Джулианна Маклин - Плененная горцем Страница 60

— Ничего, — наконец ответила она. — Мы больше не помолвлены.

Дункан задумался над этим осторожным и уклончивым ответом.

— Если он явится сюда и попытается отвоевать тебя у меня, я не могу гарантировать того, что буду вести себя цивилизованно, знаешь ли.

— Но, Дункан, ты пообещал, что не станешь причинять ему вреда. Мы заключили соглашение. Ты предоставишь его дальнейшую судьбу суду.

Он облизал губы и попытался подавить гнев, который вызвало у него ее стремление защитить бывшего жениха. Неужели она все еще его любит? Или это что-то другое? Возможно, она защищает именно его, Дункана, увлекая за собой прочь от края пропасти.

— Да, я сдержу свое слово, — произнес он. — Но я постараюсь сделать так, чтобы ты сама убедилась, кем он является на самом деле.

Амелия долго молчала.

— Зачем это тебе нужно, Дункан?

— Чтобы ты никогда не пожалела о своем выборе супруга.

Вот он, момент истины.

Она скатилась с его спины и села на постели. Он ощутил ласковое касание ее пальцев своей спины. Она гладила его, нежно массируя шрамы. Он продолжал лежать на животе, отвернувшись от нее и глядя прямо перед собой, в темноту.

— Я ни о чем не буду жалеть, Дункан, — сказала она, — если ты сдержишь свое слово. Несмотря на то, как начались наши отношения, я вижу в твоей душе доброту, и я тебя хочу. Ты это знаешь. С тех пор как мы сюда прибыли, и даже еще раньше, ты много раз доказал мне, что являешься человеком чести. И я верю, что со временем мы научимся доверять друг другу и проникнемся друг к другу очень глубокими чувствами. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Но эти ее надежды не принесли ему утешения, ибо в глубине души он продолжал считать себя дикарем и опасался того, что, когда пыл ее страсти несколько остынет, она все равно увидит, что в душе он остался воином. Таким же, как и его отец.

— Я продолжаю считать, что ты не понимаешь меня, девушка, — возразил Дункан. — Ты не знаешь того, что я делал.

Сам он не забыл ни одного своего деяния. Ни одной кошмарной подробности.

— Я предпочла бы оставить все это позади и начать с чистого листа, — немного поколебавшись, ответила она. Ты — граф Монкрифф, а я очень скоро буду твоей графиней. Давай думать об этом и надеяться на лучшее. А все остальное пусть останется в прошлом.

Дункан долго раздумывал над ее словами, а она тем временем массировала ему поясницу. Он расслабился, ему захотелось спать.

— Тебя не тревожит моя склонность к насилию? — осторожно спросил он.

— Немного, иногда, — призналась она.

Иногда.

«На ее месте было бы мудро тревожиться об этом беспрестанно, каждую минуту жизни», — с горечью подумал он.

Потому что сам он тревожился об этом ежесекундно.

Несколько дней спустя Амелия и Джозефина отправились в экипаже в деревню, чтобы отвезти вишневый пирог миссис Логан, жене мельника, которая обладала талантом создавать цветочные композиции и предложила украсить часовню к предстоящему бракосочетанию графа и Амелии.

Женщина пространно рассуждала о красочных букетах и хрустальных вазах, но Амелии никак не удавалось сосредоточиться на беседе. Ей мешали мысли о Дункане и его признании в своих опасениях насчет возможного появления в крепости Ричарда и его намерения отнять ее у графа. Дункан тревожился, что ему не удастся удержаться от убийства Беннетта.

Она не хотела, чтобы Дункан терзался подобными сомнениями. Она должна помочь ему убедиться в том, что он хороший человек и должен оставить свое прошлое позади. Он не был таким, как его отец. Она это точно знала.

Раздался стук в дверь, прервав поток ее мыслей, а также повествование миссис Логан о цветочных композициях. Подавив недовольство, вызванное неожиданным вторжением, миссис Логан встала со стула и подошла к двери.

В комнату шагнул высокий широкоплечий охранник из замка. Он был одет в плед Маклинов, а его рука нетерпеливо сжимала рукоять меча.

— Мне приказано, — сообщил он, — немедленно доставить леди Амелию обратно в замок.

— Что-то случилось? — спросила она, ощущая, как ее охватывает паника, и поспешно вставая.

Джозефина встала вслед за ней.

— Да, миледи. Вернулось ополчение Монкриффа вместе с красными мундирами.

От неожиданности Амелия ахнула.

— Вы хотите сказать, что прибыл полуполковник Беннетт?

— Да. Мне приказано сесть вместе с вами в экипаж и не выпускать из виду, пока я не доставлю вас в галерею донжона.

Она подошла к двери и увидела не менее двадцати всадников, вооруженных щитами, мечами и мушкетами. Похоже, у нее была своя собственная армия защитников.

Она, пятясь, вернулась в домик мельника и обернулась к охраннику.

— Я уверена, что в этом нет необходимости. Полуполковник — мой бывший жених, и, если я не ошибаюсь, мы не враждуем с его полком. Наверняка он просто желает побеседовать с лордом Монкриффом и убедиться, что все в порядке.

Во всяком случае, она надеялась, что дела обстоят именно так, что Дункан вежливо побеседует с Ричардом и все ему объяснит, после чего тот сможет покинуть замок. Возможно, он будет разочарован тем, что его отвергли, зато его жизнь останется при нем.

Высокий горец пожал плечами.

— Это не мне решать, миледи. Я всего лишь выполняю приказ. Я обязан благополучно доставить вас в замок.

Она расправила плечи.

— Разумеется. — Она обернулась к жене мельника: — Прошу прощения, миссис Логан. Возможно, мы продолжим нашу беседу в какой-нибудь другой день.

— Мой дом всегда для вас открыт, миледи.

Женщина изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но ее щеки раскраснелись, а дыхание участилось.

Вскоре Амелия и Джозефина уже сидели в экипаже, а напротив них расположился высокий горец. Он ни на секунду не отрывал взгляд от двери.

Пока тяжелая карета, громыхая, катилась по дороге, все хранили молчание. Напряжение внутри было почти осязаемым. Со всех сторон их окружали свирепые воины-горцы верхом на лошадях, и казалось, что они едут в самое сердце кровавого сражения, которое к тому же находилось в полном разгаре.

Амелия надеялась, что все это простая предосторожность, и спрашивала себя, что, по мнению Дункана, должно произойти, когда она прибудет. Ей представлялось вполне вероятным, что Ричард пожелает с ней побеседовать. Наверняка он захочет убедиться в том, что Амелия вступает в брак с графом по доброй воле. Возможно, он гневался или считал, что Дункан вынудил ее дать свое согласие. В этом случае она должна попытаться объяснить ему причину такой перемены и каким-то образом заставить Ричарда понять, что она счастлива. Иначе он может попытаться ее отбить, что, в свою очередь, приведет к ряду неловких ситуаций. Ей предстояло сделать все от нее зависящее, чтобы не позволить ему сказать или сделать что-то оскорбительное и тем самым спровоцировать Дункана. Она постарается объяснить Ричарду свои чувства и убедит его покинуть замок.