она снова начала ласково поглаживать его по плечу.

– Я всегда в душе надеялась, что это произойдет, – сказала она.

Уэйд засмеялся и попытался встать с постели. Но она с отчаянием затрясла головой, не желая его отпускать, и обвила его талию своими длинными ногами.

– Не уходи, ведь здесь тебе так хорошо.

– Но так я могу просто раздавить тебя, дорогая, – улыбнулся он нежно, убирая прядку волос с покрытого испариной лба Шторм, – ты такая маленькая, такая хрупкая.

Шторм провела кончиком языка по своей верхней губе и произнесла озорным тоном:

– Хрупкая? Но ты всего лишь несколько секунд назад совершенно не помнил об этом.

Видя, что глаза Уэйда потемнели, она попросила его, раздвигая бедра: – Может быть, ты придумаешь что-нибудь, чтобы не давить на меня всем своим весом.

Ее откровенное движение, и дрожащий от вожделения голос заставили Уэйда приготовиться к новой атаке.

– Ты хочешь, чтобы я сломал себе спину? – спросил он хрипло, приподнимая над ней верхнюю часть тела.

– Да, – вздохнула Шторм, дрожа всем телом, когда Уэйд подсунул руки под ее ягодицы и слегка приподнял ее бедра над кроватью.

– Уэйд, – прошептала она единственное слово, сорвавшееся с ее уст, словно молитва. А он между тем, крепко держа ее бедра, медленно вошел в ее лоно.

Восточный край неба начал уже понемногу розоветь, когда Уэйд и Шторм утолили, наконец, свой ненасытный голод, утомившись после бессонной ночи. Шторм свернулась калачиком, уютно устроившись у него под боком, и моментально уснула с улыбкой на бледном и усталом, но счастливом лице.

Уэйд любит ее. Это было главное. Обняв спящую Шторм, вдыхая запах ее нежного тела, Уэйд не спал. Он мрачно глядел в окно, за которым занимался рассвет. Он все-таки сделал то, чего ни в коем случае не должен был делать. Он переступил через запрет и ему теперь нет прощенья. Он потерял контроль над собой. Шесть долгих лет он жил скрепя сердце, не смея делать то, что сделал сейчас. И самое страшное в его поступке то, что он дал Шторм надежду, которой не дано было никогда осуществиться.

Он обманул ее.

Шторм заворочалась во сне и прильнула к нему всем телом. О Боже, а что если она зачала ребенка от него?!

– Умоляю тебя, Господи, – горячо зашептал он, – не допусти этого. Обещаю тебе, что больше никогда не дотронусь до нее.

Он осторожно высвободил свои руки, в которых покоилось ее теплое, безмятежно спящее тело, нежно поцеловал разрумянившуюся во сне щеку и выскользнул из-под одеяла. Уэйд натянул брюки и накинул рубашку, не застегивая ее. Затем он подхватил свои сапоги, стоявшие рядом с парой изящных домашних туфелек. Бросив последний долгий взгляд на женщину, с которой он сегодня всю ночь занимался любовью, Уэйд быстро покинул комнату.

Шторм проснулась от ярких лучей утреннего солнца, бивших ей прямо в лицо. Она лениво потянулась, охнула от ломоты во всем теле и повернулась к Уэйду. И тут же надула губки от разочарования и обиды: он, оказывается, уже встал. Она ласково провела рукой по его подушке и положила ладонь на вмятину, оставшуюся от его головы. Мечтательная улыбка заиграла на ее губах. Она вспомнила в подробностях всю их ночь, все невероятные вещи, которые они выделывали друг с другом. Если ей нужны были доказательства любви Уэйда, то она их с лихвой получила этой ночью. Каждый его поступок, каждое движение, каждое ласковое слово ясно свидетельствовали о любви к ней. Тепло разлилось внизу ее живота. Что за счастье заниматься с ним любовью каждую ночь! Томная улыбка заиграла на ее устах, и она опять сладко потянулась. Нет, если они поженятся, они, пожалуй, убьют друг друга своей ненасытностью и неумеренными ласками.

Приподнявшись на локте, Шторм прислушалась к тишине, царящей в доме. Всё было подозрительно тихо. Может быть, Уэйд пошел искупаться на реку. Вдруг она услышала бой часов и задохнулась от изумления. Десять часов! Не может быть.

Джейк, наверное, умирает от голода. Вскочив с кровати, она торопливо умылась в белом тазике и оделась. Ровно через полчаса она вошла в комнату Джейка с сияющими глазами.

– Прости, что я так поздно принесла тебе завтрак, Джейк, – произнесла она, ставя перед ним блюдо с ветчиной и яичницей, а также поджаренный хлеб. – Я просто проспала.

Джейк взглянул на ее озаренное счастьем лицо.

– Похоже, вы с Уэйдом проболтали всю ночь, – сказал он.

– Значит, ты знаешь, что он вернулся? – Шторм старалась говорить обычным тоном, но голос выдавал ее.

– Да, я говорил с ним рано утром, – Джейк упорно избегал ее взгляда.

– Наверное, он тоже голоден. Я разыщу его и узнаю, сколько яиц разбить ему в яичницу на завтрак.

Джейк внезапно сосредоточенно занялся размешиванием сахара в чашке с кофе, и Шторм вся похолодела, сразу же догадавшись, что что-то случилось. И одновременно она поняла, что не готова выслушать то страшное, что сейчас скажет Джейк.

Она уже сделала движение, чтобы убежать из комнаты, но Джейк опередил ее.

– Его нет дома, дорогая, – произнес он надтреснутым старческим голосом. Холодный ужас почти парализовал Шторм. Она сцепила замком руки, чтобы не выдать их дрожи, и подняла на Джейка внезапно потемневшие глаза.

– Да? А ты знаешь, куда он поехал?

Джейк не отрывал взгляда от своего завтрака, и, казалось, миновала целая вечность, прежде чем он произнес своим сипловатым голосом: