Барбара Картленд - Секреты прошлого Страница 6

Откровенно говоря, виконт уже прикидывал, а не купить ли и себе одного из таких монстров в выставочном зале на Беркли-сквер. Но это было, естественно, еще до того, как отец до минимума сократил ему вспомоществование. Так что теперь средств Кеннингтона едва хватало на то, чтобы платить жалованье слугам.

Его ждали в просторном кабинете мистера Браунлоу. Отец с непроницаемым ликом сфинкса устроился в самом дальнем от двери углу, в то время как бабушка попыталась выдавить из себя улыбку, больше походившую на гримасу.

В комнате находились и несколько дальних родственников, которых виконт видел лишь на семейных сборищах.

«Хищники», – подумал он, кивком приветствуя собравшихся.

– Ну что, теперь вроде бы все на месте? – осведомился мистер Браунлоу. – Милорд?

– Можете начинать, мистер Браунлоу, – лишенным каких-либо эмоций голосом отозвался граф.

Поверенный поправил очки, сделал глубокий вдох и начал читать: «…Своему сыну Дэвиду я завещаю особняк на Белгрэйв-сквер, дом в Чалфонте и основную часть моего состояния при условии, что моей супруге Эммелин будет дозволено проживать в нем и получать от него содержание до конца ее дней».

Граф коротко кивнул, словно удовлетворившись услышанным, и сделал попытку встать на ноги.

– Прошу прощения, милорд, но это еще не все…

Граф взглянул на поверенного, вопросительно приподняв брови.

– Не все?

– Да, милорд. Я могу продолжать?

– Разумеется.

– «…Своему внуку Дэвиду я завещаю поместье Торр-Хаус в Бидефорде, Северный Девон, вкупе со стипендией, каковую следует использовать исключительно для восстановления поместья, дабы превратить его в самый роскошный и красивый дом во всей округе».

– Что это за дом? – воскликнул граф, не дав виконту возможности хотя бы открыть рот. – Я не знаю никакого дома в Девоне!

Вскочив на ноги, он с угрожающим видом навис над письменным столом мистера Браунлоу.

– Этот дом – собственность вашего отца. Хм, точнее, был ею. Вот, взгляните, у меня здесь есть купчая крепость[8] на него.

Мистер Браунлоу предъявил графу лист пергамента, исписанный готическим рукописным шрифтом. Граф принял его с таким видом, словно не верил своим глазам. Прочтя несколько строк, он швырнул его на стол.

– В чем дело, Дэвид? – спросила маркиза. – Если это каким-то образом касается той женщины, то я хочу знать все.

В комнате повисла такая напряженная тишина, что все застыли, боясь пошевелиться.

– Прошу всех, за исключением моей матери и сына, покинуть помещение, – стиснув зубы, промолвил граф.

– Однако, – вырвалось у кого-то из кузенов.

А у виконта вдруг возникло нехорошее предчувствие, что он знает, кому принадлежал дом.

Когда он был еще ребенком, дед часто уезжал в графства, расположенные к юго-западу от Лондона, чтобы, по его словам, пострелять или поохотиться, и возвращался лишь несколько недель спустя.

Дэвид никогда не ставил под сомнение причину столь длительного отсутствия деда, поскольку многие благородные семейства покидали Лондон во время сезона охоты на фазанов или же на Троицу. Разве не было все это одним из видов принятого в обществе времяпрепровождения?

И только теперь на него снизошло ужасающее прозрение.

«Должно быть, у дедушки была любовница», – сказал он себе, когда мистер Браунлоу закрыл дверь за последними родственниками.

Поверенный откашлялся, заметив, что граф в ярости уставился на него.

– Соблаговолите объяснить, что все это значит? Мне ровным счетом ничего не известно о каком-либо поместье в Девоне, а ведь этот человек был моим отцом.

Он вновь угрожающе навис над столом, но поверенного подобное поведение, похоже, ничуть не смутило.

– Дорогой, присядь, прошу тебя, – негромко промолвила маркиза. – Все в порядке, мистер Браунлоу. Я прекрасно осведомлена о другой жизни моего супруга.

– Другой жизни! – заорал граф. – Что это за другая жизнь? И почему я ничего не знаю о ней?

– Твой отец не хотел, чтобы ты узнал об этом. Он полагал, так будет лучше.

– Мама, как ты можешь спокойно сидеть и говорить такие вещи? Этот человек оказался прелюбодеем, нарушившим брачный обет. А теперь еще и это. Браунлоу, здесь какая-то ошибка. Вы уверены, что сей дом порока не должен быть выставлен на продажу с последующей передачей мне вырученных средств?

– Боюсь, его милость выразил свою волю совершенно недвусмысленно, милорд. Я собственноручно засвидетельствовал завещание. Поместье Торр-Хаус отходит вашему сыну, Дэвиду.

– Это неслыханно! – заорал граф, замахиваясь на бедолагу тростью. – Мало того, что моя мать прилюдно была унижена разглашением грязной мелкой интриги моего отца, ставшей известной всем и каждому на его похоронах, так теперь еще и поместье этой блудницы переходит моему сыну. Я настаиваю на том, что оно должно быть продано, а всякая память о нем – стерта из истории нашей семьи.

– Это невозможно, милорд. Разве что, разумеется, виконт Кеннингтон пожелает продать его. Хотя должен подчеркнуть, что коль он вздумает поступить подобным образом, то денег не унаследует, да и, поскольку оно практически нежилое, много выручить за него не удастся.

Глаза графа от ярости вылезли из орбит.

– Идем отсюда, мама! Мы выслушали достаточно, – в бешенстве выкрикнул он. – Браунлоу, я намерен оспорить эту пародию на завещание. Оно бросило тень на доброе имя нашей семьи, и от него следует избавиться немедленно, как и от того проклятого дома.

Он буквально выдернул свою плачущую мать из кресла и вытолкал ее за дверь, не удостоив мистера Браунлоу ни взгляда, ни доброго слова на прощание.

Когда дверь с грохотом захлопнулась за ними, виконт шумно выдохнул.

– Извините за столь неподобающую вспышку моего отца. Он пребывает в крайне расстроенных чувствах, как и все мы.

Мистер Браунлоу сочувственно кивнул, поджал губы и заметил:

– Смерть близких выявляет в людях не лучшие черты. Но ваш дед совершенно недвусмысленно выразил свою волю в том, что дом должен отойти вам. Я знаю, он надеялся, что вы сможете превратить его в нечто выдающееся, возродив свою страсть к архитектуре. Вот почему и оставил вам именно этот посмертный дар.

Виконт, поднявшись, пожал мистеру Браунлоу руку. Когда он уже собрался уходить, поверенный окликнул его.

– Милорд, вам понадобится вот это, – сказал он, подавая ему большую связку ключей. – В поместье проживают двое слуг, которые покажут вам дом и вообще будут очень рады видеть вас. Постарайтесь не подвести ни их, ни вашего деда.

Он протянул виконту свою старческую руку, и тот тепло пожал ее.

Спустя несколько мгновений молодой человек обнаружил, что стоит на тротуаре, по-прежнему сжимая в кулаке тяжелую связку ключей.

Он покрутил их в ладони, два больших ключа с вычурными рукоятками и еще несколько поменьше. Толстое черное железо покрылось патиной ржавчины, перепачкавшей его перчатки из свиной кожи.

– Торр-Хаус, – пробормотал виконт, спрашивая себя, как же выглядит поместье. – Дедушка, я не обману твоих ожиданий. Даже если особняк превратился в руины, я выполню твою просьбу.

Запрокинув голову к небу, Дэвид зажмурился, стараясь не давать волю чувствам, и решительно зашагал к ожидающему его экипажу.

Глава третья

Вернувшись домой, виконт погрузился в депрессию, избавиться от которой ему удалось лишь через несколько дней.

Долгими часами он сидел, вращая в руке связку ключей от особняка Торр-Хаус, при этом не сводя отсутствующего взгляда с состаренного временем металла, и раздумывал над последней волей деда.

После оглашения завещания мистер Браунлоу переслал ему кое-какую корреспонденцию, что позволило виконту составить определенное представление о поместье.

В нем имелись двое слуг: Корк – дворецкий и экономка – миссис Корк, поддерживающие особняк в надлежащем состоянии, хотя поверенный особо подчеркнул, что сами они проживают в отдельном небольшом доме, поскольку особняк отчаянно нуждается в ремонте и реставрации.

«…Ваш дед покинул особняк после смерти мадам Ле Февр и заявил, что не может больше бывать там, где все напоминает ему о ней, – писал поверенный. – В результате ремонтные работы проводились лишь в минимальном объеме. Крышу подлатали после урагана, случившегося пять лет назад, но этим все и ограничилось. Вы получите в свое распоряжение сумму в двадцать пять тысяч фунтов с годовым доходом в пять тысяч фунтов при условии, что будете проживать в особняке никак не менее трех месяцев кряду».

«Наверное, дед очень сильно любил свою француженку, – подумал виконт, вспоминая, к каким ухищрениям прибегал маркиз, чтобы поддерживать эту внебрачную связь. – Но, скорее всего, они с бабушкой поженились отнюдь не по любви. Учитывая, что он был наследником огромного состояния и громкого титула, его родители, вполне естественно, искали возможность заключить выгодный альянс».