Джейн Фэйзер - Бархат Страница 6

Он хотел держать под контролем всю Европу, но придет время, когда попранные и униженные им страны объединятся в союзы и поднимутся против тирана, потому что им уже нечего терять. А когда это произойдет, на плечи простых французов ляжет необходимость расплачиваться по долгам Наполеона, которые возросли из-за его непомерных амбиций. Так что попытка низвергнуть Наполеона вовсе не означала измены Франции.

И Габриэль де Бокер как раз была таким человеком, который мог быстро добывать необходимую в этом плане информацию. У других агентов подобные задания заняли бы не один месяц.

Но лорд Прайд не нанимал женщин.

Он рассматривал девушку в наступившей тишине. Ей не хватает женственности, раздумывал он, той слабости и беззащитности, которые, по его мнению, были свойственны женскому полу. Габриэль была гибкой станом, но сильной, с несгибаемым характером. Безусловно, она обладала чувством юмора, и было в ней еще что-то такое, что было у каждого хорошего шпиона, – Натаниэль сразу почувствовал это. Габриэль, как ива, могла гнуться в разные стороны, повинуясь любым ветрам, но не ломаться. А шпион и должен уметь гнуться, приспосабливаться к любым, самым невероятным обстоятельствам.

Для каждого правила бывают исключения… но только не для этого.

– Я не отрицаю ваших возможностей, но я не нанимаю женщин. Больше мне нечего сказать. А теперь, может быть, вы сделаете мне одолжение и уберетесь отсюда. Не хотел бы быть негостеприимным, но…

Он вновь иронично улыбнулся, приподняв одну бровь. Но его попытка привести Габриэль в замешательство ни к чему не привела.

– Очень хорошо. – Она поднялась с постели. – Желаю вам спокойной ночи, лорд Прайд. – Габриэль подошла к двери: – Не возражаете, если я уйду этим путем?

– Нет, – ответил Прайд, уловив недовольство в ее голосе. – Напротив. Кстати, может, вы объясните, почему явились сюда, выбрав столь необычный способ? Почему, черт возьми, вы не вошли в дверь? Все в доме спят.

– Я решила, что так интереснее, увлекательнее, – ответила графиня, пожав плечами.

– И опаснее, – продолжил он. – Но это не игра. – Его голос стал грубым. – Мы занимаемся этим не для развлечения. И никогда не рискуем без необходимости. Возможно, у вас есть способности, мадам, но вы не обладаете ни осторожностью, ни умом.

Графиня стояла, не шевелясь, сжав рукой дверную ручку. Она закусила нижнюю губу, борясь с приступом неуправляемого гнева. Лорд Прайд не осознавал, что говорит. Она никогда не рисковала без необходимости, а в этом случае риска требовал ее план. Но Натаниэлю Прайду, разумеется, об этом знать не следовало.

Сделав над собой усилие, Габриэль заговорила с видом оскорбленного достоинства:

– Я не дурочка, лорд Прайд. И вижу разницу между реальностью и играми. От сегодняшнего вечера ничего не зависело, поэтому я не видела причины отказать себе в небольшом развлечении.

– Если не считать того, что вы себя скомпрометировали, – сухо заметил Прайд.

Тут она безудержно расхохоталась, и вновь он был заворожен этим глубоким, волнующим смехом.

– Вовсе нет, – наконец промолвила девушка. – Вы же сами сказали, что в доме все спят. А даже если кто и видел, как я карабкалась по стене, то никому и в голову не придет, что это сама графиня де Бокер. – Она провела рукой вдоль своего тела, демонстративно подчеркивая его линии: – Вам так не кажется?

– Все зависит от того, насколько они вас знают, – по-прежнему сухо проговорил Натаниэль, отметив про себя, что, увидев Габриэль в таком виде, ее невозможно будет забыть.

– Это никому не причинило вреда, – заявила графиня, тряхнув головой. – Хотя я понимаю вас, сэр.

– Слава Богу. Но ваши слова все равно ничего не изменят. Спокойной ночи.

Лорд Прайд задул свечу. Дверь за ней закрылась.

Натаниэль лежал на спине, глядя в темноту. Он надеялся, что больше ему не придется иметь дело с Габриэль де Бокер. Завтра он поговорит с Саймоном. О чем же, черт возьми, тот думал, обнадежив эту женщину?! Ведь он сам всегда относился к женщинам-агентам с подозрением. Ясное дело, она считала, что служба в секретном ведомстве охвачена ореолом таинственности и романтики, хотя на самом деле это была грязная и опасная работа.

Некоторое время Габриэль стояла в коридоре, прячась в тени. Она сжала кулаки и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. Графиня была уверена: Прайд не догадался, какое напряжение она испытывала. У нее ныло все тело, как будто его свернули узлом. Саймон предупреждал, что ей потребуется время и придется прибегнуть к самым необычайным мерам для того, чтобы преодолеть сопротивление Натаниэля. Ну что ж, сегодня она сделала первую попытку, а впереди еще один день.

Господи, чего ей стоило скрыть свой гнев и желание обойтись с ним так же, как он обошелся с Гийомом! Конечно, это не он держал в руке нож, но все было сделано по его приказу. А ведь Прайд даже не был знаком с Гийомом, не знал толком его имени, и, тем не менее, молодой человек был убит.

Так как же она могла соблазнять такого человека?.. Но ей нужно будет это сделать. Она будет помнить Гийома, вновь и вновь переживать его смерть, пока не сделает то, что должна сделать.

Глава 2

В уютном кабинете, расположенном в задней части высокого дома на улице д'Анжу, сидели два человека. Это были печально известные министр иностранных дел Наполеона Талейран и министр полиции. Талейран, аристократ до мозга костей, был прямой противоположностью Фуше – как внешне, так и в выборе методов и техники работы. Оба привыкли быть в тени, и для достижения своих целей им приходилось пробираться по извилистому пути интриг и тайн, быть временами тонкими дипломатами, а порой – беспощадными прагматиками.

После Наполеона это были самые влиятельные и сильные люди во Франции, да и во всей Европе, покоренной императором. По сути, им редко приходилось сотрудничать: каждый из них занимался только своей сферой деятельности, и каждый по-своему прислушивался к великому Наполеону. Но в эту холодную январскую ночь в Париже, когда Наполеон готовился к встрече с русской армией в Восточной Пруссии, им пришлось встретиться, чтобы обсудить один план, в котором их интересы совпадали.

– Она провела этот вечер в доме Ванбруков в Кенте, – произнес Талейран, потягивая маленькими глоточками коньяк и жестом предлагая гостю наполнить свой бокал.

Пальцы Фуше, которыми он держал изящный хрустальный бокал, были толстыми и грубыми, ногти обкусаны, на покрасневших суставах темнели волоски. Изысканный аристократ Талейран барабанил своими длинными, белыми, ухоженными пальцами по полированным подлокотникам кресла.