Дэнис Хэмптон - Обольщение миледи Страница 6

Рейнер сердито фыркнул.

– Я говорю, что хочу, где бы ни находился, – прорычал он.

Адельм лишь развел руками. Господи, помоги ему. Но Рейнер нарочно дразнил Герту, женщину, которую презирал за то, что она была ровней ему по законному положению, но выше по рождению. Неужели Рейнер не понимал, что теперь, когда интердикт снят, Герта наконец обрела свободу и могла выполнить обещание, закрыв для него вход в монастырь? Если это случится, то оба они, Адельм и его отец, лишатся доступа к Амабелле, а через нее и к ворованному богатству, накопленному за семь лет.

Лицо Герты окаменело, и, повернувшись спиной к королевскому шерифу, она посмотрела на Амабеллу.

– Сестра келаресса, где сестра младшая настоятельница? Ведь она должна встретить леди Беатрис. – Тон Герты, лишенный каких бы то ни было эмоций, свидетельствовал о том, что она окончательно потеряла терпение.

– Я не видела сестру Нильду с первой утренней службы, матушка, – ответила Амабелла, не выказав удивления, что настоятельница проигнорировала шерифа и задала ей столь бессмысленный вопрос. Не слышалось в ее голосе и злобы, когда она упомянула свою главную мучительницу. Нильда была самой скандальной из находившихся здесь женщин благородного происхождения, все они с высокомерием относились к Амабелле, дочери торговца. Восемь лет назад религиозное братство их ордена заставило Амабеллу вступить в этот монастырь в надежде, что ее умение вести финансовые дела поможет монастырю выйти из состояния нищеты. Вероятно, она бы в этом преуспела, если бы не Джон и не интердикт.

Рейнер снова подошел к сыну. На этот раз он даже не сделал попытки скрыть то, что его волновало.

Страх Адельма уступил место отвращению. Он рисковал жизнью, чтобы стяжать неправедное богатство для своего погрязшего в долгах отца, и что получил взамен? Отец нарушил молчание, поставив под угрозу их жизнь. Рейнер опасался, что родственники убитого аристократа займутся расследованием смерти лорда Хейдона и разоблачат Рейнера.

Снаружи послышались крики монахинь, собравшихся у приемной настоятельницы в ожидании прибытия отряда Хейдона. Рейнер повернулся к двери и потянулся к висевшему на боку мечу. Адельм сделал то же самое.

Снаружи донеслись громкие шаги на лестнице, и дверь со скрипом отворилась, с размаху ударившись о стену за ней. В приемную начальницы ворвалась сестра привратница со сбитым набок платом и раскрасневшимся пухлым лицом.

– Матушка! – воскликнула она, и из глаз ее хлынули слезы. – О, матушка, наша Беатрис тронулась умом. Элиан сопровождает ее в ледохранилище, чтобы сделать то, что в ее силах, но она просила, чтобы вы быстрее пошли туда.

Герта побледнела и, не произнеся ни слова, бросилась к двери. Но даже помешательство ее любимой патронессы не могло заставить настоятельницу двигаться быстрее. Тяжело дыша, сестра Матильда последовала за ней.

На лице Амабеллы отразилось сомнение, когда она перевела взгляд с сына на бывшего возлюбленного. Рейнер был самонадеян. И на лице его появилось выражение коварства.

– Если леди сошла с ума, надо как-то усмирить ее. Тогда нас никто не спросит, как погиб ее супруг. Следуйте за мной оба, – приказал он, направляясь к двери.

Ужас приковал ноги Адельма к полу. Даже ради спасения собственной жизни он не войдет в ледник, где две юные леди должны обрести последнее упокоение. Он снова ощутил на руках детскую кровь. Подавив рвотный рефлекс, он вытер пальцы о платье. Не будь он убежден, что Бога выдумали люди, чтобы покрывать монахов, которым нравится устрашать детей, Адельм не сомневался бы в том, что гореть ему в аду за убийство двух милых девчушек. Он и сам считал, что заслужил за содеянное самую страшную кару.

– Мое присутствие будет неуместным, – бросил он в спину отцу. – Я буду ждать вашего возвращения здесь. – Каждое слово, вылетавшее из его рта, обжигало его, выдавая слабость, которой мог воспользоваться отец.

Рейнер обернулся к сыну. На лице его отразились страх и удивление.

– Что? Но... – начал он, не желая слушать возражения.

– Адельм прав, милорд шериф, – перебила его Амабелла. – Ни его ранг, ни положение не позволяют ему принимать участие в подобном событии. – Обогнув угол стола, она встала рядом с сыном. – А ты должен идти, чтобы как представитель королевской власти, взять на себя заботу о вдове, если она на самом деле тронулась умом.

Адельм смотрел на мать, удивляясь ее обращению с Рейнером. За все время знакомства они и пяти раз не встречались наедине, и то на несколько мгновений. Они никогда не беседовали, если не считать повторяемые Амабеллой шепотом заверения, что он достигнет того, чего так желает, поднимется до уровня мелкопоместного дворянства, презиравшего их обоих за неблагородное происхождение.

Рейнер заскрежетал зубами. Он не терпел командный тон своей бывшей любовницы, но негодовать на Амабеллу не осмеливался. Без нее и ее лондонского семейства его план обогатить себя и сына не удался бы.

Именно Амабелла прятала наворованные ими сокровища в подвалах монастыря, после чего переправляла своему дядюшке в Лондон. Там за изрядное вознаграждение старый купец избавлялся от них, отправляя назад полученную прибыль в виде закладных, по которым Рейнер и Адельм могли позже получить деньги. Эти бумаги оседали в подвале Амабеллы, запертые в сундуке за двумя замками. Рейнер имел ключ от одного, Адельм – от второго. Этого соглашения они достигли после долгих и продолжительных споров.

В конце концов желание Рейнера защититься от леди Хейдон пересилило его гордость.

– Тогда оставайся, – рыкнул он и вышел за дверь. Глухой стук его шагов эхом разносился по наружной лестнице.

Лишь когда в покоях воцарилась тишина, Амабелла взглянула на сына.

– С его страхом нужно что-то делать, – прошептала она. – Иначе он погубит нас обоих.

Адельм и сам знал, что Рейнер способен на предательство.

– Его собственные деяния будут служить нам от него защитой. Он не осмелится заговорить, и ты не умрешь, если именно этого боишься.

Его мать издала горестный смешок.

– Бояться смерти? Нет, я ее не боюсь. Мать-церковь не убивает тех, кого считает своей собственностью, но она бывает очень изобретательна в вопросах наказания. – Амабелла бросила яростный взгляд в направлении, в котором скрылся Рейнер. – Значит, я заслуживаю подобной судьбы, если он предаст меня во второй раз. Почему мне взбрело в голову, что я в состоянии держать в узде этого твердолобого осла?

Адельм снова выразил недоумение.

– Предать во второй раз? Рейнер говорил, что ты помогала нам во имя любви. – Он не добавил, что Рейнер уточнил при этом, что из любви к нему, а не к Адельму Амабелла стала их сообщницей. Он также не мог сказать, что готов поклясться в обратном, будто мать трудилась во имя его успеха, потому что питала нежность к своему давно потерянному сыну.