Джулия Лонг - Танец страсти Страница 6

Тому вдруг отчаянно захотелось, чтобы красавица чаще смеялась.

Однако внезапно он обнаружил, что не находит нужных слов, поклонился и отошел, оставив ее одну.

Испытывая непонятное смятение, он отправился вслед за остальными, в гораздо меньшей степени интересующими его попутчиками, на завтрак.

Если бы не хорошая порция удивительно доброго французского вина, предложенного мистером Томом Шонесси, Сильвию до сих пор бил бы озноб. Она лишилась всех денег. Письмо от сестры тоже безвозвратно пропало. За завтраком ею овладел несколько запоздалый страх. Какое-то время Сильвии удавалось справляться с ним, как и с ощущением дискомфорта при встрече с грабителями.

Сейчас она буквально давилась, глотая жидкий суп, жуя кажущийся безвкусным хлеб и жесткое сероватого цвета мясо. Фи! Определенно англичане не имели ни малейшего представления о том, как готовить. И этот завтрак являлся тому подтверждением.

Сильвия молча поднялась из-за стола. Никто не заговорил с ней. Да она и сама не имела желания сделать это. Что касается мистера Шонесси, то он, похоже, растопил сердца викария и молодоженов, и все четверо смеялись над какой-то английской остротой.

Сильвия отвернулась от них, сосредоточившись на еде.

Она не могла припомнить, когда в последний раз отводила взгляд от мужчины, чтобы обрести душевное равновесие. Безусловно, Этьен привлекателен, вызывает восхищение. О нем вздыхали все танцовщицы кордебалета, и каждая желала непременно завоевать его сердце. Но при взгляде на Этьена Сильвия никогда не испытывала такого волнения, как сейчас.

Как только она впервые увидела Тома Шонесси, девушке показалось, что ей не хватает воздуха, чтобы дышать полной грудью.

При солнечном свете глаза Тома Шонесси казались ясными и чистыми. Серебристыми, можно сказать. Его лицо вполне можно назвать красивым. Но эта красота особая – мужественная. В лице Тома было нечто языческое: четкие, выразительно очерченные линии носа и подбородка. Волнистые волосы с золотым отливом указывали на то, что у него могли быть ирландские корни. Фамилия только подтверждала это. Однако бледно-золотистый цвет кожи лица позволял предположить, что в его венах течет кровь и с экзотическими примесями: например, испанской. Или цыганской. Последнее ничуть не удивило бы Сильвию.

И эта улыбка! Она буквально ослепляет. Сильвия подумала, что свою улыбку Том применяет как оружие, чтобы усыпить разум жертвы и воспользоваться в нужный момент. Ямочки возле уголков рта, похожие на крохотные полумесяцы, тоже вполне могут служить достижению этой цели.

Одежда Тома – мягкий зеленый сюртук, выбранный хозяином, без сомнения, из-за его необычного цвета, не менее броский жилет со сверкающими пуговицами, вычищенные до блеска сапоги – все это смотрелось совершенно естественно, как крылья Меркурия.

Сильвия вспомнила: когда они вышли из дилижанса на яркое солнце, она заметила, как что-то сверкнуло в руке мужчины. Присмотревшись, девушка различила пистолет. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что этот человек умеет пользоваться оружием и в любую минуту готов пустить его в ход.

Остальные пассажиры дилижанса позволили бы грабителям делать с ними все, что угодно.

Похоже, мистер Шонесси вооружен во всех смыслах: внешность и шарм, наверняка легко обезоруживающие многих, нарочито изысканная новая одежда, пистолет и, наконец, сомнительные друзья. Если человек до такой степени готов к опасности, он скорее всего опасен и сам.

Сильвия с трудом заставила себя съесть хоть что-то из того, что предложил путешественникам хозяин гостиницы. Кто знает, когда ей снова удастся поесть. Организм, привыкший к активной и напряженной работе, рано или поздно непременно потребует пищи.

В саквояже Сильвии были вещи, которые в крайнем случае можно продать, – платья, перчатки, туфли. Девушка не имела понятия, где и как сбывают вещи. Но она непременно это выяснит, если возникнет такая потребность. До сих пор Сильвии удавалось решать и более сложные задачи.

Интересно, найдется ли в Англии человек, которому необходимы балетные туфли?

Дилижанс наконец прибыл в Лондон. Многие пассажиры очутились в объятиях встречающих их родных и любимых, другие, не оглядываясь, переместились в другие экипажи и отправились дальше. И всем хотелось поскорее забыть ужас, пережитый на дороге, и поведать своим близким о приключении.

Сильвия подумала, что сегодня вечером она станет предметом оживленных бесед за накрытыми столами всего Лондона.

Девушка вдруг почувствовала себя одинокой, но не настолько, чтобы впадать в отчаяние. Она, честно говоря, не знала, каково это – сидеть за большим столом в кругу большой семьи и вести неспешную беседу о событиях дня. Трудно тосковать о том, о чем ты не имеешь представления.

Впрочем, это не так сложно себе представить. Или иногда помечтать о вещах, которых у нее никогда не было. Жизнь Сильвии и доброй Клод была скромна и часто пугающа, поскольку денег им всегда не хватало.

Сильвия сохранила воспоминания о том, как ее среди ночи увозили в экипаже, вместе с другими маленькими девочками. Она помнила, как они дружно плакали. Незнакомый добрый мужчина пытался их успокоить. В какой-то момент Сильвия решила, что не следует плакать, что надо помочь успокоить маленьких испуганных девочек.

Сильвия перестала плакать.

И с того времени она плакала редко.

«Мои сестры, – подумала она. – Это были мои сестры. Должны были стать моими сестрами». Сильвия смутно помнила события давних лет, когда она оказалась в доме Клод. Иногда воспоминания о том вечере приходили прозрачными видениями, люди в них постепенно становились неузнаваемыми, словно тени. Сильвия привыкла думать, что все воспоминания – сон.

Клод не переубеждала воспитанницу. Она рассказала Сильвии, что с ее матерью случилось несчастье и она никогда не вернется домой. Добрая женщина не упоминала о сестрах, поэтому Сильвия легко поверила в то, что маленькие девочки из ее призрачных воспоминаний ей тоже привиделись во сне.

Сильвия держала на ладони крошечную миниатюру – портрет матери, которую всегда хранила под одеждой у самого сердца. Это был ее талисман. Девушка надеялась, что именно эта миниатюра станет неоспоримым доказательством для неизвестной Сюзанны, леди Грэнтем, что у нее и Сильвии – общая мать. Сильвия в своей темной одежде была похожа на островок в океане людей, спешащих по своим делам. Итак, это Лондон.

Сильвия знала, что о любом городе немногое можно рассказать, если не выходить за пределы дворов почтовых гостиниц. Булыжными мостовыми и витринами магазинов Лондон сейчас напоминал Сильвии другие города, которые ей довелось видеть. Подняв голову, она увидела между домами высокие мачты кораблей в бухте. Отовсюду долетали запахи города, тысяч людей, живущих вместе, дыма каминов, лошадей.