Филиппа Грегори - Королевская шутиха Страница 6

Человек в черном взмахнул рукой.

— Не принижайте способностей вашей дочери и заодно не пугайте меня, — сказал он, обращаясь к нам с отцом. — Не бойтесь меня. Вы можете мне доверять. Ваша девочка обладает ясновидением. Так ведь?

— Нет, — упрямо продолжал лгать отец, выгораживая меня ради моей же безопасности. — Она — тихая, безвредная дурочка. Мой крест. Я вынужден тревожиться о ней больше, чем она того заслуживает. Будь у меня родственники, я бы отправил ее к ним. Она не стоит вашего внимания…

— Успокойтесь, — мягко улыбаясь, сказал отцу молодой человек. — Мы пришли вовсе не затем, чтобы тревожить вас. Моего спутника зовут Джон Ди, а меня — Роберт Дадли. Вам нечего нас бояться.

Услышав их имена, отец разволновался еще сильнее, и не без причины. Обаятельный молодой человек был сыном едва ли не самого могущественного в Англии человека — лорда Джона Дадли, являвшегося правой рукой английского короля! Если им понравится библиотека моего отца, его могут сделать поставщиком книг для короля, известного своей образованностью и любовью к наукам. Тогда наша жизнь неузнаваемо изменится. Но если наши книги сочтут бунтарскими, богохульными и еретическими, если усмотрят в них слишком много вопросов и всего такого, что лишь смущает умы, нас ждет тюрьма, ссылка, а то и смертная казнь.

— Сэр, вы оказали мне необычайную честь, явившись сюда. Но может, вы желаете, чтобы я принес свои книги во дворец? Здесь плохое освещение, да и условия не располагают к чтению…

Тот, кого звали Джоном Ди, по-прежнему не выпускал мой подбородок и пристально вглядывался в мое лицо.

— У меня есть толкования Библии, — скороговоркой продолжал отец. — Есть очень древние манускрипты на латыни и греческом, а также книги на других языках. Есть у меня и замечательная коллекция рисунков римских храмов с объяснением их пропорций. Есть еще какие-то математические таблицы, доставшиеся мне по случаю, однако мне не хватает знаний для их понимания. Быть может, вам захочется взглянуть на анатомические рисунки из греческой…

Наконец Джон Ди отпустил мой подбородок.

— Вы позволите взглянуть на вашу библиотеку? — спросил он.

Я видела, что отцу вовсе не хочется допускать постороннего рыться на полках и в шкафах, где хранились его сокровища. Вдруг та или иная книга покажется высокоученому господину вредной или еретической? У отца были книги по еврейским и греческим тайным знаниям; их он хранил в нише, заставленной другими книгами. Но даже те книги, которые он не прятал, в нынешние непредсказуемые времена могли стоить нам свободы.

— Вам принести книги сюда? — спросил отец, делая еще одну попытку защитить свою библиотеку.

— К чему лишние усилия? Я сам пройду туда, где они хранятся.

— Разумеется, досточтимый лорд Ди, — сдался отец. — Для меня это будет большой честью.

Отец открыл дверь и жестом пригласил Джона Ди следовать за собой. Роберт Дадли с ними не пошел. Он выбрал себе стул покрепче, сел и принялся с любопытством разглядывать меня.

— Тебе лет двенадцать?

— Да, сэр, — быстро солгала я, хотя на самом деле мне было почти четырнадцать.

— Девчонка, которая носит мальчишескую одежду.

— Да, сэр.

— Тебе уже определили будущего мужа?

— Если вы про сейчас, сэр, то еще нет.

— А помолвка предполагается?

— Да, сэр.

— И кого же отец выбрал тебе?

— Когда мне исполнится шестнадцать, я выйду за дальнего родственника по материнской линии, — ответила я и добавила: — Но не скажу, чтобы мне этого очень уж хотелось.

— Одно и то же, — поморщился он. — Все девицы утверждают, что не хотят замуж.

Я посмотрела на сэра Роберта, не скрывая своего презрения.

— Ну и взгляд! Никак я тебя обидел, мисс Мальчик?

— Я не знаю, сэр, что утверждают другие девицы, но у меня есть собственное мнение, — почти шепотом ответила я.

— Естественно. И что же думаешь ты, мисс Мальчик?

— Я хочу жить самостоятельно и не зависеть от мужа.

— А кто будет тебя кормить?

— Я хочу завести свою типографию. Буду печатать книги и продавать.

— Думаешь, девочка — и даже хорошенькая девочка в мальчишеских штанах — сможет прожить без мужа?

— Я в этом уверена, — ответила я. — Тут неподалеку живет вдова Уортинг. У нее — свой магазин.

— Если вдова, значит, у нее был муж, который оставил ей деньги. Она не сама их заработала.

— Женщина и сама может заработать деньги, — упрямо возразила я. — Женщина вполне может управляться с магазином или типографией.

— А с чем еще может управляться женщина? — поддразнивая меня, спросил Роберт Дадли. — С кораблем? С армией? Или даже с королевством?

— Вы еще увидите женщину, которая будет управлять королевством, да еще лучше, чем все короли до нее! — выпалила я.

Увидев его лицо, я замолчала и даже зажала себе рот рукой.

— Простите, сэр, — прошептала я. — Сама не знаю, как у меня это вырвалось. Ведь женщина всегда должна подчиняться или отцу, или мужу.

Молодой человек посмотрел на меня странно, как будто услышал в моих словах нечто большее.

— Значит, мисс Мальчик, ты считаешь, что я увижу на английском троне женщину?

— А разве женщины не правили государством? — стала оправдываться я. — В Испании такое было. Королева Изабелла.

Он кивнул и замолчал. Наверное, почувствовал, что этот разговор подвел нас к опасной черте.

— Скажи, мисс Мальчик, ты сумеешь найти дорогу во дворец Уайтхолл?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Когда мистер Ди выберет себе интересующие книги, ты принесешь их во дворец, в мои покои. Согласна?

Я кивнула.

— Как идут дела у твоего отца? — спросил он. — Успешно? Много книг продаете? У вас много покупателей?

— Когда как, — уклончиво ответила я. — Мы ведь только недавно начали.

— А что же, твой дар никак не помогает отцу в его делах?

Я покачала головой.

— Никакой это не дар. Отцу он кажется скорее глупостью.

— Ты ощущаешь себя… голосом кого-то другого? Ты умеешь видеть то, чего не видят другие?

— Иногда.

— Скажи, что ты увидела, когда смотрела на меня?

Он спросил совсем тихо; наверное, и отвечать ему тоже нужно было шепотом. Пока он говорил, я упиралась глазами в его сапоги. Услышав вопрос, я подняла голову, обратив внимание на его сильные ноги, красивый плащ, мягкие складки кружевного воротника. Потом мой взгляд переместился еще выше. У Роберта Дадли был чувственный рот и темные глаза под тяжелыми веками. Он улыбался мне, словно понимал, что моим щекам, ушам и даже волосам сейчас жарко, как под испанским солнцем.