Николь Берд - Репутация леди Страница 56

– Я, оказывается, страшный человек, – со смехом сказала Мэдди, когда они с Фелисити остались одни.

Вдова тоже засмеялась, но почти сразу посерьезнела.

– Те, кто вас знает, не поверят чепухе, о которой она будет рассказывать. Но, Мэдлин, если цыгане действительно ушли…

– Кто этот лохматый человек? Я тоже это отметила. Подумать только, иногда миссис Мэшем может сказать что-то полезное! Вы считаете, что это тот же человек, которого вы видели в окне своего дома до пожара?

– Не знаю, но совпадение меня пугает. Может, мне стоит поискать, не сдается ли другой дом, куда бы я могла переехать?

– Вы помните, что об этом сказал папа. Ему нравится, что вы у нас. Он утверждает, что вы играете в шахматы ничуть не хуже Эйдриана, что вы прекрасная собеседница и что вы гораздо красивее моего мужа, хотя по этому вопросу позвольте мне иметь немного другое мнение.

– Ваш отец слишком добр. Я всего лишь пыталась помочь ему не скучать, когда лорду Уэллеру пришлось уехать. Я не думала, что…

– Да ведь это прекрасно, что вы так хорошо ладите, Фелисити. Если вы опять поселитесь в уединенном месте, папа будет о вас беспокоиться. Мне очень нравится ваше общество, а Эйдриан хочет, чтобы в доме было больше людей. Так что не убегайте…

– Я, конечно, вас не оставлю. – Казалось, эта мысль ее испугала. – Вы ведь так много сделали для меня, так помогли! Просто дело в том, что я не хочу навлечь на вас еще большие неприятности…

– Каким же образом?

– Если… – Фелисити сжала руки. – Это сложно объяснить. Когда я получу известие от своего кузена, я буду знать наверняка. Тогда я расскажу вам свою историю, Мэдлин. Я не хотела вас обманывать, поверьте. – После этого загадочного заявления Фелисити повернулась и побежала наверх, в свою комнату.

Мэдди осталась, и ее мысли, как обычно, вернулись к Эйдриану. Где он будет сегодня ночью? Остановится в гостинице или будет ночевать в лесу, преследуемый этим безумным человеком? «Ах, дорогой! Какой же это странный и печальный брак!»

Мэдди почти забыла, что их союз задумывался как ширма, чтобы спасти ее имя и репутацию. А теперь у нее настоящий брак, и титул, и богатство в придачу. А еще у нее будет – если все пойдет хорошо – здоровый ребенок – частичка Эйдриана, которая всегда останется с ней. Эта мысль согревала сердце.

Может быть, это будет мальчик, с таким же красивым лицом, как у его отца, или девочка с темными, как у него, волосами и чистой кожей? Мэдди отдала бы все, кроме ребенка, чтобы только вернуть мужа.

Спустя неделю после отъезда Эйдриана Мэдди и Фелисити отправились в деревню, чтобы купить ниток и заглянуть на почту – справиться, нет ли для них писем. Последние несколько дней прошли спокойно, и Мэдди надеялась, что все неприятности позади. А еще она надеялась получить весточку от Эйдриана. Даже короткая записка, что у него все в порядке, успокоила бы Мэдди.

К сожалению, по почте не пришло ничего, кроме счетов для отца. Однако Фелисити получила письмо. Почтмейстер посмотрел на нее с любопытством, так как вдове редко приходила корреспонденция.

– У вас появился поклонник, а, миссис Барлоу? – игриво спросил он.

– Прекрасная погода, не правда ли? – был ее ответ.

Они вышли на улицу, и Фелисити, взломав восковую печать, развернула лист. Ей пришлось остановиться, чтобы прочесть письмо, написанное убористым почерком.

– О Господи, – пробормотала она, – этого я и боялась. Мэдлин, нам надо возвращаться домой. Я должна поговорить с вашим отцом. Я очень сожалею, но мне, по всей видимости, придется покинуть деревню.

– Почему? – спросила Мэдди, но увидела, что несколько женщин остановились возле них и с любопытством ожидают ответа Фелисити. – Вы правы, мы не можем разговаривать здесь.

Сложив почту в корзинку, где уже лежали мотки ниток, подруги направились в сторону дома. Мэдди не терпелось услышать, отчего, читая письмо, подруга нахмурилась и на ее лице появилось выражение озабоченности.

Они уже отошли на порядочное расстояние от деревни, когда Мэдди почувствовала какой-то дискомфорт – будто кто-то за ней наблюдает. Она почти физически ощущала на своей спине чей-то взгляд.

Она окликнула шедшую впереди Фелисити и спросила, чувствует ли она то же самое.

– Вам не… – сказала Мэдди, но ее перебил какой-то резкий звук. Перед ними на землю упало несколько зеленых веток.

Фелисити вскрикнула. Мэдди вдруг все поняла.

– Бежим! – крикнула она и, схватив подругу за руку, потащила ее за собой через рощицу в надежде, что деревья помешают стрелявшему прицелиться.

К счастью, подруги уже были почти у самого дома, а Мэдди с детства знала в этой роще каждую тропинку. Пришлось бежать окольным путем, но это было безопаснее, чем идти по проторенной дороге.

Дом выглядел мирным и тихим, настоящим убежищем.

– Слава Богу, что нам удалось убежать, – отдышавшись, сказала Мэдди. – Не могу поверить, что он все еще здесь. Я думала, он последует за Эйдрианом. Но если кузен здесь, то, может быть, и Эйдриан вернется, чтобы защитить нас? – В сердце Мэдди забрезжила надежда.

– Возможно, это не то, что вы думаете, – сказала Фелисити, тоже тяжело дыша.

– Давайте войдем в дом. Мы выпьем чаю, а вы мне расскажете все, что захотите. Но предупреждаю, Фелисити, если дело касается вашего переезда, папе это не понравится.

Фелисити пока не стала ничего объяснять. Мэдди открыла парадную дверь – она знала, что Бесс оставит ее незапертой, ожидая их скорого возвращения.

В холле было тихо и пусто. Отец скорее всего отдыхал, а Бесс возилась на кухне. Если подруги пропустили ленч, Бесс наверняка оставила им бутерброды, подумала Мэдди и вдруг услышала какой-то шум в гостиной.

Отец редко бывал в этой комнате. В ней обычно собирались женщины, а еще там принимали визитеров. Может быть, кто-то прибыл с визитом?

Мэдди поставила на столик корзинку, поправила у зеркала прическу и повернулась в сторону гостиной.

– Пойду позабочусь о чае, – сказала Фелисити. – А потом все вам объясню.

Мэдди вошла в гостиную и в недоумении остановилась. Ее отец сидел в своем кресле, сбоку от камина. С другой стороны спиной к стене стоял какой-то человек.

Сердце Мэдди дрогнуло. У мужчины были темные лохматые волосы, падавшие ему налицо. Рваная и грязная одежда висела на нем лохмотьями. В руках он держал ружье.

– Папа! – крикнула Мэдди.

– Успокойся! Все обойдется.

Лохматый поднял ружье, и Мэдди задержала дыхание, но он просто хотел показать, чтобы она отошла в сторону. Она сделала два шага и остановилась. А как же Фелисити?

Незнакомец не отрывал взгляда от открытой двери. И тогда до Мэдди дошло. Этот человек хочет убить Фелисити! Он стрелял в Фелисити, а не в нее. Это тот самый лохматый незнакомец, который смотрел в окно дома Фелисити, должно быть, это он и поджег дом. Но почему?