Джулия Лэндон - Скандальный дневник Страница 56

Когда Эвелин спустилась к ленчу в своем любимом платье, в холле ее встретил Бентон.

— Маркиза и баронесса желают поговорить с вами, миледи, они ждут вас в комнате для завтраков, — сообщил он.

При мысли об очередной беседе с матерью и свекровью у Эвелин испортилось настроение.

Двери террасы были распахнуты, комната купалась в ярких солнечных лучах. Когда Эвелин вошла, ее мама встала, а маркиза отложила свое вышивание.

— Доброе утро, мама, — бодро сказала Эвелин, целуя баронессу в щеку. — Здравствуйте, леди Садли. Как вы себя чувствуете?

Маркиза внимательно посмотрела на нее:

— Прекрасно. А ты, Эвелин?

— Просто замечательно, — ответила Эвелин, лучезарно улыбнувшись.

— Милая, мы тут с Аннетт поговорили, — начала ее мать, — и пришли к выводу, что тебе не хватает какого-то дела. Если ты будешь чем-то занята, твои мысли не будут блуждать неизвестно где.

— Нельзя допустить, чтобы мысли ушли слишком далеко, а то их потом не дозовешься, — со смехом заметила Эвелин, взяла со стола вазу и залюбовалась цветами. — Тепличные цветы так радуют в это время года, правда?

Баронесса взглянула на цветы, потом на дочь.

— Конечно, дорогая.

— Сегодня чудесный день для прогулок, не так ли? — перебила ее Эвелин. — Поздней осенью в здешних краях очень редко бывает такая погода.

— Ты не хочешь меня слушать, Эвелин?

Но Эвелин не успела ответить, потому что в этот момент дверь широко распахнулась, и в комнату вошел улыбающийся Натан.

Эвелин еще никогда не видела мужа таким энергичным и веселым. Высокий и крепкий, он смотрел на присутствующих ясными голубыми глазами, блестевшими от восторга.

— Доброе утро, дамы, — произнес он с галантным поклоном, потом беззастенчиво притянул Эвелин к себе и поцеловал в губы.

— Натан! — укорила его маркиза.

Он отпустил жену, подмигнул ей и обернулся к своей матери:

— Надеюсь, мама, тебе понравился ленч. — Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку. — После еды всех вас ждет одна интересная игра, — пообещал он с усмешкой.

— Что такое? — с явным отвращением повторила маркиза. — Какая еще игра?

— Соревнование по стрельбе из лука, — ответил Натан и взглянул на Эвелин. — Моя жена думает, что сумеет меня победить.

— Хвастаться нехорошо, Эвелин, — упрекнула маркиза.

— А я и не хвасталась, мама, — сладко пропела Эвелин. — Я просто констатировала факт. А Натана это задело.

— Мы будем соревноваться на открытом воздухе? — поинтересовалась маркиза у сына.

— Много лет назад ты запретила мне пользоваться луком и стрелами в доме, поэтому мы отправимся на западную лужайку.

— Я не знала, что Эвелин увлекается стрельбой из лука, — фыркнула баронесса.

— Ох, мама, ты еще многого обо мне не знаешь, — сказала Эвелин, подмигнув.

Натан засмеялся, а баронесса одарила дочь сердитым взглядом.

Но ничто не могло испортить настроения Эвелин. За последние два дня в ней что-то изменилось. Это было похоже на поворот корабля в океане. Судно медленно, почти незаметно меняет маршрут и плывет по волнам в другую сторону.

Эвелин тоже изменила курс, и теперь перед ней расстилалось открытое море, маня новыми горизонтами. Ей не терпелось поскорее узнать, что же там, впереди.

Их матери, жалуясь на холод, не пошли на соревнование по стрельбе из лука, а отцы взяли на себя роль судей. Эвелин и Натан устроили поединок. Эвелин выиграла с перевесом в два очка, хотя маркиз с бароном поспорили насчет одного ее выстрела: она попала на линию между золотым и красным кружком, и вопрос состоял в том, как засчитать результат.

Впрочем, это было не важно: в любом случае она оставалась победительницей. Хотя Эвелин подозревала, что последний очень неудачный выстрел Натана (его стрела вообще не попала в мишень) не был случайностью: возможно, муж промахнулся нарочно, чтобы дать ей преимущество.

После ужина Натан предложил поиграть в шарады. Их родители без особого энтузиазма восприняли эту идею. Отец Эвелин попытался отказаться, сославшись на усталость, но Натан настоял. Они играли довольно долго, пока маркиза не взмолилась о пощаде.

Эвелин проводила родителей в их покои.

— Я рад, что ты, наконец, образумилась, — сказал отец и крепко ее обнял. — Мы очень волновались за тебя.

Она улыбнулась:

— Назавтра мы с Натаном придумали новое развлечение для всех нас — пойдем гулять в лес. Предупреждаю: прогулка будет долгой.

Услышав это, ее отец встревожено посмотрел на жену. Баронесса пожала плечами:

— Не будем загадывать, милая. Погода может испортиться.

— Я думаю, мама, завтра будет чудный день. Будьте готовы, скажем, к половине восьмого. Мы хотим выйти пораньше.

— Ну что ж… хорошо. Спокойной ночи, милая.

Эвелин хитро улыбнулась и направилась в свои покои.

Думая о Натане, она переоделась ко сну, легла в постель и, повернувшись к окну, стала смотреть на звездное небо. Только она начала засыпать, как дверь отворилась, и вошел Натан — босиком и в ночной рубашке.

Он забрался к жене под одеяло и поцеловал ее в плечо.

— Не хочу тебя беспокоить, но у меня весьма неожиданная новость, — шепнул он.

— Какая же? — спросила Эвелин, поворачиваясь к нему лицом.

— Когда я предложил завтра покататься на лодках, отец сообщил мне, что они уезжают.

Эвелин ахнула от радости.

— Вот это да! А я сказала своим, что мы пойдем в лес! Они оба расхохотались.

— Подозреваю, что чета Брэнтли досрочно покинет нас вместе с четой Грей.

— Думаешь, уедут все?

— Конечно. Похоже, мы их успокоили. — Он игриво куснул ее в плечо. — Отец сказал, чтобы мы продолжали налаживать отношения.

— Понятно. — Она дотронулась пальцем до его лица и погладила губы. — А он не сказал, как именно это делать?

— Разумеется, не преминул, но у меня есть идея получше. Хитро усмехнувшись, Натан сунул руку ей под рубашку и обхватил ладонью мягкую грудь.

Они занимались любовью медленно, наслаждаясь, друг другом, и вместе достигли удовлетворения. Потом Эвелин лежала, убаюкиваемая мерным дыханием мужа. Ей всегда было очень спокойно в его теплых и надежных объятиях.

На другой день, вскоре после ленча, Эвелин и Натан стояли на аллее перед домом и махали вслед карете, в которой их родители уезжали из аббатства Истчерч, предоставив своим детям самим заботиться о себе.

Когда карета скрылась за поворотом, Эвелин искоса взглянула на мужа. Он ответил ей улыбкой.

— Ну вот, теперь мы с тобой одни, — произнес он.

— Слава Богу!

— Не желаешь прокатиться верхом?