Барбара Картленд - Заговор красавиц Страница 6

И вам того же, – ответила Лина.

Она села в кеб и назвала кучеру адрес, который дала ей миссис Хант. Пока экипаж катил по улицам Лондона, Лина думала, что с низшим классом, к которому она теперь присоединилась, она, должно быть, уживется. Осталось научиться обходиться с теми, кого она теперь должна считать господами…

Глава 2

Войдя в гостиную дома номер двадцать три на Белгрейв-сквер, вы, несомненно, застыли бы в изумлении. Три дамы, кружком сидевшие у камина, этого заслуживали.

Все они славились своей красотой. В ту эпоху в Лондоне было немало Красиных женщин, но этим трем равных не было.

Принц Уэльский, признанный знаток женской красоты, утверждал, что, пока он не встретился с маркизой Хоулм, он и представить себе не мог столь ослепительной красавицы.

Но графиня Пендок уступала ей немногим. У нее были золотые, как солнце, волосы и голубые, как море, глаза. Что до леди Берчингтон, то она при своей незаурядной красоте обладала еще и редким обаянием, перед которым могли устоять лишь немногие мужчины.

Китти Берчингтон была в новом туалете, который ей удивительно шел. Это платье сшили ей у Люсиль, лучшей модистки Лондона. А фасон был создан специально для леди Берчингтон.

Когда Китти вошла в столовую, ее подруги восхищенно и завистливо axнули. Она же со скромным видом опустилась на атласную софу.

Софа служила отличным фоном не только для ее нежного матового лица и огненно-рыжих кудрей, но и для бледно-зеленого платья. А замысловатая отделка из серебряного кружева! А мелкие перламутровые пуговки! Да, тому мужчине, который вздумает их расстегнуть, придется немало потрудиться.

Едва подруги расселись по местам, Китти Берчингтон воскликнула:

– Ах, у меня такие новости! Я нарочно разослала вам записочки, чтобы вы пришли к чаю, – мне не терпелось вам рассказать!

– А что случилось? – поинтересовалась Дэйзи Хоулм.

Большие бриллиантовые серьги качнулись в ее маленьких ушках, и страусовые перья на шляпке заколыхались в такт ее словам, словно подчеркивая ее темные волосы и брови вразлет над бархатно-черными глазами.

Китти Берчингтон стиснула руки от волнения.

– Ах, – воскликнула она, – вы просто не поверите!

– Ты опять влюбилась? – предположила Эви Пендок.

Китти звонко рассмеялась:

– Конечно! Но дело не в этом.

– А в чем же?

Китти выдержала драматическую паузу, наслаждаясь вниманием скромной аудитории.

– Фабиан порвал с Алисой! Ее подруги остолбенели. Наконец Дэйзи воскликнула:

– Я не верю! Это невозможно! Чтобы Фабиан порвал с женщиной так быстро!

– Вот именно! – поддержала ее Эви. – Они ведь всего несколько месяцев как сошлись, а Фабиан всегда говорит, что останется верен своей возлюбленной, пока бьется его сердце! К тому же Алиса такая красивая!

Последнее было сказано саркастическим тоном, совершенно опровергавшим смысл комплимента. Дэйзи и Эви уставились на Китти, ожидая объяснений.

– Алиса была у меня вчера вечером, – начала было Китти, но подруги ее тут же перебили, воскликнув в один голос:

– Как? Алиса в Лондоне?

– Я и не знала! А почему мне никто ничего не сказал?

– Потому что она не хотела видеть никого, кроме меня, – с важностью ответила Китти. – Она опустошена!

Сердце ее разбито! Впрочем, Алиса всегда была немного истерична.

Подруги явно были согласны с ней, поэтому Китти продолжала:

– Она все никак не может понять, почему Фабиан ее бросил. Она говорит, что он сделался беспокойным, все время искал предлог, чтобы не уединяться с ней в спальне, и наконец признался, что ему скучно.

В гостиной наступило продолжительное молчание.

Наконец Дэйзи нарушила тишину:

– Ну что тут скажешь? Должно быть, Алиса повела себя на редкость глупо, – предположила она. – Два месяца назад я видела их вместе. Фабиан настойчиво ухаживал за ней – буквально брал ее штурмом и, казалось, готов был пойти за ней хоть на край света.

– Ну да, – сказала Эви. – Фабиан всегда себя так ведет. Но чтобы он расстался с женщиной так быстро! Такого с ним еще не бывало…

– Вот именно, – подтвердила Китти. – Нам-то повезло с Фабианом куда больше. Потому я и подумала, что вам это будет интересно…

– Мне очень хотелось бы знать, что между ними произошло, – задумчиво сказала Дэйзи.

Снова наступило молчание. Наконец Эви сказала:

– А по-моему, Алиса в самом деле довольно скучна.

– Да, конечно, – согласилась Дэйзи. – Но ведь Фабиан со своими любовницами почти не разговаривает…

– У него на это просто нет времени, – вздохнула Китти. – Когда ты с Фабианом, тебе ничего не хочется, кроме его поцелуев… и всего остального. А что самое неприятное – следует признаться, что Фабиан всегда насыщается первым.

Она помолчала, потом добавила:

– Может быть, это очень дурно с моей стороны, но я втайне надеялась, что хотя бы Алиса его чему-то научит. Она ведь довольно холодная женщина. Хотя, конечно, научить Фабиана уму-разуму… Это было бы настоящее чудо!

– Ты хочешь сказать, – спросила Эви, – что Фабиан был влюблен в Алису сильнее, чем она в него?

– Вот именно! – кивнула Китти.

Она вздохнула и добавила с улыбкой:

– Наверное, не родилась еще та женщина, которая не влюбится в Фабиана без памяти и не почувствует, что сердце ее разбито, когда он ее бросит.

– Ну да, – тихо сказала Дэйзи, мы все это знаем.

Некоторое время подруги задумчиво молчали.

– Мне кажется, – продолжала Дэйзи, глядя в огонь, – я никогда не чувствовала себя такой несчастной, как тогда, когда Фабиан объявил, что решил расстаться со мной. Но у меня по крайней мере хватило достоинства не скулить из-за этого и не жаловаться всем, какая я несчастная. Я доверила свои сердечные тайны только вам, близким подругам.

– Ты же знаешь, – сказала Китти, – мы понимаем это и сочувствуем тебе, как никто другой. Я всегда жалела, что не смогла удержать его больше двух лет.

– Восемнадцати месяцев! – тихо уточнила Эви, но Китти не обратила внимания на ее реплику.

– И все-таки, – продолжала Дэйзи, – как бы я ни страдала, я все равно всегда буду отчасти благодарна Фабиану. От него я узнала о любви столько нового… Он научил меня любить по-настоящему. Наверное, французы от рождения знают о любви так много, что англичанину этого за всю жизнь не узнать.

– Еще бы! – воскликнула Китти. – Они ведь начинают думать о женщинах с колыбели и влюбляются в том возрасте, когда англичане еще учатся играть в крикет и считают, сколько фазанов они подстрелили с тех пор, как впервые взяли в руки ружье.

– Ну да, – рассмеялась Эви, – а французы считают разбитые женские сердца!