Дебра Маллинс - Сладкий грех Страница 57

Но сегодня… Сегодня ей представлялся последний шанс украсть у судьбы Несколько мгновений счастья, которые потом она будет хранить в памяти до конца своих одиноких дней. Потому что она наверняка знает, что другого такого мужчину она не встретит никогда. Только что он открыл ей свою душу. Наверное, настало время сделать то же самое и ей.

— Как ваше имя, ваша милость?

Она отступила на шаг, медленно расстегивая перчатку. Он неотрывно следил за движениями ее рук.

— Торнтон.

— Торнтон Матертон, герцог Вайльдхевен?

Она медленно сняла перчатку с руки.

— Вообще-то, мое полное имя Торнтон Элистер Эдвард Гидеон.

Он продолжал пристально смотреть на нее, пока она неспешно избавлялась от второй перчатки.

— А я Миранда Катерина. — Она улыбнулась и положила перчатки на стол. — Маме очень нравился Шекспир.

Она принялась вытаскивать шпильки из волос. Черные как смоль локоны рассыпались по плечам, доставая до пояса. Она положила шпильки на тот же стол и потрясла головой. Ее распущенные волосы сверкали в свете лампы подобно черному янтарю.

— Миранда, — хрипло прошептал он. — Что ты делаешь?

— Я передумала.

Она взяла его руку и прижала к своей груди.

Прикосновение к ее податливому телу разбудило в нем тщательно сдерживаемое желание. Он обхватил ее за талию и властно привлек к себе. Ее женственная фигурка и его мужественное тело гармонично слились, как две половинки одного целого. Губы ее цриоткрылись, а веки опустились. Он чувствовал, как под его рукой твердеет ее сосок.

— Не нужно со мной играть, Миранда, — предупредил он, сходя с ума от ее запаха. — Я слишком сильно тебя хочу.

— Это не игра. — Она обвила руками его шею, прижимаясь к нему еще сильнее. — Я хочу, чтоб ты занялся со мной любовью, Торнтон.

— Ты же сказала, что не станешь ничьей любовницей.

Он припал к ее шее, легонько покусывай.

— А этого и не будет. — Она выгнула шею, позволяя ему захватить как можно больше. И взглянула на него потемневшими глазами, затуманенными греховной страстью. — У нас есть только эта ночь, Торнтон. Если ты не можешь принять мои условия, я уйду.

— Неужели ты сможешь так просто уйти?

Он потянул за лиф ее вечернего платья, провел языком по обнаженным выпуклостям декольте.

У нее перехватило дыхание, от изумления и неожиданности она тихонько вскрикнула, чем крайне его позабавила. Он запустил пальцы в вырез ее платья. Нашел и потеребил сосок.

— А ты сможешь так просто меня отпустить? — Она застонала, когда он коснулся наиболее чувствительной точки. — Пожалуйста, Вайльд, только скажи «да». Скажи, что мы сможем провести эту ночь вместе.

— Мы будем вместе этой ночью. — Он закрепил свои слова таким головокружительным поцелуем, что она от избытка чувств впилась ногтями в его плечи и стала об него тереться. Закончив ее целовать, он зажал зубами ее нижнюю губу. Сознание его затуманилось; кровь застучала в висках, требуя, чтобы он овладел ею. Здесь. Сейчас.

— Завтра поговорим, — выдавил он.

— Поговорим. Хорошо. А теперь целуй меня, пока я не сошла с ума.

Он впился губами в ее губы, крепко прижимая к себе, запустив руку в ее черные как смоль волосы. Она выгнулась ему навстречу, беззвучно призывая: «Ближе! Крепче! Сейчас!».

Не в его правилах было разочаровывать даму.

Глава 16

Он так ловко и умело ее раздел, что у нее даже дыхание перехватило. Из одежды на ней остались только сорочка и чулки, остальные вещи он небрежно отбросил в сторону. Движения его были быстрыми и точными, лицо сосредоточенным. Тело ее обмякло, ноги сделались ватными, она охотно позволяла ему делать с собой все, что заблагорассудится. Он прислонил ее к фортепиано, поймал губами сосок прямо сквозь тонкую материю сорочки. Она тихонько вскрикнула, когда волна наслаждения разлилась по всему ее телу, вцепилась ему в волосы, а он тем временем обхватил руками ее ягодицы и стал об нее тереться.

Ей следовало бы испугаться. Она была девственницей. Но для своих лет она уже видела и слышала достаточно, чтобы не покрываться застенчивым румянцем. Втайне ей всегда было интересно узнать, каково это — переспать с мужчиной. Это явно не было больно — за исключением, разве что, первого раза, если верить рассказам других женщин. В противном случае женщины просто не стали бы этим заниматься. И она знала, что Вайльд, то есть Торнтон, будет с ней осторожен.

Он зарылся лицом между ее грудей, затем взялся зубами за ворот ее сорочки, пытаясь стянуть ее вниз. Она испуганно вздрогнула, и он отпустил добычу, улыбаясь ей с довольным видом.

Она в ответ тоже схватила его за рубашку и попыталась вытянуть ее края из-под пояса брюк. Удалось ей это лишь отчасти.

— А как тебе это, испорченный мальчишка?

— Хочешь немного испорченности?

Его дерзкая ухмылка одновременно интриговала и заставляла понервничать. Он стащил рубашку через голову, разрывая завязки, и швырнул ее на пол. Пока она пялилась на его обнаженный торс, он закрыл крышку фортепиано. От звука музыкального инструмента она даже подпрыгнула. А потом вскрикнула от неожиданности, когда он обхватил ее за талию и усадил сверху на крышку.

Теперь их лица были на одном уровне, сердце ее билось так бешено, словно норовило вырваться из груди. Какое- то время он просто смотрел ей в глаза, затем его руки скользнули под подол сорочки, поглаживая обтянутые чулками икры и кружевные подвязки, и лишь потом коснулись обнаженной плоти. Она не произнесла ни слова. Просто наблюдала. Ощущала. Губы ее приоткрылись.

Он коснулся пальцами ее промежности, после чего обхватил ее ягодицы обеими руками и притянул к себе. От такого рывка сорочка ее подскочила до самой талии.

— О боже! — Она схватила его за плечи и залилась краской, когда его взгляду открылось ее неприкрытое интимное место. Она едва не вырвалась из его рук, но то, с какой нежностью он ею любовался, заставило ее остаться на месте. Он медленно поднял на нее глаза.

— Вот что значит испорченный, — прошептал он, наклоняясь, чтобы неторопливо, со знанием дела ее поцеловать. Тем временем он поглаживал пальцем ее увлажнившиеся складочки. Она застонала, жадно целуя его в ответ, сильнее раздвигая ноги.

— А еще вот это.

Он опустил голову к ее груди и легонько укусил за сосок. Пальцы его тем временем продолжали ласкать ее между ног.

Голова ее запрокинулась назад, глаза закрылись, и она вцепилась в него обеими руками.

— И вот это, — промурлыкал он, укладывая ее на спину прямо на фортепиано. Затем голова его резко нырнула вниз, и она почувствовала прикосновение языка у себя между ногами.