Евгений Чириков - Гимназистка Страница 6
- Категория: Любовные романы / Исторические любовные романы
- Автор: Евгений Чириков
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 13
- Добавлено: 2018-12-05 12:12:42
Евгений Чириков - Гимназистка краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Евгений Чириков - Гимназистка» бесплатно полную версию:Одна была белая, другая – черная. День и ночь. Радость и страдание… Впрочем, где кончается радость и начинается страдание? Ах, любовь на заре жизни, твоя радость полна страданий и твои страдания полны радости! Грустная радость и сладкие страдания…
Евгений Чириков - Гимназистка читать онлайн бесплатно
– Нельзя: у меня всё разбросано…
Окно закрылось решеткой. Я постоял пред темным окном и, отойдя к перилам, погрозил горящим в темноте светлякам-огням города:
– Проклятый!
А он не боялся и всё ярче и гуще разбрасывал свои огни на высоких темных горах.
– Вот и Симбирск! – произнес кто-то в темноте, с радостью в голосе.
– Ну, а что же дальше? – сердито бросил я в темноту.
– Ничего! Симбирск, говорю.
– Вижу. Не слепой…
– То-то и есть! Слезать мне.
– А мне какое дело? Сделайте одолжение, я не задерживаю.
– Уж, конечно, вас не спрошусь, а сам слезу… Губернатор какой!
Невидимый пассажир пошел в одну сторону, я – в другую..
– Зоя! Можно?..
– Ннн… ну уж ладно, идите…
– Давайте, я затяну ремни!
Схватил чемодан, злобно уперся в него коленом и, натянув ремень изо всех сил, оборвал пряжку.
– Эх, чёрт!.. пряжки! Ну, да обойдемся и без нее… Готово!
– Кажется, всё…
Зоя печально огляделась по сторонам, задумалась, потом посмотрела с жалобной улыбкой на меня. Вздохнула и повторила:
– Теперь всё…
И опустила голову… А я поднял голову, встряхнул волосами и взял ее руку.
– Ну, скажи мне что-нибудь на прощанье!
– У-уууу! – загудел свисток…
Зоя торопливо перекрестилась.
– Я жду…
Девушка рванулась ко мне и вдруг, закрыв лицо руками, остановилась. Я привлек ее к себе и поцеловал в щеку.
– Не забудешь?
– Нет.
– Уверена в этом?
Она не ответила, только кивнула и сконфуженно взглянула мне в глаза…
На палубе беготня, за окном – шум и перекрестный говор. Пристали.
– Пора!
– Пора.
– Милая, голубок мой!.. Пора.
– Надо матроса.
– Свободен? Бери вещи!..
– Ну, будь здоров, не грусти…
– Нет, нет, я провожу тебя… Человек! Перенесите мои вещи в эту каюту: я хочу – здесь, в твоей…
Гуськом спустились вниз по винтовой лестнице и с волною народа проплыли на пристань.
– Барышня! Барышня! Я – здесь…
– А, Семен! Приехал?
– С утра жду. Давай-ка вещи-то, сам донесу…
Семен отобрал у матроса вещи и поволок их на берег. Мы шли позади молча и не знали, о чем говорить… Загудел свисток парохода, я схватил обе руки девушки и стал их покрывать жадными, торопливыми поцелуями. Она приостановилась и, освободив руку, перекрестила меня:
– Иди, милый!.. Всё равно уж…
А в голосе – дрожь и близкие слезы…
– Ууу-у-у!..
– Прощай!
– Не забывай!
Расстались. Ушла и быстро исчезла в темноте… А я, вбежав на балкон парохода, долго вперялся в темноту ночи и жадно вслушивался: не звенят ли на горе колокольчики. Мешают: шумят, стучат, бранятся на пароходе и на пристани, дрожит и ворчит пароход, кто-то где-то плачет и кто-то смеется… И в третий раз загудел пароход, и гулким эхом отозвалась ему темнота: «у-у-у»!
– Прощай! Может быть, ты тоже смотришь с горы на огни парохода и говоришь мне «прощай»! – Да, ты смотришь, я это знаю, и думаешь обо мне… И, может быть, ты, как и я, отираешь платком слезы…
Убегал пароход во мрак ночи, всё дальше и дальше… А я стоял и смотрел на мигающие мне огни города, отнявшего у меня любимую девушку. Но вот огни стали прятаться, редеть и потухать. Тьма и звезды, вверху и внизу – тьма и звезды!..
– Прощай!
VII
Жаркий полдень. Монотонно звенят колокольчики под дугой; еле перебирают лошадки ногами, подбрасывая пыль по дороге и поматывая мохнатыми головами в такт бегу. Покачивается плетушка из стороны в сторону, подскакивая на выбоинах, и голова откидывается назад и раскрываются глаза. Всё то же: бесконечные зеленые полосы, то узкие, то широкие, то бледные, то яркие, черная пахота, на горизонте – ветрянки-мельницы с простертыми к небу крыльями и кайма далекого леса… Все разомлели – и седок, и ямщик, и лошади: я – в сонной дрёме грежу о темной ночи на пароходе, о золотистой косе, о синих глазах; ямщик – в полной нирване; лошади, должно быть, мечтают о прохладной конюшне, душистом сене, овсе и холодной воде… Жарко. Раскрыв рот и распустив крылья, сидят на пахоте вороны и лениво, нехотя поднимаются при нашем приближении… И так идет час и другой… Вдруг лают собаки. Что такое? Раскрываю глаза: деревня.
– Какая деревня?
– Не узнал? Овинники!
– А Ключи?
– Проехали. Вон они где остались!..
Скоро дом. Улетает дрёма, мысли о родном доме начинают мешать мыслям о прошлом… Поднялись на гору, въехали в сосновый бор.
Здравствуй, бор! Ты всё тот же, так же вечно рвешься вершинами к небесам и ползаешь корнями по земле, протягиваешь на дорогу к людям свои мохнатые лапы и щедро разбрасываешь желтые смолистые шишки… Ты всё тот же, а вот я… я – другой! Раньше я больше всего любил побыть наедине с тобой, послушать, как ты шумишь в ветер и шепчешься с дождем. Больше всего на свете любил я тебя, ружье и собаку, белую умную Джальму!.. А теперь… Изменил я всем вам, больше всех и всего на свете люблю теперь одну девушку – ее зовут Зоей!..
– Зо-я! – закричал я в бор, и он начал шептать что-то, бросил в меня сухой желтой шишкой и ударил мохнатой колючей лапой по шляпе.
– Ничего, брат, не поделаешь: судьба!
– Ну-ну, шагайте по-лошадински! Недалечко уж… Дождичка бы, барин, надо…
– С удовольствием бы, да не могу, братец!..
– Хм… Чудной! Я про Бога, а ты… Что человек может? Пыль мы с тобой… Хм… Ехал я намедни с вашей сродственницей, с… Как ее? Мудрено зовут. Чай, знаешь?
– А-а! С Калерией Владимировной?
– Вот-вот!.. Имечко придумали.
– Ну!
– Ну, разговорились. То да се… В Елшанке молодой мужик топором свою бабу зарубил… По этому случаю разговор-то… – За что? – спрашивает. – С другим, баю, пымал, с парнем. – Кого – спрашивает – жалеешь: жену али мужа? – Я то-есть. – Мужа, баю. – Почему? – За ее грех, баю, страдание примет и на земли, и на небеси: здесь в каторге, а там в огонь вечный. А она, стерва, смертью, кровью своей на том свете оправдается: получила свое!..
– Ну!
– А она, это твоя сродственница-то, и говорит: коли мужа не любишь, так можно с другим… то-есть путаться… А Бог-то, баю! А что, бает, Он, Бог-то, исправник, что ли? Кого хочу, того и люблю… Это, бает, моя воля…
С этого начался наш разговор с ямщиком о любви.
– Одна любовь, барин, от Бога, а другая от чёрта. Коли заслужил перед Господом – Он тебе хорошую бабу предоставит, а не заслужил, за это дело чёрт возьмется…
– Ну!
– Он, чёрт-то, такую тебе подсунет, что либо сам повесишься, либо ее прикончишь. На земле всю жисть промаешься, да и на тоём свету поплачешь. Баба, брат, дело сурьезное!..
Захотелось мне сказать ямщику, что я уже полюбил, что я уже получил от Бога «бабу» и счастлив.
– Я, брат, понимаю… Невеста у меня есть… Хорошая, красивая, умная…
– Дай Бог! А только то в расчет прими, что покуда не поживешь с ней – не хвастайся: оно после откроется – от Бога, али от чёрта твоя любовь. Чёрт, братец, такого туману напустит, что не сразу разберешься…
Я рассердился на ямщика:
– Дурак не разберется, а если в голове кое-что есть…
– Да ведь и чёрт-то, братец, не дурак, а пожалуй и поумнее нас с тобой… Выбирай – которая стеснительная, которая глаз зря не пялит на тебя и Бога боится… А уж которая говорит: «Бог не исправник, а я – вольная», от такой надо подальше… А тоже – красивая из себя эта гостья у вас! Тоже, поди, какой-нибудь думал, что Бог ему в награду послал… Сказывают – мужняя жена беглая… А я поглядел: чёрт в ней сидит…
– Как же ты это узнал?
– Я-то? Хм!.. Смех у ней нехороший и в глазах один блуд… Из себя черная, как ворон, язык стыда не знает и глаза – тоже… И душа в ней – черная, поверь моему слову!.. Вот этаких-то чёрт и подсовывает нашему брату… В грехе сгоришь с этакой… От нее так и палит огнем… Сижу на козлах, разговариваем, а в спину от ее глазу да от языка грех входит…
Ямщик сплюнул и потихоньку замурлыкал тягучую грустную песенку…
А мои мысли опять полетели назад и кружились около моего белого голубя… Белая!.. Она вся белая, светлая, чистая! Она – от Бога… Я перекрестился и прошептал:
– Благодарю Тебя, Господи!
Потом вынул из бокового кармана записную книжку и трясущимися руками достал спрятанный здесь портрет Зои. Чем дольше я смотрел на портрет, тем он более оживал… Милое, дорогое лицо!.. Кротко и доверчиво смотрят на меня радостные глаза, и легкая тень улыбки приветствует и ласкает встрепенувшуюся душу. Я приближаю портрет к своему лицу, и мне чудится, что глаза раскрываются шире и губы начинают вздрагивать и что-то хотят сказать мне…
– Здравствуй, голубь! Ты меня помнишь, не забыла? Да!.. Конечно!..
Прикладываю портрет к губам и закрываю глаза.
– Вон она! верхом… как мужик!
Проворно прячу портрет…
– Она и есть!..
– Кто?
– Гляди вперед! Вона!.. Ровно казак. Хм!..
Далеко впереди, навстречу нам, чрез ровные стволы высоких сосен, выезжал верхом на гнедой лошади гордый всадник, похожий на пажа из оперы: желтые ботфорты, шляпа с пером, левая рука на талии, на груди ярко-красное пятно…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.