Кэти Хикман - Алмаз Страница 60

Он схватил бледную циркачку за горло и затряс, как крысу.

— Воровка, где он? Тебе это так не пройдет!

Немедленно верни, что взяла!

— Простите, Κύριος, я не хотела…

Но мужские руки лишь сильнее сжали нежное горло. Музыкантши побросали инструменты и кинулись подруге на помощь.

— Остановитесь! Перестаньте! — кричали они. — Отпустите ее!

Зрители тоже не остались равнодушными: трое мужчин оттащили Амброза от жертвы.

Фокусница, задыхаясь, упала на землю. Оцарапала щеку. Пошарила в складках платья, вытащила сумочку и швырнула ее мучителю.

— Вот, Κύριος, возьми. Я не желала тебе зла.

Амброз неуклюже схватил добычу. Отвратительное лицо пошло пятнами от ярости и алчности. Трясущимися руками он развязал шнурок, заглянул внутрь, взвесил на ладони, довольно ухмыльнулся и, не оглядываясь, поспешил к гондоле.

Пол смотрел ему вслед. Лодка покачнулась, волны забились о каменный причал, гондольер оттолкнулся веслом — и вытянутая черная тень заскользила прочь, в туман.

Вот и все. Спектакль окончен. Зрители разошлись. Пол сел на землю и уронил голову на колени, не в силах даже думать.

Очнулся от ощущения, что рядом кто-то стоит. Поднял голову и увидел женщину с бледным лицом. Пошарил в карманах, но там не оказалось даже медяка.

— Прошу прощения…

— Пол Пиндар? — перебила его фокусница.

— Да, а что? — Несчастный уже ничему не удивлялся.

— Вы — английский торговец, известный под именем Пол Пиндар?

Приятный низкий голос. Она явно нездешняя. «Может, гречанка», — подумал он, изо всех сил сдерживая нервный хохот. Если засмеется, остановиться уже не сможет.

— Да. По крайней мере, когда-то меня так звали.

— Пavayiaµоv! — тихо воскликнула фокусница.

Женщина посмотрела на лагуну. Едва заметно улыбнулась.

— Он уплыл?

— Да.

А что еще мог сказать Пол?

Призрачный силуэт гондолы Амброза давно растворился в тумане. У Пиндара вдруг словно гора с плеч упала.

— Думаю, теперь я могу показать вам это.

Циркачка протянула торговцу ладонь, на которой лежало что-то маленькое и блестящее. Недоумевая, Пол взял в руки ту самую серебряную монету, которую коллекционер недавно швырнул на землю.

— Что это?

— Посмотрите сами.

Покрутил… Орел. На обеих сторонах. Не говоря ни слова, вернул монету хозяйке.

— Так он забрал алмаз. Ваш друг Керью не сомневался: мошенник попробует устроить что-нибудь в этом духе. А про монету узнала леди Констанца. Вам есть за что поблагодарить обоих, мистер Пиндар. Особенно Джона. Знаете, тогда в переулке он все-таки не ушел.

О чем она? В каком переулке? Пол даже не пытался понять. Довольно долго они молча смотрели друг на друга.

— Какая теперь разница. Нет смысла мешать камню… Раз он избрал такой путь…

— Да уж, — впервые улыбнулась женщина, — жаль, что никто не потрудился объяснить это вашему другу Амброзу.

Откуда она знает Джонса, Керью, Констанцу, его, в конце концов? Может, он спит и видит сон?

— Что вы имеете в виду?

— Камень движется к цели уже много месяцев, мистер Пиндар.

И тут… она протянула Полу розовую вышитую сумочку.

— Возьмите, вот ваш Голубой Султан.

К ним подошли три музыкантши.

— Елена, — сказала одна, — пора.

— Она здесь?

— Да, вон там, — ответила другая, показывая на лагуну.

— Надо спешить.

Пол почувствовал, как нежные руки помогли ему подняться.

— Осторожней, осторожней.

— Должна предупредить вас, она не все помнит. Возможно, память не восстановится никогда, — сказала Елена, — и слава богу. Мариам сочла бы это за счастье, — дрожащим голосом добавила она.

Пол затаил дыхание, совершенно не понимая, что происходит.

— А еще ноги… сначала я думала, сломаны. Но оказалось, ей перерезали мышцы, и они плохо срослись. Доктор сказал, чудом не задели сухожилия, navayia pou! Он надеется, что она сможет ходить.

Пиндар схватил фокусницу за плечо и встряхнул.

— Ноги? Чьи ноги? О ком вы говорите?

Казалось, сердце готово выпрыгнуть из груди. Женщина обернулась, и он увидел слезы на ее глазах.

— До сих пор не догадался? — Она посмотрела на торговца с бесконечной грустью и нежностью. — К кому еще мог привести тебя алмаз?

Потом Пол обнаружил, что стоит один у края воды. Женщины исчезли. Он взглянул на серо-зеленую лагуну. Пусто… Но вдруг из тумана показалась длинная, низкая гондола.

В лодке — мужчина и женщина. Джентльмен стоял на носу, дама сидела у его ног. Гондола подошла ближе, и Пиндар узнал Керью. А позади него, укутанная в плащ… Кто же это? Проклятый туман!

Не может быть!

Купец произнес это вслух? Он и сам не знал.

Господи, пожалуйста…

Казалось, он перестал слышать.

Боже, пожалуйста, если ты слышишь меня…

На глазах набухли слезы, и он перестал видеть.

Но она увидела его. Джон помог ей подняться на ноги. Она звала его. Звала по имени.

Господи, пожалуйста…

Пиндар упал на колени, не обращая внимания на дождь.

Селия. Моя Селия. Моя Селия.

ГЛАВА 37

Когда Керью наконец добрался до конвента, снова пошел дождь. «Слезы ангелов» падали на древние стены, за которыми в белесой дымке тонул ботанический сад, заливали окна, верхушки лимонных деревьев. Казалось, земля грустит.

На этот раз Джон подошел к главным воротам и представился.

— Вам нечего здесь делать, сударь, — робко ответила незнакомая монахиня. — Уходите, пожалуйста.

Но Керью не сдался. Стал бить кулаками по огромным деревянным воротам. Наконец створка приоткрылась, и сквозь щель на него посмотрели испуганные карие глаза.

— Что вам нужно?

Монахиня говорила на странном диалекте. Джон с трудом понимал ее.

— Архиепископ запретил продавать лекарственные травы, пока опасность не минует. Говорят, они переносят инфекцию.

— Какая опасность?

— А вы разве не знаете? В этот дом пришла чума. Архиепископ приказал никого не впускать. — Монашка собиралась захлопнуть ворога.

— Плевал я на всех ваших архиепископов, вместе взятых! — Повар метнул нок, и тот вонзился в дверную ручку.

Суора вскрикнула от ужаса, услышав богохульство. Керью довольно хмыкнул.

— Откройте! — повысил голос мужчина. — А то разнесу их к чертям!

Джон заглянул в щелку: монахиня слушала его, склонив голову. Повар сменил гнев на милость и решил уговорить ее по-хорошему.

— Послушайте, я не хочу навлекать на вас беду. Если надо, пойду к аббатисе и попрошу разрешения.