Маргарет Барнс - Изабелла Прекрасная Страница 6

Изабелла расправила оборочки своего нарядного головного убора и протянула ножки в изящных туфельках к огню.

— А как вы считаете, я им понравлюсь?

Маргарита посмотрела на нее с одобрительной улыбкой.

— Нужно постараться завоевать их любовь, — спокойно сказала она. — Пока ты будешь добра к ним, они будут защищать тебя.

— Защищать меня? — Изабелла надменно вздернула носик. — Неужели в этой ненормальной стране нужно искать защиты у немытых крестьян? Разве у меня нет мужа, который правит ими?

Маргарита понимала, что даже короли, которые вечно раздражали своих феодалов, нередко чувствуют потребность в защите со стороны народа. Хотя это ни в коей мере не относилось к королю, бывшему ее супругу.

— Богатство Англии покоится на спинах ее овец, — пробормотала она, хотя слова ее, казалось, не имели отношения к их разговору. — А ее крестьяне и купцы очень хорошо понимают, что значит честная игра.

Разговор о сельских жителях и лавочниках в чужой стране наскучил Изабелле, особенно после ярких праздничных дней с их турнирами и менестрелями.

— Ведь у вас есть два сына, не так ли? — вежливо поинтересовалась она, меняя тему разговора.

— Томасу семь лет, и еще есть маленький Эдмунд. Они еще слишком малы, чтобы приехать сюда.

— И вы их, конечно, обожаете, — с ласковой улыбкой произнесла Изабелла, заметив, как посветлело лицо ее собеседницы, когда она заговорила о мальчиках. — И тем не менее вы же не держите зла на Эдуарда за то, что все унаследовал он, да и на меня тоже, хотя часть вашей собственности вошла в мое приданое.

— Обо всем этом была предварительная договоренность, когда я выходила замуж за покойного короля, а тебя сосватали за его сына, разве не так? Потому что я предпочитаю спокойную и тихую жизнь. Может быть, из-за того, что мне так много приходилось бывать в походах с моим мужем.

Изабелла поднялась и поцеловала ее, поддавшись внезапному порыву.

— Мне кажется, вы — самая добрая и бескорыстная женщина из тех, кого я знаю, — засмеялась она, — нам обоим очень повезло, что вы будете там с нами. Наверное, Эдуард очень любит вас, если назвал вашим именем свой прекрасный новый корабль…

— Тогда он еще не был знаком с тобой, а я… Мне иногда приходилось улаживать некоторые трения, возникавшие между ним и его отцом.

— Значит, я не ошиблась, когда решила, что они не очень-то ладили между собой?

— У них были разногласия по некоторым вопросам.

По хитрой улыбке в глазах вдовствующей королевы ее племянница догадалась, что разногласия были весьма крупные.

— Так из-за чего же они ссорились? — спросила она с живейшим интересом.

Но Маргарита услышала цоканье копыт во дворе и под этим предлогом отошла к окну.

— Да из-за множества вещей. Они — люди совершенно разного склада, — ответила она, тщательно подбирая слова. — Посмотри, они уже вернулись с охоты и, судя по их возбужденному виду, неплохо провели день.

Слуги начали суетиться, бегая из комнаты в комнату, готовя чистое белье для короля Эдуарда и наполняя горячей водой большую деревянную лохань, чтобы он мог искупаться. Когда Маргарита тактично выскользнула из комнаты, Изабелла бросилась вниз, чтобы его встретить. Но, потный и разгоряченный, он стоял у большого окна в Зале и читал письмо, которое ему только что вручил гонец из Англии. Вид у него был необыкновенно довольный, и, читая письмо, он раз или два весело рассмеялся, как будто послание это было чрезвычайно веселым. Изабелла видела, как он свернул письмо и сунул его в карман камзола, сказав несколько слов ожидающему ответа посланцу. Затем он взбежал по крутой винтовой лестнице с видом обрадованного мальчишки.

— Послезавтра едем домой! — закричал он, увидев на верхней площадке Изабеллу. Он пальцем приподнял ее подбородок и, проходя мимо, поцеловал. — Герцог Корнуэльский уже все уладил. Это, как вы знаете, мой регент. Нас будут торжественно встречать в Дувре, и я передал ему просьбу, чтобы супруга Роджера Бигода и графиня Херфордская были там, чтобы прислуживать вам по пути в Вестминстер.

Изабелла вся сжалась от гнева. Она не ответила на его осторожный поцелуй.

— А что подумают мои родители, если их гостеприимство будет так грубо отвергнуто? — сухо спросила она.

Он резко повернулся. Было очевидно, что эта мысль не приходила ему в голову. Изабелла подумала, что он не очень-то заботится о чувствах других. Тем не менее, когда он в растерянности остановился посреди комнаты, как мальчишка, которому сделали замечание и испортили радостное настроение, он был так хорош, что она забыла об обиде, нанесенной достоинству ее семьи, и бросилась к нему.

— Ну давайте останемся здесь еще немного, — умоляюще проговорила она, трогая тонкими пальцами твердый пергамент письма, которое, по всей вероятности, и послужило причиной столь поспешного решения. — Ну что значит одна неделя, когда, возможно, я много лет не смогу увидеть свой родной дом!

Он посмотрел на нее сверху вниз, как бы сквозь какие-то собственные приятные видения. Губы его улыбались, хотя она и чувствовала, что их мягкий и нежный изгиб предназначался вовсе не ей. Он ласково убрал ее пальцы, целуя их с рассеянной нежностью. Однако покачал головой. Неожиданно он показался Изабелле совсем взрослым и чужим.

— Нет, нет, уже все подготовлено! — бросил он нетерпеливо. — Прикажи своей старой доброй Бинетт и всем остальным, чтобы они собрали твои вещи.

— А мои родители? — повторила Изабелла тоненьким голоском испуганного ребенка.

— Я все им объясню.

Он и сам не знал, что и как объяснить… Он просто не мог больше тут оставаться.

— Ну почему он так стремится уехать, когда нам так хорошо и весело здесь? — спрашивала она свою тетушку, едва сдерживая слезы.

— А почему мой муж вечно стремился отправиться в поход, когда в Шине начинали цвести розы или я чувствовала, что беременна? — ответила вопросом на вопрос Маргарита, состроив забавную гримаску.

— Это просто ужасно! — возмущалась Изабелла.

— Все же, если мы, жены, можем заставить себя поехать или уехать по приказу наших супругов, то это еще не так ужасно. По крайней мере, хоть один из супругов счастлив, — заметила Маргарита.

Изабелла почувствовала резонность ее слов и решила отправиться в часовню замка помолиться.

— У меня вспыльчивый характер, и я очень ревнива, — шептала она. — Но, Святая Матерь Божья, он ведь так хорош собой! И больше всего на свете я жажду любить и быть любимой до конца дней своих так, чтобы мне не хотелось смотреть на других мужчин, а мой муж поставил бы тринадцать крестов, если я умру!