Шахразада - Влюбленный халиф Страница 59

— Я подумал, добрые мои друзья, что в нашем прекрасном городе найдется место для истории всех миров и народов. А потому стоит, вспомнив великую Индию — страну тысячи княжеств, вспомнить и не менее великий Египет — черные земли Кемет, страну тысячи правителей…

— Мальчик, ты будешь сооружать гробницу каждому из них?! Или в городе появится столько же храмов, сколько правителей видела та черная земля?

— О нет, мой друг, я ничего такого делать не буду. Я вспомню историю лишь одного города, который как губка впитал историю великого Египта за все тысячи лет. Те тысячи лет, что стояли на берегу великого Нила столицы всех его правителей, всесильных и бессильных фараонов. Я вспомню лишь историю Фив с удивительным храмом храмов — огромным Карнак-Луксором.

— Воистину, город этот достоин того, чтобы украсить собой наши необъятные земли… Еще в те годы, когда я был юн и учился магии, слышал я от учителей своих учителей похвальные слова, что произносили они о магии жрецов этого храма, об их удивительной силе и умении, способных обмануть само непобедимое Время…

— Это и в самом деле так. Хотя маги, конечно, не смогли время обмануть, но тешили себя мыслью, что сие им почти удалось.

— Победить время не дано никому, — печально заметила Хаят.

— Однако некоторым, конечно, не людям, удается его обмануть, — ответил ей Алим.

Они улыбнулись друг другу: ведь им-то удалось…

— Итак, мои хитрые друзья, перенесемся же мысленно на берега Нила, в земли Верхнего Египта. Оттуда уже недалеко и до первых его порогов, до нубийских земель. Две тысячи лет назад великие Фивы стали очередной столицей фараонов. Земли на полудне были уже покорены, правила Верхним и Нижним Египтом уже восемнадцатая династия.

Это, пожалуй, самые известные времена в жизни древней земли Кемет, да простят меня всеведущие мудрецы и маги. Это самые известные времена для любого, кто хоть раз погружался в исторические жизнеописания. Ибо эту династию прославили Тутмос III и его гордая соправительница Хатшепсут — женщина-фараон, Аменхотеп IV — бунтарь, известный под именем Эхнатона, его прекрасная жена Нефертити, юный Тутанхамон, покорный жрецам Амона…

Фивы, известные в те давние времена как Уасет, зовутся сегодня Аль-Кусур или Луксор. Это красивое название не имеет отношения к Египту. Когда-то римляне, дойдя до этих мест, дали поставленному здесь укрепленному лагерю название «кастра». Отсюда и арабское Аль-Кусур или Луксор, как называли это место правоверные странники, пришедшие на черную землю Кемет пять сотен лет назад.

Затерянные в песках близлежащей пустыни храмы и здания Фив были почти забыты, лишь феллахи соседних деревень почитали эти удивительные строения, как они считали, созданные джиннами и засыпанные потом песком, дабы люди не увидели, сколь бессильны они рядом с духами огня.

Так бы и стояли заброшенными храмы и дворцы, если бы всего сотню лет назад не отправил наместник Александрии экспедицию вдоль всего великого Нила — отца всех народов этой древней земли. Странники поднимались вверх по реке на парусных судах и, подойдя к первым порогам, увидели полузасыпанные песками величественные колонны. То была колоннада Луксорского храма — южного дома бога Амона. Нанеся удивительное древнее творение на карту, путешественники собирались отправиться дальше. Но тут в свете заходящего солнца разглядели они самый большой и загадочный храм некогда великих Фив, расположенный рядом с деревушкой Карнак.

Тысячами загадок обогатила наши знания великая черная земля, земля магии и химии, истории и великой астрологии… В значительной степени все эти науки развивали жрецы. Однако более преуспели именно жрецы храмов Карнака. К сонму великих знаний они добавили и зодчество, ибо здесь были придуманы те самые лотосовые капители колонн, именно здесь подняли в воздух и поставили на нужное место огромные плиты, из которых сложены храмы. Именно те, кто создал Карнак, пошли против традиции, создав храм, подобный театру, и запутав его так, что напоминал он более лабиринт.

Должно быть, не отыщешь в мире более сложного сооружения с множеством коридоров, тесных ниш и камер, колонн, статуй богинь, галерей сфинксов. Поражают воображение спокойный блеск священных озер и руины блоков с рельефными рисунками. Здесь можно заблудиться, как в узких улочках ромейского города.

— И такой город-лабиринт ты мечтаешь установить?

— Думаю, что он украсит наш Медный город и заставит задуматься…

Мераб отвечал рассеянно. И Алиму вдруг стало ясно, что его юный друг-освободитель исчезает, а на смену ему приходит правитель, мудрый и, похоже, лишь снисходящий до объяснения своих деяний.

«Ну что ж, сего и следовало ожидать, — подумал маг. — Да, наши знания останутся ему нужны, но перестанут быть необходимы, ибо юный халиф сможет и сам решить сотни задач, которые ему поставит жизнь».

— Не обижайтесь на меня, добрые друзья. Иногда мои мысли столь заметно обгоняют слова, что приходится останавливаться только для того, чтобы понять, что уже сказано, а о чем только предстоит сказать.

— Нам невместно обижаться на создателя города, на Избранного, — за двоих ответила Хаят.

— Однако мне неуютно, оттого что вы перестаете быть моими друзьями, превращаясь в почитателей или смиренных сограждан. Слушайте же, что было дальше…

Загадка этого древнего храма разрешилась весьма просто: оказалось, что храм Амона в Карнаке подобен луковице. Он, центральное святилище главного бога страны, строился, достраивался и дополнялся в течение двух тысячелетий сотнями фараонов и правителей, каждый из которых почитал своим долгом оставить след — статую, пристройку, барельеф, но обязательно оставить. Великие же фараоны не ограничивались колонной или статуей, они словно соперничали с предшественниками, и соперничество это растянулось на столетия. Похоже, каждый из них стремился лучше прочих угодить Амону.

Летописцы считают, что время создания основания карнакского храма относится ко времени правления одиннадцатой династии. Именно тогда Фивы превратились из незначительного поселения в крупный процветающий город в среднем течении Нила — здесь пересекались пути из Нубии и Пунта, с Красного моря и больших оазисов западной пустыни. К началу правления двенадцатой династии культ Амона уже главенствовал в Фивах. К этому времени относится и сооружение первых огромных его строений.

— И вновь я перебиваю тебя, юный халиф, — заговорил Алим. — Откуда, во имя всех богов, знаешь ты все это?! Я могу поклясться, что для обретения подобных знаний тебе бы понадобились годы и годы. Ты же столь юн…