Карен Робардс - Запретная любовь Страница 6

– Ты даже не хочешь слушать меня, не так ли?! – горячо вскричала девушка. – Ты никогда меня не слушал! Думаешь только о том, как раздавать приказания направо-налево!

И вдруг, к ужасу Джастина, Меган упала на кровать и разразилась горькими рыданиями.

– Послушай… ради Бога, – пробормотал граф, в смущении глядя на воспитанницу.

Меган продолжала плакать, ее хрупкие плечи вздрагивали от рыданий. Джастин, кряхтя, выбрался из ванны и натянул прямо на мокрое тело халат. Потом, не обращая внимания на расплескавшуюся по полу воду, подошел к кровати.

– Меган, – пробормотал Джастин, протягивая руку, чтобы погладить девушку, – не стоит так убиваться, я не собираюсь наказывать слуг.

Не обращая внимания на его замечание, девушка продолжала плакать так горько, словно ее сердце готово было разорваться от горя. Джастин вздохнул, чувствуя себя настоящим чудовищем. Черт побери, он и пальцем не дотронулся до нее, а она тут рыдает как помешанная.

– Меган, – проговорил он более уверенным тоном, – ну довольно. Перестань плакать.

Но девушка никак не унималась, и тогда граф перевернул ее на спину.

– Отстань от меня! – завопила она, усаживаясь. – Я не плачу! Я никогда не плачу! – Рыдания мешали ей говорить, слезы, ручьем текущие из глаз, заливали нежные щеки. А ее глаза походили на влажные, вымокшие под дождем фиалки. Глядя на дрожащие розовые губы воспитанницы, Джастин даже испытал нечто вроде раскаяния.

– Я вижу, – серьезным тоном проговорил он, едва сдерживая улыбку.

Меган снизу вверх поглядела на него, похоже, и не собираясь успокаиваться.

– Не смей смеяться надо мной! – У нее был такой разъяренный вид, что граф удивился.

И вдруг, яростно сжав губы, девушка бросилась на опекуна с кулаками, щиплясь и царапаясь, как дикая кошка. Правда, Джастину удалось без труда ухватить ее за руки и держать на расстоянии от себя – так, чтобы она не могла дотянуться до него.

– Успокойся же, – проворчал он, пораженный той силой, с какой она пыталась вырваться от него.

Осознав, что ей не справиться с могучей хваткой Джастина, девушка постепенно утихомирилась. Откинув голову назад, она смотрела на графа, который продолжал держать ее за запястья.

– Пусти меня! – закричала она, сверкая глазами.

Джастин с интересом наблюдал за тем, как фиалковые глаза становились темнее при каждой вспышке гнева. Но надо признать, эти глаза были прекрасны.

– Я ненавижу тебя! – добавила она, и слезы вновь потекли по ее щекам.

– Господи! – выдохнул Джастин. Битва еще не началась, а он уже устал от нее. Он толком не понимал, чем вызван этот потоп, впрочем, это даже не имело значения. Какой бы ни была причина, все равно сцена была невыносима. Поморщившись, Джастин взял девушку на руки, как берут маленьких детей, и, прижимая к себе, отнес к одному из кресел, стоявших у камина. Усевшись, он усадил девушку на колени, успокаивающе похлопывая ее по спине. Та не сопротивлялась. Вообще, кажется, она была не против вот так замереть у него в объятиях, спрятав лицо на груди.

– Ну-ну, успокойся, – говорил он, поглаживая ее шелковистые волосы. – Все хорошо, поверь мне.

В ответ на ласку Меган обвила его шею руками и крепко прижалась к нему. Она продолжала всхлипывать, и ее горячие влажные губы то и дело касались кожи на его груди. Джастину стало немного не по себе, ведь не ребенка же, в конце концов, он держит на коленях, но тут же подума\, что воспитанница относится к нему как к отцу, поэтому и считает, что он должен утешать и гладить ее, когда ей плохо. Поэтому граф продолжал успокаивать Меган, нашептывал ей на ушко слова утешения, пока она не отпустила его шею и не замерла у него на коленях.

– Прости, пожалуйста, – наконец проговорила она, выпрямляясь и задумчиво глядя на Джастина.

А он вдруг почувствовал, что улыбается ей. К собственному удивлению, он вдруг понял, что девушка очень приятна ему; у него возникло к ней какое-то новое чувство, словно он дядюшка, а она – его родная любимая племянница.

– Я правда никогда не плачу, – продолжала Меган, опуская глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Джастин заметил, что на ее щеках появился стыдливый румянец. А потом, грустно улыбнувшись, девушка добавила: – Обычно не плачу. – Она опять заглянула ему в глаза, взмахнув неправдоподобно длинными ресницами.

Джастин улыбнулся еще шире.

– Да ты не смущайся, ничего страшного, – вымолвил он, – я и так был весь мокрый.

Он был вознагражден еще одной улыбкой, правда, уже не такой печальной, как прежняя.

– Ты правду говоришь? – спросила она. – Прости за то, что помешала тебе мыться.

– Я прощаю тебя на этот раз, – проговорил Джастин. – Только чтобы больше такое не повторялось. – Он говорил очень серьезным тоном, но на губах его играла улыбка.

Меган доверчиво улыбнулась ему в ответ:

– Не будет, обещаю. По правде говоря, у меня нет привычки входить в комнату джентльменов, когда они принимают ванну, только уж очень я была огорчена.

– Буду надеяться, что ты не слишком часто будешь огорчаться. – Это было сказано таким тоном, что Меган рассмеялась.

– А ты мне нравишься, – заявила девушка так, словно только что сделала интересное открытие. – Ты совсем не такой, каким я тебя помнила. Знаешь, ты всегда казался мне каким-то… далеким. Словно тебе до меня нет совсем никакого дела.

Джастин почувствовал еще один укол в сердце.

– Прости, если я вел себя таким образом, что у тебя могло сложиться подобное мнение обо мне. – Граф смотрел воспитаннице прямо в глаза. – Надеюсь, меня хотя бы немного оправдывает отсутствие опыта общения с детьми.

– Но я уже не ребенок, – заметила Меган.

Оглядев ее хрупкое тело с манящими выпуклостями, Джастин вынужден был согласиться.

– Да, – пробормотал он. – Но еще совсем недавно ты была ребенком.

– Что ж, раз уж все так переменилось, может, нам стоит забыть о недавней размолвке и начать все сначала? – предложила девушка. – Я изо всех сил постараюсь вести себя, как подобает молодой леди. Мисс Чевингтон всегда говорила, что у меня это получится, стоит только постараться. Я бы так и вела себя, если бы ты не был так далеко. Хотя мы и не родственники, но ты – моя семья, ведь больше у меня никого нет.

Последние слова Меган произнесла с такой искренностью, что Джастин почувствовал себя сущим негодяем. Но эти слова помогли ему справиться с растущим возбуждением – его мужское естество не могло не реагировать на близость хорошенькой девушки. Ее глаза припухли от слез, на ресницах все еще сверкали слезинки, кончик носа слегка покраснел, а розовые капризные губки, казалось, так и манили к себе. Черные как вороново крыло локоны рассыпались по ее хрупким плечам. Строгое, с высоким целомудренным воротником, голубое платье намокло с той стороны, которой она прижималась к нему. Оно соблазнительно облегало ее грудь – слишком высокую для юной девушки, как показалось Джастину. Зато талия под налитой грудью казалась на удивление тонкой.