Валери Кинг - Плененные сердца Страница 57

Ее стоны прекратило похлопывание чьих-то рук.

Психея быстро оглянулась и, к своему удивлению и ужасу, увидела, что это Зевс собственной персоной аплодирует дочери. Она ахнула, как и Афродита, ухватившаяся за край своей колесницы, словно вот-вот должна была разразиться катастрофа.

32.

– Прекрасно, моя милая! – воскликнул Зевс, презрительно скривив улыбке губы. – Я всегда думал, что, родись ты смертной, ты бы стала непревзойденной актрисой. У Уильяма Шекспира собралось бы вдвое – нет, втрое больше зрителей, если бы ты играла хоть в одной из его пьес. Но я в жизни не слышал такого вздора, каким ты пытаешься забить голову своему бедному ребенку. Пора бы уж тебе позволить ему стать мужчиной. Его первый долг перед женой, а не перед тобой, и я очень рад, что он наконец-то это понял.

– Папа, – проговорила ошеломленная Афродита. – Я… я просто не понимаю, что вы имеете в виду. Конечно, первый его долг по отношению к жене, и он может поступать как ему угодно. Но мне кажется, я не слишком много требую, когда прошу его считаться и с моими чувствами.

– Вздор! – отвечал Зевс. – Ты хочешь, чтобы он по-прежнему оставался любимым птенчиком в твоем гнездышке, но этому не бывать! Ты должна понять, что он его уже покинул!

Златокудрая и прекрасная открыла было рот, чтобы возразить, но Зевс поднял руку:

– Довольно!

Афродита быстренько прикусила губу. Она слишком хорошо знала своего отца, чтобы с ним спорить.

Удовлетворенный тем, как он без особых хлопот усмирил Афродиту, Зевс подошел к Психее. Остановившись перед ней, он слегка ущипнул ее за локоть.

– А тебе, детка, – сказал он ласково, – пора оставить привычку тащить все, что тебе понравится. Ты меня поняла?

Психея почтительно поклонилась:

– Да, царь богов, – с трудом выговорила она. Как бы он ни был добр, он все-таки был Зевс, и она робела в его присутствии.

– Вот и умница, – похвалил он. – И еще кое-что. Я требую, чтобы ты вернула все вещи, спрятанные у тебя, их законным владельцам с письменным извинением.

– Я немедленно сделаю это, как только вернусь на Олимп, – поспешно уверила его Психея.

– А что до моего бюста, который стоит сейчас в гостиной у леди Эль…

При этих словах утраченная было ею смелость вернулась к Афродите.

– Этот бюст принадлежит мне, отец. Вы же сами подарили его мне много сотен лет назад, разве вы забыли? И хотя у меня нет доказательств, я уверена, что это Психея украла его у меня.

Зевс взял Психею за подбородок. Заглянув ей прямо в глаза, он сказал:

– А теперь говори только правду. Бабочка. Это ты украла бюст?

– Да, простите, пожалуйста.

– Ну вот видите! – торжествующе воскликнула богиня любви. – Это просто какое-то преступное создание. Вы понимаете теперь, почему я была в таком отчаянии от мезальянса моего сына с этой… этой смертной?

Психея увидела, как глаза Зевса загорелись гневом. Осторожно отпустив ее подбородок, он быстро повернулся и, выхватив из облаков молнию, запустил ею в свою дочь.

Молния ушла в землю в нескольких дюймах от ног Афродиты, спугнув стаю голубей.

– О, папа, терпеть не могу, когда вы так делаете! Посмотрите только на мое новое бальное платье. Искры прожгли в нем дырки.

Зевс покачал головой:

– Раз мы уж заговорили о преступных созданиях, то ты – самое невыносимое создание из всех моих детей. А теперь уходи, пока я не ударил молнией прямо в твою повозку. Тогда придется тебе идти на бал пешком.

Испуганная Афродита в одно мгновение очутилась в колеснице и вскоре исчезла со своими голубями в звездном небе.

– А что касается моего изображения, – продолжал Зевс, обращаясь к Психее, – я навсегда отдал его леди Эль и ее наследникам. Не расстраивайся из-за Афродиты, крошка Бабочка. Ты же знаешь, что на словах она гораздо хуже, чем на деле.

– Наверное, вы правы, но она не оставляет меня в покое со своими замечаниями. Как я ни стараюсь привыкнуть к ее постоянным придиркам, иногда они меня прямо-таки выводят из себя, – вздохнула Психея.

– Значит, мне придется с ней поговорить. Ты хорошая девочка. Психея. Поступай, как я тебе сказал, и все будет прощено и забыто.

– Благодарю вас.

Повинуясь внезапному побуждению, она поцеловала его в щеку. В ответ на это он, как добрый дедушка, ласково ее обнял.

Затем, отпустив ее, он обратился к Эроту:

– А тобой, внучек, я горжусь. Сегодня ты вел себя как настоящий мужчина. А теперь, когда все уже почти устроилось в – как это место называется? – в Бедфордшире, давайте вернемся на Олимп и предоставим смертных самим себе.

– Дедушка, – робко произнесла Психея. Сердце ее сжималось от страха, как бы ее просьба не прогневила Громовержца. – Пожалуйста, позвольте мне, – она оглянулась на мужа и улыбнулась ему, – позвольте нам остаться. Я очень хочу узнать, какая судьба постигнет Эвелину. Я, конечно, не должна была являться сюда и заниматься делами смертных. – Она увидела на лице его неудовольствие и поспешно продолжала: – Уверяю вас, я делала это не для забавы. Дело в том, что я всегда очень привязываюсь ко всем, кому я пытаюсь помочь, и особенно к Эвелине. Пожалуйста, скажите, что вы согласны разрешить мне остаться.

– Не слушайте ее, дедушка, – вмешался Эрот, надеясь смягчить гнев грозного тучегонителя. – Она не знала, как вы не любите такие проделки. Я уверен, что…

Зевс покачал головой:

– Я не сержусь, Эрот. Последние несколько десятилетий я все знал о ее приключениях. Боюсь, я слишком снисходителен, и это не идет на благо здешним обитателям. Ты же видишь, к чему это привело с твоей матерью. У кого еще найдется такой несносный, избалованный ребенок? – Вздохнув, он обратился к Психее: – Так и быть. Вы с Эротом можете остаться, но только пока все не устроится. Тебе нет необходимости рассказывать мне, какой нелегкой была твоя жизнь на Олимпе, Психея. Если твой муж будет не в состоянии тебя развлечь, приходи ко мне. Мы придумаем что-нибудь получше твоих забот о смертных. Я не могу позволить тебе больше запутывать и мутить их жизни. Они обойдутся и без нас. Когда-нибудь тебе не избежать ошибки, и будущее их окажется безнадежно испорченным. Уж поверь мне. Обещай, что больше ты никогда не станешь вмешиваться.

– Конечно, дедушка! Больше никогда. Я обещаю.

– И чем бы все это ни кончилось, ты должна вернуться на Олимп с рассветом, а не то я последую совету твоей свекрови и сошлю тебя на реку Стикс.

Взмахнув рукой, Зевс исчез в направлении Олимпа. Только громкий раскатистый смех долетел до них с порывом ветра.

Психея тут же забыла об Эроте и, не сказав ему ни слова, помчалась по ступеням террасы к статуе Артемиды. Подбежав к скамье, на которой сидели, тихо беседуя, Аннабелла и Шелфорд, она сильно ущипнула Аннабеллу за ягодицу. Девушка вскочила, и Психея ловким движением расстегнула на ней пояс.