Элоиза Джеймс - Обретая любовь Страница 6

– Я же сидел на козлах, – сказал Акула. – И своими глазами видел указатель. На котором ясно написано: Арбор-Хаус.

У Гриффина возникло такое ощущение, будто его пнули ногой в живот. Похоже, что…

– Вы ведь тоже не были невинным ангелочком, – продолжил Акула, словно прочитав его мысль.

– Ради бога, не лезь не в свое дело, – нахмурился Гриффин.

Акула покачал головой.

– Вы проводили время в свое удовольствие. Она имела такое же право.

– Мне все это видится совсем иначе, – процедил Гриффин.

– Титул не дает привилегии быть отъявленной задницей…

Гриффин бросил на ординарца свирепый взгляд, и тот наконец умолк. Капитан позволял своим людям немалые вольности, однако им не следовало забывать, кто из них главный.

Прихрамывая, Гриффин пересек прихожую и толкнул ближайшую дверь, за которой обнаружилась пустая гостиная. Она была довольно милой, со стенами, затянутыми муаровым шелком, на одной из которых висел весьма искусный пейзаж с изображением Темзы.

Кроме того, здесь имелось множество книг, а также скопление кресел перед камином, рядом с которым находилась шахматная доска, ожидающая игроков. Отброшенной в сторону, лежала чья-то вышивка, на полу – упавшее вязание.

Еще более красноречивая деталь – завалившийся набок игрушечный корабль, окруженный разбросанными оловянными солдатиками. На мачте кораблика был поднят крошечный «Веселый Роджер».

Его жена определенно не жила затворницей.

– Она не могла выйти замуж за кого-то еще, – пробормотал Гриффин себе под нос. – Я бы знал об этом, Петтигру сообщил бы мне. Ей пришлось бы заявить о моей смерти.

– Признаков мужчины в доме не видно, – подал из-за плеча голос Акула. – На мой взгляд, здесь обитает только она и мальчуган. Ни трубки, ни бренди. – Он кивнул в сторону небольшого столика. – Только шерри.

– Не вздумай харкать, – предупредил Гриффин. – В благородных домах это не принято.

– Я и не собирался, – с некоторой обидой отозвался Акула. Последние два месяца он буквально впитывал информацию, которой с ним делился один из матросов, побывавший в господском услужении. – Я просто хочу сказать, что у вашей супружницы есть детеныш, а мужика нет.

– Возможно, он проживает в другом месте, – сквозь стиснутые зубы вымолвил Гриффин.

Он вернулся обратно в холл. Два следующих помещения оказались столовой и небольшой, подчеркнуто женской гостиной.

За четвертой дверью – той, за которой скрылся мальчишка, – совершенно неожиданно обнаружился внутренний дворик, образованный двумя флигелями. Вымощенный кирпичом, с несколькими деревьями, дающими густую тень, дворик выглядел очень мило и уютно. За ним тянулся широкий луг, спускающийся к озеру.

– Вон он… Улепетывает во все лопатки. – В голосе Акулы булькал смех.

Маленькая фигурка, сверкая пятками, неслась вниз по склону. У края воды виднелись белые юбки и большой зонт для защиты от солнца.

Гриффин шагнул было во двор, но тотчас осознал, что ему будет трудно добраться до озера. Он просто взмокнет к тому моменту, как спустится наконец к подножию холма, и его будет трясти от усталости. Раненую ногу уже и так пробирали судороги после того, как ему пришлось взойти по ступеням.

– Вы можете присесть вон там, – сказал Акула, мотнув головой в сторону столика, стоящего под раскидистым дубом и окруженного удобными креслами.

В одно из них со вздохом облегчения Гриффин и опустился.

Какое-то время ничего не происходило.

Они сидели и слушали пение птиц. В море корабль всегда сопровождали чайки и бакланы с их резкими неприятными криками, и по сравнению с ними здешние птахи исполняли чуть ли не арии Моцарта, общаясь меж собой с помощью трелей и тремоло и вытанцовывая на ветвях замысловатые танцы в ухаживании друг за другом.

Меж тем минута текла за минутой. Очевидно, Поппи не придала особого значения словам мальчика, который наверняка уже рассказал ей, что дом захватили пираты. Вряд ли ее стоит упрекать за игнорирование подобного вздора. Однако оставлять вот так открытым дом, где, судя по всему, отсутствовала мужская прислуга, неразумно и небезопасно. Что, если сюда нагрянут воры или грабители?

Вскоре терпение Гриффина иссякло.

– Посмотри, не идет ли она, – обратился он к Акуле. – Если нет, то сходи туда и поинтересуйся, не соблаговолит ли она поприветствовать своего мужа.

Акула отошел от столика и глянул в сторону озера.

– Она поднимается по склону, – сообщил он. После чего заметил: – Вы никогда не говорили, что ваша супружница такая аппетитная.

Гриффин бросил на него суровый взгляд, и Акула, умолкнув, вернулся к своему креслу.

Вообще-то, можно было бы отослать его на поиски слуг, но таковых здесь, похоже, просто не имелось. К тому же Акула наверняка вверг бы какую-нибудь кухарку в истерику, если бы возник перед ней безо всякого предупреждения. Сабельный шрам на подбородке придавал ему слишком уж свирепый вид.

Вздохнув, Гриффин нанес очередной удар по своей ноющей ноге. Нет никакой необходимости напоминать ему о привлекательности Поппи. Ее лицо практически единственное, что запечатлелось в памяти с их первой брачной ночи. В то время он был тощим семнадцатилетним юнцом, тогда как она в свои двадцать – вполне сформировавшейся, изящной и очень красивой женщиной. Просто ужасающе красивой.

И того, чем все завершилось, едва ли можно было ожидать. Свою жену он оставил девственницей, но эту добродетель она, как видно, не сохранила. Гриффин испытывал что-то похожее на гнев, хотя, конечно же, не имел никакого права на подобное чувство. Мужчине, загулявшему на четырнадцать лет, не следует надеяться на верность супруги.

Однако Пенелопа, как известно, так и не изменила Одиссею…

Хотя этот герой, вероятно, в полной мере удовлетворил свою жену, прежде чем отправился на войну. И вроде бы зачал с ней детей. Гриффин так давно читал поэму Гомера, что не слишком отчетливо помнил подробности.

Как бы там ни было, ему и в голову не приходило, что его супруга, подобно ему самому, с легкостью нарушит данную перед алтарем клятву. И что она обзаведется ребенком, сыном, который унаследует его титул и в один прекрасный день станет виконтом.

Впрочем, Гриффин столько лет болтался по морям во многом из-за того, что испытывал отвращение к одержимости своего отца титулами, родословной, положением в обществе и прочей подобной ерундой. Так что стоит ли ему теперь беспокоиться обо всех этих условностях?

Но где же, черт возьми, папаша этого мальчишки? Маленькому пирату, вероятно, еще неизвестно о том, что он незаконнорожденный. Но со временем он узнает.

Хотя, возможно, и нет… Потому что официально с происхождением у мальчонки, конечно же, все в порядке. Он считается рожденным в законном браке и имеющим право наследования.