Елена Арсеньева - Любезная сестрица (Великая княжна Екатерина Павловна) Страница 6

Елизавета поняла, что оказалась права, когда Катрин вошла в возраст невесты и по европейским дворам пронесся слух, что ей подыскивают мужа. Немедленно последовало предложение – и от кого! От самого Наполеона Бонапарта!

Сначала предложение держали в тайне от невесты. Мария Федоровна беспрестанно совещалась с посланником Коленкуром, а вообще-то все чувствовали облегчение. Очень уж вовремя поступило предложение! Ведь буквально за несколько дней до его поступления Катрин получила печальное известие – в военных действиях со Швецией, в сражении под Иденльсами, погиб князь Михаил Петрович Долгорукий, в которого Катрин некоторое время назад вдруг влюбилась, причем настолько сильно, что даже стала поменьше думать о царственном брате и обо всех своих честолюбивых замыслах.

Сказать по правде, Михаил Петрович был вполне достоин и пылкой любви, и того, чтобы сделаться соперником самого императора. В описываемое время ему было около тридцати восьми лет. У него была блистательная боевая биография: в шестнадцать лет участвовал в походе на Кавказ, затем принимал участие в войне с Персией, девятнадцати лет побывал в Париже с особыми поручениями. Красавец, умнейший человек, он проводил время между беседами с учеными людьми и обольщением прекрасных дам, среди которых были, между прочим, Жозефина Бонапарт, мадам Рекамье, мадам де Сталь, Каролина Мюрат… Знаменитая княгиня Евдокия Голицына по прозвищу La princesse de la Nuit, Принцесса Ночи, была по уши в него влюблена и умоляла мужа о разводе, надеясь сделаться княгиней Долгорукой. Сам Наполеон оказывал ему благосклонное внимание и перед отъездом подарил пару пистолетов знаменитого Бертье.

Вернувшись в Россию уже после трагических мартовских событий, Михаил Долгорукий был определен флигель-адъютантом к Александру Павловичу, во время военных действий при Аустерлице был ранен и награжден золотой шпагою с надписью «За храбрость». В 1808 году, когда открылась война со Швецией, его назначили начальником Сердобольского отряда. Разумеется, не все время пребывал он на фронтах, частенько возвращался ко двору, и тут покорял прекрасных дам направо и налево.

Внезапная к нему склонность великой княжны Екатерины на некоторое время очень сильно поссорила императора с матерью. Александр смотрел на развивающийся роман с удивительной благосклонностью. Марья Федоровна понять этого не могла и бесновалась, упрекая сына в желании сдать с рук своевольную сестру, которая могла бы сделать блистательную партию. Елизавета Алексеевна прекрасно понимала, что ее свекровь, при всей своей недалекости и непроницательности, на сей раз попала не в бровь, а в глаз. Именно что избавиться от агрессивной, опасной сестрицы и хотел Александр. А это значило, что цели Екатерины были ему совершенно прозрачны, а суть натуры – ясна, причем давно. И ему пришлось поговорить с матерью совершенно откровенно, что привело ее в совершенно ужасное состояние. Она поражалась, что не видела истинного лица собственной дочери, одержимой такой жаждой власти, что она готова была на нарушение всех запретов Божьих и человеческих ради трона. В самом деле – брак с добродушным и беззаветно преданным императору Михаилом Долгоруким надолго, если не навсегда, исцелил бы ее от беспочвенных мечтаний. Согласие на брак было дано, курьер отправился на театр военных действий с радостным для Долгорукого известием, однако по злобной насмешке судьбы попал как раз к моменту отправки мертвого тела князя в тыл…

Вот уж воистину – судьба шутила с ним! Как раз накануне решающего сражения князь поссорился с генерал-лейтенантом Тучковым-первым и предъявил права на командование в предстоящей атаке. Якобы на то была воля государя. В доказательство он предъявил письмо Александра, незадолго до того полученное. Тучков, впрочем, отвечал, что подчиняется прежде всего главнокомандующему Буксгевдену, именно его приказ ему нужен, чтобы сложить с себя полномочия, а без того младшему в чине он командования не уступит.

Сказано было сие тоном крайне запальчивым. Долгорукий оскорбился и вызвал Тучкова на дуэль. Тот резонно отвечал: мол, на войне, ввиду близкого неприятеля и скорой атаки против него, двум генералам стреляться на дуэли совершенно немыслимо – и предложил решить спор гораздо проще: обоим рядом пойти в передовую цепь и предоставить решение спора судьбе, то есть неприятельской пуле или шальному ядру. Долгорукий охотно согласился – и сразу же шведское ядро убило его наповал.

Потрясение при дворе воцарилось небывалое. Конечно, и прежде случалось, что приходили известия о гибели того или иного героя, однако это не были почти официально объявленные женихи великих княжон!

Открыто проявлять свое горе Катрин было неуместно, однако глаза ее приняли такое отчаянное выражение, что даже брату стало ее жаль, и он не мешал матери развить бурную деятельность по подбору ей жениха.

Что и говорить, на первый взгляд кандидатур казалось немало. То были как мелкие сошки вроде австрийских эрцгерцогов Фердинанда и Иоанна, племянника самой Марьи Федоровны герцога Вильгельма Вюртембергского, принца Баварского, принца Генриха Прусского, Леонарда Саксен-Кобургского и Георга Ольденбургского, так и птицы высокого полета. Наиболее яркой персоной выглядел среди последних австрийский император Франц, недавно овдовевший. То есть Екатерине представилась возможность сделать партию, которая одним махом удовлетворила бы все ее самые честолюбивые амбиции.

Услышав о сватовстве Франца, Александр засмеялся своим высоким, пронзительным смехом, в котором всегда слышалось нечто искусственное. Правда, в эту минуту он был искусственным от первой до последней нотки. Екатерина – императрица Австрии… Хуже такой будущности для него самого и для всей России трудно было что-то представить, учитывая непомерные амбиции девчонки. Нет, этого брака ни за что нельзя допустить!

Через князя Куракина Александр передал свое мнение вдовствующей императрице. Тот сообщил ей следующее: «Государь думает, что личность императора Франца не может понравиться и быть под пару великой княжне Екатерине. Государь описывает его как некрасивого, плешивого, тщедушного, без воли, лишенного всякой энергии духа и расслабленного телом и умом от всех тех несчастий, которые он испытал; трусливого до такой степени, что он боится ездить верхом в галоп и приказывает вести свою лошадь на поводу… Государь не согласен и в том, что этот брак может быть для нас полезен в политическом отношении. Он утверждает, что ее высочество его сестра и Россия ничего от этого не выиграют и что, наоборот, – отношения, которые начнутся тогда между Россией и Австрией, будут мешать нам выражать как следует свое неудовольствие Австрией всякий раз, когда она поступит дурно, а так она часто поступала. Он утверждает еще, что великая княжна испытает только скуку и раскаяние, соединившись с человеком, столь ничтожным и физически, и морально».