Франсуа Деко - Приданое для Анжелики Страница 56

Что же здесь произошло?

Охотник на всякий случай приготовил прусские документы, после целого ряда проверок добрался до штаба антифранцузской коалиции, но сведения, полученные там, были противоречивы до крайности. Офицеры говорили, что генерал Клебер, хорошо понимающий, что лично его во Франции ждет гильотина, отчаянно сопротивлялся выходу из крепости, но его не слушали. Упоминали и о волонтерском полку, в котором служил Адриан Матье. После сдачи крепости французские офицеры построили солдат и спокойно повели их назад, во Францию, получать следующую боевую задачу.

Но главное состояло в том, что все говорили о женщине, подъехавшей в экипаже прямо к месту переговоров, к поляне у перелеска. Рассказчики единодушно сходились в одном. Поворот в переговорах произошел именно тогда, в тот же час.

«Неужели Анжелика предъявила очередной вексель? Но кому?» — недоумевал Охотник.

Двадцать три тысячи солдатских голов, выкупленных у верной смерти, наверняка стоили безумных денег. Но теперь должны были полететь другие головы — генеральские, причем по обе стороны линии фронта! С утратой этой крепости Франция теряла Пруссию, но получала двадцать три тысячи живых и боеспособных солдат.

Охотник продолжил расспросы и обнаружил, что это еще не конец. Следы непредсказуемой Анжелики Беро вели во Фландрию.

Он тут же двинулся туда и увидел то же самое. Солдат республики, обложенных со всех сторон, заведомо обреченных на смерть, беспрепятственно, под ничего не стоящее обещание больше не воевать, выпустили из осажденной крепости Валансьен. Охотник так и не выяснил точных цифр, но было похоже, что в эти дни противник сохранил жизни примерно сорока двум тысячам французских солдат. Ни одна штабная крыса не смогла ему объяснить, как такое могло получиться.

«Похоже, Анжелика Беро купила всех», — решил Охотник.

Анжелика с немым удивлением наблюдала за тем, что делал Адриан. Он с трудом подвинул к себе неподъемный чемодан, достал оттуда несколько пачек ассигнатов и попросил ее немного подождать. Это «немного» продлилось до вечера. Адриан так и бегал то к ней, то к офицерам, сидящим на поляне у перелеска.

Когда чемодан опустел, он запрыгнул в экипаж, хлопнул кучера по спине и приказал:

— Во Фландрию!

Таким она его прежде не видела. Адриан, прирожденный спекулянт, ни шагу не делал просто так. Уж Анжелика-то знала: там, где мсье Матье вкладывает один франк, он получает как минимум пять-шесть. Сейчас ее мнимый супруг пускал деньги по ветру с такой легкостью, словно это были мыльные пузыри.

— Зачем тебе это надо? — спросила девушка.

Адриан поморщился.

— Не хочу этих денег. Давят!..

— Давят? — изумилась Анжелика.

Адриан кивнул.

— Я знаю, что грязных денег не бывает. Отец много раз объяснял мне!.. Но эти я получил за оружие для Вандеи. Тошно мне от них.

— И что теперь?

Адриан улыбнулся.

— Попробую сделать то же самое во Фландрии. Там наших тоже обложили. Если получится, то мы с войной в расчете. Ни я ей не должен, ни она мне.

Анжелика не верила своим ушам, покачала головой и спросила:

— Ты хочешь отдать все свои деньги?

— Все, — подтвердил Адриан. — До последней ассигнации.

У крепости Валансьен повторилось почти то же самое. Адриан яростно торговался с группой высокопоставленных австрийских офицеров, упорно сбивал цену за солдатские головы до той суммы, которая у него оставалась. Видит бог, он это делал красиво!

— Чуть-чуть не хватает, — заявил Адриан, прибежав к ней. — У тебя что-то осталось? Не дашь взаймы?

Анжелика молча развязала свой узелок с двумя сотнями луидоров старой чеканки, последним, что у нее было. Разумеется, не считая начинки отцовской Библии и американского флота из ста трех кораблей, застрявшего сейчас где-то у порта Пондишери.

— Спасибо! — Адриан обрадовался и принялся рассовывать луидоры по карманам. — Я обязательно верну!

Когда первые колонны французов начали выходить из города, а солнце коснулось линии горизонта, он запрыгнул в экипаж, устало рухнул на сиденье рядом и вдруг повернулся к ней. В его глазах впервые не читалось ни отстраненности, ни раздражения.

— Знаешь, Анжелика, устал я от всей этой двусмысленности. Я ведь тебе ничего не должен? Разумеется, кроме двухсот луидоров.

Анжелика улыбнулась, пожала плечами и сказала:

— Кажется, ничего. А я тебе?

— Что ты! — Адриан замахал руками. — Мне тебя сам бог послал! Если бы не вовремя разбитое блюдо, то за фиктивный брак с целью уклонения от службы меня отправили бы не в армию, а на галеры.

Она рассмеялась, и Адриан вдруг протянул ей руку для пожатия. Как мужчине.

— Друзья?

Тут она замялась. Никуда не делось одно воспоминание, мешавшее ей, — тот старый детский розыгрыш, устроенный на пару с Терезией Кабаррюс. Анжелика почувствовала, что краснеет, и торопливо подала руку.

— Друзья.

Аббат перечитал донесение Охотника, и руки у него затряслись. Он достал список ценных бумаг, попавших в руки Анжелики Беро, отыскал тот единственный вексель, которым это можно было сделать, и ему стало плохо. Анжелика не просто продешевила! Она заплатила раз в пятьдесят дороже, чем стоили эти сорок две тысячи паршивых солдатских голов.

— Тварь!

«Или она взяла остальное наличными?» — подумал Аббат.

У герцога Брауншвейгского не могло быть таких денег. Ему нечем было расплатиться с этим долгом. На это и был расчет. Своим вмешательством Анжелика Беро сломала все, что только можно было.

Аббат резко выдохнул и, собираясь с мыслями, заходил по кабинету. Охотник мог и ошибиться. Не исключено, что солдат выкупил, скажем, Адриан Матье. Одна беда: мсье Матье показал себя абсолютно прагматичным человеком. Даром он не сделал ничего ни единого раза!

«Нет, не с чего ему меняться», — решил Аббат, подошел к карте и застонал.

Армия была обязана удерживать крепости, занятые республикой, до последнего солдата. Именно так, в прямом смысле! До тех пор, пока Аббат не введет в оборот несколько ключевых ценных бумаг. Теперь его безукоризненная схема треснула еще в одном месте. Помощь Спартака уже ничего не могла исправить.

Аббат яростно выругался, но принудил себя сесть и начал набрасывать тезисы для новой речи Робеспьера. Хочешь или нет, а надо объяснять французам, что там произошло.

Уже через день Робеспьер, новый вождь революции, поведал стране, что генерал Кюстин, как и предыдущий командующий — Дюмурье, просто агент английской клики. Не секрет ведь, что вплоть до последних дней всей французской революцией руководила именно Англия. Она оплачивала все те ужасы, которые произошли во Франции. Британия виновна в голоде, в репрессиях и в том, что в стране действовали антинародные законы. Теперь, как все понимают, все будет иначе.