Нэн Райан - Незабываемый поцелуй Страница 56

– Говорю тебе, я никогда…

– Можешь говорить что угодно, я все равно не поверю. Ты только что призналась, что видела этот крестик. Мы оба знаем где. – Он угрожающе склонился над Молли и тихо спросил: – Сколько жарких ночей этот крестик лежал на твоей груди, пока Малыш с тобой развлекался?

– Нет! – в ужасе воскликнула Молли. – Нет, нет, я никогда…

– Хватит. Тереза Кастильо мертва! Невинная девушка, которая никому не причинила вреда, убита твоим любовником. Все, что у меня есть, – это ты и крестик. – В его глазах появилось презрение. – Но крестик мне гораздо дороже тебя.

Молли чуть не плакала от обиды.

– Нет! – сердито выкрикнула она и импульсивно дернула за цепочку. – К черту тебя и твой драгоценный крестик! – Прежде чем Лу успел ее остановить, она зашвырнула цепочку как можно дальше, не задумываясь о последствиях. – Вот так! – крикнула она, глядя в его ошеломленное лицо. – Его больше нет, и ты никогда его не найдешь. Его нет, как нет девушки, которой он принадлежал! Как нет прошлого, в котором ты продолжаешь жить! Его нет, черт тебя подери, нет!

По щекам ее катились слезы.

Лу понадобилась минута, чтобы понять, что произошло. Он продолжал похлопывать себя по груди, пытаясь нащупать крестик. Шок на его лице сменился гневом, а потом лютой яростью. Он схватил Молли за плечи и притянул к себе.

– Я убью тебя, – процедил он сквозь зубы.

– Убей. Я устала от жизни, – пробормотала она, всхлипывая.

– Я убью тебя, – повторил он. На виске у него пульсировала жилка.

– Чего же ты ждешь? Убивай.

Молли не сомневалась в том, что он может ее убить, но видела, как отчаянно он борется с собой, не в силах это сделать.

Внезапно лицо его посуровело, в глазах заплясали дикие огоньки. Еще секунда – и он свернет ей шею.

Она смотрела на него сквозь слезы. В душе ее не было страха. Пусть скорее избавит ее от жизни, лишенной всякой радости.

– Черт возьми, – сказал он наконец. – Я не могу тебя убить. Не могу.

Испытывая отвращение к самому себе, Лу оттолкнул Молли. Она потеряла равновесие и упала. Он перешагнул через нее и пошел искать крестик, бормоча ругательства.

– Помоги мне! – приказал он, но Молли не подчинилась.

Весь остаток дня он ползал на четвереньках, тщетно пытаясь отыскать в траве маленький золотой крестик – единственное, что осталось от покойной Терезы. На закате он, к своему удивлению, понял, что не испытывает ничего, кроме смертельной усталости. Гнев испарился вместе с энергией. Ему хотелось вкусно поесть, помыться и лечь спать.

Лу направился к журчащему ручью, разделся и шагнул в холодную воду. Быстро сполоснув свое потное разгоряченное тело, он вышел на берег и стал одеваться, стуча зубами от холода.

Угрюмый и молчаливый, он вернулся к большому валуну, на котором сидела Молли. Взглянув на нее, вдруг почувствовал что-то похожее па жалость. Ему хотелось сказать, что он больше на нее не сердится, но, увидев его, Молли вскочила на ноги и пошла в сторону ручья.

– Куда ты?

– Купаться, – сказала она не оборачиваясь.

– Не ходи. Вода холодная.

– Мне все равно.

– Я сказал «нет». Ты простудишься.

– Но ты же искупался.

– Я был разгоряченным и усталым.

– Мне тоже надо сполоснуться.

– Солнце уже садится. Замерзнешь.

– Ничего страшного.

– А я говорю тебе, ты простудишься.

Она сделала пару шагов.

– Пожалуйста, вернись, – сказал Лу. – Ты можешь заболеть.

– А тебе не все равно?

– Нет. Я хочу проехать горы, пока не испортилась погода. Если простудишься, придется задержаться.

– Меня трогает твоя забота о моем здоровье.

Она отвернулась и пошла дальше.

– Бандитка, я запрещаю тебе заходить в воду!

– А я все равно зайду, охотник за головами. Это мое последнее слово!

– Черт возьми, ты простудишься!

Глава 35

– Апчхи!

– Ты простудился.

– Вовсе нет. Я… я… aп… aп… апчхи!

– Простудился.

– Нет. Это просто… а… ап… апчхи!

– Надо было поберечься.

– Апчхи! Я берегся… а… а… апчхи!

– Тебе не стоило купаться в холодной воде.

– Апчхи! Апчхи! Это точно.

– Может быть, остановимся на день? Отдохнешь немного, – сказала Молли с улыбкой.

– Нет. – Лу метнул на нее сердитый взгляд. – Большое спасибо, но со мной все в порядке. И перестань ухмыляться, не то я… я… а… а… апчхи!

Было раннее утро.

Молли проснулась оттого, что Лу громко чихал, и вдруг развеселилась. Он не велел ей купаться в холодной воде, а сам простыл! У него покраснели глаза и нос, и выглядел он не самым лучшим образом.

Молли заметила, что его бьет дрожь, и ее охватила жалость.

– Говорю тебе, давай остановимся. Вид у тебя нездоровый.

– Нет, мы поедем дальше. Седлай свою лошадь. – Он снова чихнул.

– Как скажешь.

Они свернули лагерь и тронулись в путь. К полудню зеленая долина Верде осталась позади. Они достигли устья гигантского каньона Оук-Крик.

Лу ехал впереди. Его лошадь забиралась все выше и выше по каменистому склону. Молли в изумлении разглядывала ярко-красный каньон со стенами высотой в несколько тысяч футов.

Их окружали скалы и утесы из розового, красного и золотого песчаника. Где-то поблизости журчал ручей. Они поднимались все выше, и Молли любовалась кристально-чистыми водоемами, где плескались стайки форели, сверкая на солнце золотистой чешуей.

Но Лу было не до красот пейзажа. У него болела голова, из носа текло, глаза слезились. Его знобило.

К ночи они забрались далеко вверх и выбрали широкую плоскую площадку из песчаника для ночного привала. Лу по-прежнему лихорадило, он совсем расклеился, но Молли ничего не сказал и метнул на нее сердитый взгляд, когда она спросила о его самочувствии.

Однако Молли и сама видела, как ему плохо. Он расстегнул портупею, бросил на землю и лег рядом с маленьким костерком. Молли опустилась перед ним на колени.

– Ты болен, – ласково произнесла она.

Лу посмотрел на нее из-под отяжелевших век.

– Немножко. Завтра все пройдет.

Он закрыл глаза.

– Хочешь есть?

Его зубы начали выбивать дробь.

– Я… не… голоден.

– Тогда возьми одеяло, ложись под выступом скалы и поспи.

– Я… сейчас… так и сделаю, – сказал он и тут же заснул.

Молли стояла на коленях и смотрела на своего похитителя. Его портупея и пистолет лежали в шести шагах от него, винтовка стояла возле каменной стены. Они были за пределами его досягаемости. Молли заволновалась: наконец-то у нее появилась возможность сбежать!

Она снова бросила взгляд на лицо спящего Лу, побледневшее под загаром, и отбросила жалость. Ведь Лу собирался сдать ее властям, не думая о том, что ее могут бросить в тюрьму, где она и проведет всю оставшуюся жизнь.