Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема Страница 6

Она не видела господина Симиджина с того первого дня, когда ее передали в руки старшего евнуха. В последние дни и ночи она размышляла над своей судьбой. Каковы планы великого визиря в отношении ее, она не догадывалась, ибо у него было много женщин гораздо красивее, чем она.

Она узнала, что другие женщины гарема различны как по своей национальности, так и по цвету кожи. Одна из женщин поведала Джулианне, что старшая жена великого визиря умерла при родах, и с тех пор он не только не изменил своей привязанности к ней, но и не возвысил никого до ее положения. Было множество предположений, кто удостоится этой чести, и Джулианна надеялась, что визирь совсем позабудет о ней.

Она не знала точное число женщин в гареме, но вскоре выяснила, что все они обучены искусству доставлять удовольствие своему господину. Дни напролет они нежились и прихорашивались в надежде, что тот бросит взгляд в их сторону и выберет одну из них, чтобы разделить с ним ночью постель.

В этом уединенном мире, скрытом от любопытных глаз, женщины проводили дни в праздности. Некоторые вообще предпочитали возлежать на шелковых оттоманках, не имея никаких занятий, по крайней мере так казалось Джулианне.

Она узнала, что это неприступная крепость, город в городе. Тщательно охраняемые старшим евнухом и его подчиненными двери были закрыты для всех, кроме великого визиря и служанок.

Сам гарем занимал девять павильонов. Младшие по положению женщины жили вместе в нескольких комнатах, в то время как самая важная из них обитала в главных покоях, которые в данный момент пустовали.

Услышав сладкое пение какой-то экзотической птицы, Джулианна подняла глаза и увидела на ближайшем кипарисе птаху с пестрым оперением. По всему саду были развешаны золотые клетки со всевозможными пернатыми.

Джулианне рассказали, что за стенами дворца живет мать великого визиря. Она весьма влиятельная и требует клятвы послушания от женщин в гареме сына. Никто не смел навещать ее без особого разрешения, и никогда — без строгой одежды.

Хотя Джулианна еще совсем недолго пробыла в гареме, она уже столкнулась с ревностью и завистью между женщинами, которые, как кошки, готовы были вцепиться друг в друга. Она находила все это унизительным и не собиралась жить такой жизнью. Единственное, чего она опасалась, — это что господин Симиджин выделит ее, тогда как она предпочитает оставаться одной из многих.

Привычная к более прохладному климату, она, будучи на последних месяцах беременности, страдала от жары. Джулианна вздохнула, подумав, как далеко Англия. Она сомневалась, что еще когда-нибудь увидит свою семью.

Неожиданно на лицо Джулианны упала тень, и, вскинув глаза, она увидела тучного евнуха, который был главным в этих владениях. Он сделал знак следовать за ним. До сегодняшнего дня он не обращал на нее внимания, вероятнее всего, не считая важной птицей. Идя с ним рядом, она гадала, чего же он хочет от нее сейчас.

На нем был шелковый халат и широкий кушак. Отороченная соболем мантилья доставала почти до земли, а на макушке лысой головы сидел остроконечный убор.

Джулианна приостановилась у дверей, когда евнух вошел в купальню, и последовала за ним, только когда он поманил ее. Внутри были мраморные полы и несколько огромных ванн. Вода нагревалась в медных баках и вливалась в ванны через фонтаны с изящной каменной резьбой.

Похоже, визирь — утонченный мужчина, который настаивает, чтобы женщины из его гарема не только ежедневно принимали ванны, но и мыли руки перед едой. Джулианну впервые привели в купальню, и у нее похолодела душа. Неужели это значит, что великий визирь призывает ее?

Евнух кивнул на ванну.

— Пора тебе искупаться, Английская Роза. — Он поклонился ей и быстро ретировался, оставив молодую женщину в замешательстве.

Не зная, чего от нее ждут, она оглядела стены, которые были инкрустированы полудрагоценными камнями удивительных цветов. В задумчивом настроении она опустилась на малиновую подушку, зная, что ей здесь не место. Она была шокирована тем, насколько фривольны здешние женщины. И ей никогда не привыкнуть к тому, как мало на них одежды.

Она вскинула глаза, когда какая-то женщина, одетая во все черное, вошла в комнату в сопровождении шести рабынь. Она с достоинством поклонилась Джулианне и заговорила с ней на ломаном английском:

— Я мать господина Симиджина, госпожа Биджа. Я здесь, чтобы подготовить тебя для моего сына. — Глаза ее окинули Джулианну, и она одобрительно кивнула. — Да, ты можешь быть той, кто заставит моего сына снова улыбаться. Многие пытались, но ни у кого не вышло.

Джулианна быстро поднялась, страх закрался ей в душу.

— Должно быть, вы ошибаетесь. Мне сказали, что женщины живут годами, не видя господина Симиджина. Мне сказали, некоторые вообще ни разу не видели его.

Женщина пожала плечами:

— Не тебе спрашивать. Господин Симиджин выбрал тебя, и ты должна быть готова принять его.

Джулианна поняла, что момент, которого она так страшилась, настал. Но почему великий визирь захотел ее, когда в его гареме так много красивых женщин? И уж конечно, не может он желать женщину, которая ждет ребенка. Она пребывала в затруднении, пытаясь придумать, как выпутаться из этой ситуации.

Джулианна осознала, что у нее нет иного выбора, кроме как покориться неизбежному. Тело ее было тщательно, вымыто, потом покрыто рисовой мукой и маслом, чтобы смягчить кожу. Ее надушили, длинные ресницы накрасили сурьмой, а ногти покрыли малиновым лаком. Она была задрапирована в тончайшую золотистую ткань, а на шею и запястья были надеты сверкающие драгоценности.

Наконец женщины отступили назад, изучая дело своих рук, и госпожа Биджа произнесла слова, которые вселили страх в душу Джулианны.

— Ты очень красивая, даже с животом. Легко понять, почему мой сын желает тебя. — Затем мать великого визиря удалилась, сделав знак остальным женщинам следовать за ней.

Джулианна оставалась одна лишь пару секунд, прежде чем старший евнух вновь вошел в купальню. Когда он сделал знак идти за ним, ей ничего не оставалось, как подчиниться.

Он повел ее извилистыми коридорами, мимо пышных садов и, наконец, привел в сверкающий куполообразный павильон. Ее золотые сандалии ступали бесшумно, когда она шла по цветному мозаичному полу.

Величественные врата, достигающие потолка, были широко распахнуты, и евнух сделал ей знак войти.

После того как Джулианна неохотно ступила внутрь, дверь за ней закрылась, и она оказалась в удивительной круглой комнате. Стены и пол были выложены из белого мрамора, и повсюду разложены бесценные персидские ковры. С западной стороны было несколько окон, украшенных изящной деревянной резьбой. Обстановку составляли бювар, несколько диванов и стол, уставленный снедью.