Патриция Поттер - Дама его сердца Страница 6

Все свои обязанности Джэнет исполняла в каком-то оцепенении. Она никак не могла забыть о своем «предупреждении» Аласдэру, однако чувствовала не только вину, но и облегчение. Аласдэра больше нет, и детям ничто не угрожает.

В смерти Аласдэр выглядел умиротворенным. Когда она выходила за него замуж, он был красивым мужчиной, но за четыре года брака погрузнел, лицо его стало багровым и опухло от постоянного пьянства. А теперь он снова стал благообразным. Джэнет даже подумала: уж не из-за нее ли он превратился в жестокого мужлана? Но потом вспомнила свекровь и поняла, что грубость и невоздержанность были скорее всего его прирожденными свойствами. Сказалось влияние семьи, в которой никто никого не любил и не жалел.

Вести о похоронах распространились широко. Было ясно, что приедет много народу — если не из любви и уважения к покойному графу, то из любопытства, чтобы поглазеть на его вдову. Джэнет уже знала об опасных для нее слухах, которые сеяли золовка и свекровь. По всей Горной Шотландии люди толковали об убийстве, сплетничали, шептались. Твердили об отравлении — мышьяком, кофеином, белладонной, опиумом. Хотя врач, прибывший в Лохэн уже после смерти графа, не мог клятвенно подтвердить факт отравления, местному шерифу тут же сообщили о подозрениях. Слуга подслушал, как графиня угрожала мужу. Граф был здоровым человеком, но скончался внезапно, от какого-то неизвестного недуга. И это очень подозрительно.

Шериф обыскал комнату Джэнет, но ничего не нашел. Зато в комнате золовки обнаружили мышьяк, который она использовала в косметических целях. Джэнет всегда презирала подобные ухищрения, но сейчас ей стало легче от того, что мышьяк нашли не у нее.

И все-таки слухи продолжали циркулировать. Джэнет понимала, почему большинство присутствующих считают ее виновной в смерти мужа: ей она была выгодней, чем остальным. Ведь по закону все владения лендлорда наследовал его сын. Аласдэр не оставил никаких специальных распоряжений, и поэтому к Джэнет, как к матери несовершеннолетнего наследника, переходили не только опекунские обязанности, но и владение всем графством Лохэн. Она бы прекрасно могла обойтись без этой власти, но в день похорон вдруг испытала необыкновенное чувство свободы действий. Теперь с девочками не случится ничего дурного, а сын вырастет, окруженный заботой и любовью.

За последние два дня в замок съехалось много окрестных лордов. Джэнет велела приготовить для всех достаточно еды и напитков и выдержала жестокую схватку с Марджери.

— Тебе бы запереться в своей комнате от стыда, — заявила Марджери.

— Мне нечего стыдиться, — отрезала Джэнет.

— Мой сын всегда был здоров.

— Ваш сын слишком много ел и пил.

— Ты была ему никудышной женой.

— Я подарила ему наследника.

— А потом отравила его отца!

Джэнет заставила себя выдержать злобный взгляд свекрови.

— Это я теперь владетельная графиня Лохэн и не потерплю подобных обвинений!

— Ну, это мы еще посмотрим, — пригрозила Марджери. — А ведь говорила я сыну, чтобы не женился на якобитке-бесприданнице!

— Но он женился. А то, что он не унаследовал мои земли, так это не моя вина — обратитесь с жалобой на его светлость герцога Камберлендского.

— Шлюха!

— Если вы еще раз употребите подобное слово, то покинете Лохэн навсегда! А сейчас меня ждут неотложные дела.

Гордо вскинув голову, Джэнет направилась в кухню, но, как только поняла, что Марджери уже не может ее видеть, прислонилась в изнеможении к стене. Она не любила ссор, но хорошо понимала, что свекровь — опасный враг и сделает все возможное, чтобы ее погубить. Однако она этого не допустит. У нее на руках четверо маленьких детей, и в своей ответственности за них она почерпнет силу и выдержку. Она достаточно долго проявляла слабость. Больше этого не случится.

Нил всячески ругал себя за глупость. Зачем он поехал? Он, конечно, опоздает на похороны. Но слухи об отравлении… Они дошли и до него, и Нил не мог не отправиться в Лохэн. Девушка, которая когда-то так нежно его любила, не могла бы убить человека. Он понимал также, что у Джэнет, родившейся в якобитской семье, сейчас очень мало друзей. А он, во всяком случае, может предложить ей дружеское участие.

Нил запретил себе думать о более нежных чувствах. Ведь ничто не изменилось — кровь у него все такая же порченая, и он никогда не сможет жениться. Однако помочь Джэнет он обязан. Он знает, что такое жить среди врагов.

Да и Рори недаром преподал ему урок чести.

Так или иначе, Нил попросил своего управляющего, Джока, взять на себя все хозяйские обязанности в Брэмуре на время его отсутствия. Джок был удивлен, но согласился, и Нил снова оседлал коня. Он знал, что Джэнет ему не обрадуется, но она действительно нуждалась сейчас в помощи. Да, она может от нее отказаться, но его долг — предложить.

Интересно, приедет ли Камберленд? Нил питал к нему отвращение, но герцог хорошо относился к новому маркизу Брэмуру из-за своего любимца Рори, а это могло сослужить хорошую службу Джэнет.

Нил иронически улыбнулся. Поразительно, как Рори сумел обвести Камберленда вокруг пальца! Герцог и не подозревал, что человек, которого он осыпал наградами, — на самом деле его главный враг. А сейчас Рори уже в колониях и, наверное, снова кого-нибудь водит за нос. Ему это прекрасно удается. И вообще, он процветает…

Однако настало время и ему, Нилу, появиться на авансцене!

В день похорон большой зал Лохэна был переполнен. Джэнет стоически выдержала печальную церемонию прощания — стоицизм она обрела в последние несколько лет. По традиции, она не должна была присутствовать на погребении — женам надлежало оставаться в доме и готовить поминальный стол. Однако она горевала. О том, что могло быть и чего не было. О своих разбитых надеждах и мечтах. И даже о том, что жизнь Аласдэра оборвалась так бессмысленно и глупо. Она печалилась о девочках, потому что им долго придется носить траур. У нее самой было черное платье, оставшееся с похорон отца, а для девочек поспешно сшили три простых платьица. У Джэнет сердце кровью обливалось, когда она смотрела на трех маленьких сестренок в черном — такими они казались печальными и растерянными. Первое, что она сделает, так это возьмет им другую няню.

Благодарение богу, что скоро хотя бы все гости уедут.

В большом зале стоял тяжелый запах забродившего эля, пота немытых тел. Джэнет вышла из дома немного подышать свежим воздухом.

Скорбящие и любопытствующие соседи все еще прибывали. Вот подъехало несколько человек; она приветствовала их и пригласила подкрепиться. За ними следовал одинокий всадник. Джэнет машинально улыбнулась ему — и внезапно остолбенела. Сердце тяжело забилось в груди. Не может быть!